Ломай меня изнутри

Глава 3

 Который час сижу и смотрю на гору бумаг вокруг себя. И как, спрашивается, это можно сделать?! Тонны чего-то непонятного, жутко воняющие серой.
      Бумажули — переводя на язык простых потаскушек.
      Вертя в руках свою печать, я смотрел в одну точку, а точнее на трещинку в столе, и думал о бренном. Как вдруг дверь чудом не слетела с петель, распахнувшись, и в комнату ввалился Сорен. Он злой. Это видно. Сейчас лучше его не бесить.
      — Я что-то пропустил? — спросил я, намеренно доводя беднягу до рычания.
      — Многое пропустил! Нас с тобой изгнали на три месяца за то, что тогда с ангелами подрались! Ты понимаешь? — я смотрел на него ничего не выражающим взглядом, что начинало его выводить из себя. И я с удовольствием наблюдал за этим зрелищем. Сорен так же смотрел на меня, удерживая себя от того, чтобы вцепиться мне зубами в шею.
      — Ты реально ничего не понял?!
      — Понял я, понял. У нас появилось много времени для развлечений. Брось. Как выгнали — так и примут назад, — я ехидно развалился на стуле, поглядывая на небольшое существо черного цвета с крыльями оттенка черной стали, сидевшее на жерди в углу моего «кабинета».
      Сорен молчал, изредка издавая скулёж и рычание одновременно. Он боялся. Но мне было все равно. Кинув взгляд на свою печать, я встал.
      Думаю, настало время для веселья. И с этими мыслями я перекинул себя, своего черного «попугая» и своего друга в бар. И начал наслаждаться выпивкой.

***

      Мысли роятся в голове. Что происходит?
      Осознание того, что я жив и могу двигаться, приходит медленно. Аккуратно вырисовываются детали комнаты, где сижу я, связанный и обессиленный.
      Надо бежать. Нужно вырваться отсюда.
      Стоп. В том углу комнаты, где дверь, движение. Я напрягся, наблюдая за тем, как дверь с тяжелым, проникающим в душу скрипом, открывается, и в комнату проникает луч света, расчерчивая яркую полоску. В комнату шагнуло две тени. Заебенно. По яркой ауре я понял, кто предо мной, и осознал — я в полной жопе.
      — Ну здравствуй, демон, — сказал жесткий, но благожелательный голос.
      Я машинально издал рычание, чувствуя свою слабость и злобу, которые начали просыпаться и корябать меня изнутри.
      Молчание затянулось.
      — Брось, Эйрион, он не хочет говорить, — сказала вторая тень. Третья, что стояла в углу, дернулась и наклонила голову вбок.
      Снова повисла тишина. Дыхание из моей груди вырывалось с тяжелым свистом, сливаясь с утробным рычанием, которое пробивались из моей глотки.
      — Демон, мы отпустим тебя. Но для этого нужно сделать лишь одно — стать опекуном.
      Я завис, лишь пения сверчка не хватало для полной гаммы моего недоумения и недоверия. Прочитав все по моему лицу, тень снова заговорила.
      — Ты уже знаком с ней. Ее зовут Наталья, родом она из Волгограда, хотя… Тебе ли об этом не знать. Она родилась в дни голубой луны. В тот час и минуту, что наградили ее тем, чем можно гордиться. Это знание младшего демона.
      Мое недоумение возросло. Я перебирал все варианты.
      — Красная? — Бросил я, введя этим словом окружающих в ступор.
      — Он про цвет волос, — прошептала третья тень, вставая ко мне боком.
      — Кхм, не думал, что демоны точны в цветах.
      — Следи за языком! — гаркнул я, чувствуя бессильную злобу и боль от кандалов, насквозь пропитанных светлой магией, душившей меня.
      — Не ори! А то повешу на шею крест! Ты знаешь, что последует дальше.
      — Хорошо. Я согласен. Но что я могу делать? Как буду учить?
      — Это уже твоя проблема. Мы будем следить за тобой.
      Тени начали расползаться. Светлая магия все-таки добила меня. Я потерял сознание.

