Логово зверя. Охота

Глава пятая

    Поездку в Омск пришлось отложить на день, я не успевала на утренний рейс. Были вылеты и после обеда, но тогда в Омск я прилетела бы рано утром, а мне там в первой половине дня делать нечего, Егор-то будет на занятиях. Да и не могла я уехать, когда дома были гости. Правда, когда я вернулась домой, Леша с Риммой собирались в город. Леша учился в архитектурной академии, а Римма в медицинской, у них с посещением занятий было очень строго. Остальные же решили прогулять, в их университетах не так строго следили за посещаемостью.

    Расстраивалась я недолго, погрузившись в хлопоты по дому. Решила приготовить свое фирменное жаркое из хрюшки Ивана, которую утром доставил курьер, периодически жонглируя ножами и попадающейся под руки кухонной утварью, с моей-то реакцией и скоростью плевое дело. Вначале мы на кухне были только с Лерой и Светой, но вскоре пришли и парни, привлеченные шумом и смехом. Макс сразу же присоединился к моему выступлению, жонглируя бутылками. То, как он двигался и как летали бутылки – было завораживающим зрелищем, Макс был одним из лучших флейринг-барменов города. Я была рада, что они прогуливали занятия, оставаться одной сегодня совершенно не хотелось.

    Весь день я была в предвкушении предстоящей встречи с Егором. Я так по нему соскучилась. Он такой… такой… такой необыкновенный. Мне все в нем нравится – и его вьющиеся светло-русые волосы, и чуть вытянутое интеллигентное лицо, и очки в тонкой оправе, и его голубые глаза. Внешне братья Коробейниковы очень похожи, только Егор серьезный и рассудительный, а Макс веселый и легкий на подъем, и фигура у него более спортивная. Когда мы познакомились, Егор был немного полноват, он перестал заниматься спортом, поступив в омский технический университет. Правда, за этот год Егор вернул свою прежнюю форму, вновь занявшись скалолазанием. Но запах у Егора определенно лучше, немного терпкий, чуть маслянистый, вполне человеческий, но с нотой дикого зверя. И двигается он по-другому. Его движения всегда плавные, размеренные, и он иногда замирает как хищник, хотя на самом деле он в этот момент над чем-то серьезно думает. Он вообще слишком много думает, но это его совсем не портит, скорее, добавляет к его образу определенное очарование. А как он на меня смотрит. От его взгляда сердце вначале замирает, а потом начинает безумно стучать, и мир исчезает, остаемся лишь мы вдвоем. Как жаль что он человек.

    Шесть с половиной часов в пути, с пересадкой через Москву, шестнадцать тысяч рублей за билет в одну сторону. Самый быстрый маршрут, и не самый дорогой. И все ради встречи с любимым человеком. Меня не расстраивал моросящий дождик, не раздражало медленно ползущее по пробкам такси и проползающий за окном городской пейзаж. Город как город – дома и дороги, люди и машины. Такой же город, как и все прочие. Слишком шумно, слишком людно. Не то, что на природе. Я могу описать все леса и поля, где мне удалось побывать. Помню, чем пах воздух, как шумела листва, как ветер трепал шерсть, а запах животных будоражил кровь. А города для меня ничем не отличаются друг от друга.

    Я выскочила из такси у знакомого ресторанчика с французским названием. Кухня была не совсем французская, но готовили вполне неплохо и из достаточно свежих продуктов. Заказ я сделала по телефону из аэропорта, поэтому уже через пару минут бодро шагала по асфальту к дому Егора с пакетом вполне аппетитно пахнущей еды.

    На мне было маленькое черное пальто все в серебристых капельках дождя, красные узкие брючки и сапожки на высоком каблуке. Как всегда привлекательна и немного растрепана из-за распущенных волос, которые немного завились от влажности. Именно такой меня и увидел Егор, открыв дверь. Мы как обычно первые секунды друг друга разглядывали, не шевелясь, а потом все исчезло в вихре ощущений. Окружающее воспринималось какими-то небольшими вспышками. Вот Егор аккуратно ставит на тумбочку пакет с едой, пока я пытаюсь стянуть с него футболку, обычно я расстраиваюсь, если еда приходит в негодность от наших бурных встреч. Потом мы уже оказываемся в комнате на диване, на мне из одежды только правый сапожок и зацепившиеся за него брюки, и я рычу от нетерпения, поскольку Егор переключил свое внимание на дурацкий сапог. Пусть бы оставался, кому он мешает.

    А потом мы просто лежали, говорить пока не хотелось, было хорошо и без слов. Егор меня разглядывал и гладил по волосам, перебирал их, пропускал между пальцев, ему всегда очень нравились мои волосы. А я пыталась понять, что меня напрягает в Егоре. Он был какой-то другой, и пах немного по-другому. И вроде бы не болеет, температуры нет, он как всегда был приятно прохладным, и лекарствами от него не пахнет. И я все же нарушила уютное молчание.

  - У тебя все в порядке?

  - Да. Почему ты спрашиваешь?

  - Не знаю, - я пожала плечами. Сама не могу понять, что меня смущает. – Ты немного изменился.

  - Я просто устал. И очень по тебе соскучился.

  - И я соскучилась. И проголодалась, очень-очень. В самолете такой дрянью кормят.

    Егор засмеялся и пошел за пакетом. По пути в коридор он собрал разбросанную одежду. И глядя на беспорядок, в очередной раз устроенный нами, я вспомнила нашу первую встречу. Мы вели себя довольно скромно, пока не оказались у меня дома. Я была так увлечена, что несколько раз проявила чрезмерную силу, и надеялась, что Егор в порыве страсти не обратит на это внимание. Мы лежали на обеденном столе, когда туман страсти рассеялся. Егор приподнялся на локтях и восхищенно разглядывал меня, а потом стал осматривать причиненный дому ущерб: «Мне следует извиниться?». Меня развеселил его смущенный вид: «Не думаю, что это только твоих рук дело». И так всегда, просто на фоне вечного беспорядка в квартире Егора разрушения были не так заметны.