Лодочная остановка

Есть ли жизнь после смерти? Этот вопрос задавал себе каждый, и, полагаю, не один раз. Но есть ли любовь после смерти? Вот о чем думала я, сидя на скамейке.

— Ты едешь? - обратился ко мне перевозчик.

— Нет… видимо, и сегодня не поеду.

Прочие души не спеша проходили мимо меня, рассаживались на лодке. Они двигались неохотно и медленно, смотрели куда-то себе под ноги. Не говорили, не дышали, не оглядывались по сторонам. Вот уж действительно мертвые души.

Помню как пришла сюда впервые. Хотя пришла это не подходящее слово. Я очутилась в городском ботаническом саду. Ранним-ранним утром. Это потом я узнала, что тут всегда утро. Было прохладно. Где-то вдалеке, не ясно с какой стороны, слышался щебет птиц. Ярко-зелёная трава покрыта капельками росы. И этот запах. Запах прошедшего летнего зноя, осевшей пыли и мокрой земли. А вокруг такая тишина, что даже мысли в голове движутся тягуче медленно. Вот дошла мысль, что я не жива. От этого мне было ни грусто и ни весело, было нормально. Как будто так и надо.

Несколько минут я шла по тропинке, окружённой густыми кустами, пока не пришла сюда. К каналу. А если точнее к лодочной остановке. Там даже знак стоял, как на остановках транспорта, ржавенький и с рисунком лодки в синей рамке.

Я сидела на скамейке и ждала. Идти никуда не надо, я была уверена. Через какое-то время (какое не знаю, сама я больше не чувствую время, а Он не говорит мне), вода покрылась густым слоем тумана и появилась та самая лодка. И управлял ей Харон. Я его так назвала, сам он даже в имени не сознается. На фоне всё ещё восходящего нежно жёлтого солнца ко мне подплывала лодка. Чёрно-белое вёсельное судно и такой же капитан. Во всем мире, наверное, не нашлось красок, чтобы придать им нужный цвет. И, как и сегодня, он обратился ко мне:

— Ты едешь?

А я просто неуверенно покачала головой. Харон на мгновение посмотрел куда-то за меня, улыбнулся такой мягкой и снисходительной улыбкой, словно что-то понял, и надел на меня свою чёрную широкополую шляпу.

— Это, - он приподнял поля шляпы спереди, чтобы наши глаза встретили, - укроет твою душу от нежелательного внимания между мирами.

Почему-то в тот день я больше не нашла, что сказать ему. Просто не могла отвести глаз от лодочника, от душ вокруг меня и от того, как неспеша они удаляются куда-то в темноту, куда солнечный свет еще не добрался.

Было это восемь визитов обратно. Я тут не всё время. Просто иногда появляюсь в саду, иду на свою остановку и жду своего Харона. Но уехать с ним не могу. Мы виделись всего девять раз. Достаточно ли этого для чувств, которые затаились в моём сердце?

За это время ничего выдающегося не случилось. Почти всегда он приезжал раньше, и мы могли поговорить. Думаю, он жалел неприкаянную душу. Как-то раз он привёз яблоки из загробного мира. Маленькие, почти как виноград, и сладкие. В другой раз он привез пассажира, высадил на нашей остановке. Кажется, благодаря той шляпе, пассажир меня не заметил. Прошёл мимо. В тот момент совершенно безосновательно по спине пробежали мурашки. Остальное же время мы просто говорили. Я рассказывала, то что помню о своей жизни, чем увлекаюсь, от чего получаю удовольствие. Многое объяснить было сложно, так как о технологиях и механизмах у Харона понимание довольно размытое.

Он тоже, но был немногословен. Немного рассказал о загробном мире. Это вы и сами узнаете в своё время. Зато, ненароком я узнала, что я тут, потому что я в коме. Не совсем жива, не совсем мертва. А после…

— Защитник, - проговорил Харон, вставая со скамейки.

— Что?

— Моё имя. Если не ошибаюсь, сама привычная интерпретация для тебя это Александр.

— Защитник. Тебе идёт. Но почему ты мне говоришь это сейчас?

— Потому что тебе еще надо пожить. А я слишком эгоистичен, чтобы дать судьбе забыть обо мне, пусть и на время.

Ответить я ничего не успела. Аккуратно он снял с меня шляпу и легко, едва ощутимо поцеловал. Странно, вроде утро, а он пахнет солнцем. Он добавил:

— Так ты не забудешь. А теперь, тебе пора...

А дальше я очнулась в больничной палате. Еще несколько недель в койке, потом реабилитации, возвращение к нормальной жизни. О, и это была счастливая жизнь. Я была замужем, дважды. Оба раза очень даже счастливо. Я любила мужей, я любила своих детей, любила даже работу. Я думала, что была сумасшедшей. Не спешила жить, но думала о смерти. О лодке. О нём...

Поэтому, оказавшись в том самом ботаническом саду ещё ночью, я бежала к лодочной остановке сломя голову. Пока я ждала свою лодку, внутри всё дрожало, тряслось и ликовало. Хотелось прыгать и бить в ладоши. Предвкушение ощущалось мелкими покалываниями на кончиках пальцев рук и ног, и где-то в затылке.

Лодка появилась еще на заре. И, как когда-то давно, он спросил:

— Ты едешь?

— В этот раз обязательно. Много сегодня попутчиков?

— Нет. Только ты. Это мой последний и частный рейс за одной особенной душой. Остальных позже заберёт уже кто-то другой

Это была ночь, перед нашим самым ярким рассветом.