***

Осознание приходит медленно. Это чувство неполноценности и незаконченности уже начинает подбешивать. Медленно приоткрываю глаз, и меня ослепляет свет раннего солнца. Вокруг поют птицы, и носятся дети. Да епта, такая рань, а они уже верещат так, будто их на костре заживо сжигают. Чёртовы мамаши.
Один из таких малолетних дебилов подбежал ко мне и швырнул в меня песком из ведерка. Вот срань господня. Тяжело поднимаюсь и тихонько рычу. Голова будто налита свинцом. Ужасное чувство. Мамаша этого малолетнего придурка аккуратно оттаскивает свое «золотко» от сидящего на лавке бомжа. Так и вырастет у мамки за юбкой.
Я сплюнул и встал. Ожоги от кандалов еще не исчезли и отчетливо демонстрировали, как позорно я был схвачен. Попытавшись вызвать Сорена, я потерпел неудачу. Мало того, что я сейчас иду как самый профессиональный пьяница, так еще и сил нет. Зарычав, я огляделся. Что это за фигня в виде парка? Совершенно не понимаю, где нахожусь. И жарковато немного…
Я ударил ногой мусорку, нахлынула боль… И я с диким криком: «Твою мать!» опустился на бордюр. Мысли роились в голове, воспоминания того дня не давали мне покоя… Я стал опекуном. Но зачем им мои силы забирать? Спустя десять минут пришло осознание, что я не могу рычать, и моя внешность стала «ангельской».
Добравшись до выхода из этого парка, я стал изучать окружающих людей и обстановку. Меня не могли так просто оставить. Явно есть наблюдатель, который передает все, что только можно, своим хозяевам. Но мой нюх был утрачен вместе со всеми силами. Заметив, что из внутреннего кармана моей куртки торчит уголок бумаги, я присел на заборчик, встретившись взглядом с осуждающими рожами прохожих. Бумага была занимательного содержания. В следующие двадцать минут люди наблюдали, как я на всех парах мчался из парка, расталкивая тех, кто попадался мне под руку, и жутко матерясь.
Мое бешенство все росло и не давало нормально осознавать свою индивидуальность.
Только сейчас я почувствовал, как рядом со мной стоят тени, что недавно так сильно мучили. Невольно я задергался под их взглядами. Но я слишком сильно устал, чтобы тратить на них свои нервы. Мои мысли роились в голове, были одна страшнее другой.
А тени все стояли, молча сжирая меня взглядами и своей недвижимостью, и, наконец, я сдался.
— Ну что, что?! Что на этот раз? Одних моих сил оказалось мало? — я не на шутку взбесился, ибо в такую жопу попал первый раз. Я прекрасно знал нюх этих теней, они так просто не уйдут и не отдадут мне силы. Что-то ведь заставило их выйти из своей временной спячки и прийти ко мне.
— Нам нужно лишь одно: чтобы ты начал обучение девушки. Большего мы не требуем.
Они действительно издеваются. Я вздохнул и посмотрел на ворота парка, что так неприветливо светились ржавым металлом, который еле-еле покрасили, сэкономив краску. Там шла, двигаясь в такт музыке, моя недавняя знакомая, сующая свой нос не в простые дела.
— Хорошо. Я начну обучение, но мне нужны силы. Я не могу преподавать просто так, я же все-таки Демон, а не феечка, — презрительно бросил я, понимая, чем мне может повернуться это обучение незнающего, тем более человека, тем более женщины.
— Забирай, — тень протянула мне кулон. — Так ты не сможешь причинить ей много вреда.
Я схватил кулон, вешая его себе на шею. Как чудно, сколько нужных для меня энергий. Я вздохнул. Направляясь за красной, что сейчас бубнила себе под нос песню и позволяла людям себя толкать и шпынять, я ей удивлялся.
Ладно все эти твари, что сейчас бегут с работы домой, используя парк как средство сокращения пути, но она меня поражала. Мне нужно будет много работать.
Кажется, мое страдальчески искаженное лицо не могло быть незамеченным мимо идущей девушкой. Та было хотела ко мне подойти, но я разглядел в ее душе то, что она всегда пыталась скрыть, из-за чего незамедлительно была отшвырнута мной, как кукла.
Девушка с жестким металлическим грохотом приземлилась на небольшую клумбу, сминая своим телом цветы.
Люди уставились с неподдельным отвращением и презрением ко мне, даже не подозревая, что именно такие чувства меня и питают.
Пора завязывать со слежкой, я не следопыт. Резко свернув в кусты, я сжался от резкой боли, пронзившей меня. Черт, на что я только подписался.
Хруст ребер стоял невыносимый, я буквально чувствовал, как кровь продирается по жилам, как нервные окончания сплетают новую сеть.
Какие непривычные ощущения. Я встал, опираясь на четыре конечности. Мотает жутко, и в глазах рябит. Чихнув и выбравшись из кустов окончательно, я побежал, ища признаки присутствия красной. И, заметив ее странную и ужасную куртку, сломя голову помчался за ней.
Мне не нужно с ней видеться, главное — знать как можно больше о ней. А уже исходя из этого, я начну обучение, как когда-то учили меня. Я улыбнулся своим мыслям, продолжая бежать легкой трусцой, при этом не теряя бдительности. Самый гнидский район этого города, тварей много, а способ избавиться от кандалов светлой магии один. Красная влетела в подъезд, в который чудом успел забежать и я.
Увиденное потрясло меня. Серая краска, облупившаяся почти везде, исписанные стены, ржавчина и грибок, который кое-где уже начал проедать стены.
Я понял, что это не подъезд красной. Так куда эта идиотка намылилась?
Мое воображение отказало, а желание пустить в ход силы было подавлено воспоминаниями пыток. Мало ли, на что нарвусь, тем более, тут попахивает суккубами. Ой, вот только не говорите…
Паника захлестнула меня, я сорвался с места и понесся за красной, издавая вой и лай на весь подъезд.
Блин, ведь не успею спасти эту дуру, ну же.
Я застыл. Красная стояла и краснела по-настоящему, глядя на суккуба лет ста-ста двадцати пяти.
Неужто будущая тень мрака влюбилась?
Я застыл, уходя в тень и наблюдая со стороны. Суккубы — это любопытные твари в Тартаре. Они боятся демонов, но не боятся людей.
Откровенно сказать, мне было даже интересно. У него прекрасная маскировка, признаться, раз уж такая христанутая, как красная, положила на него глаз.
До меня долетали лишь обрывки фраз, хотя не было до них дела. Манеры суккуба, его речь — все говорило о том, что он уже не впервой на земле и уже давно не боится наказания. Скотина.
Красная чему-то рассмеялась, помахала рукой и побежала вниз по лестнице, боязливо поглядывая под ноги. Меня не заметила, и ладно. Буду развивать у нее внимательность и наблюдательность.
Но не сейчас.
Я начал выходить из тени, чувствуя, как тело снова проходит трансформацию, как связки рвутся, а мышцы удлиняются. Суккуб начал пятиться, понимая, что нарвался на неприятность.
Он видел лишь то, как я, слегка пошатываясь, шел на него и улыбался в оскале.
— Прошу, прости. Я не хотел, это всего лишь моя сущность… — пытался он хоть как-то сгладить свое положение, но только его ухудшил.
— Значит, так, — я вжал его в стену, с удовольствием слушая хруст плоти. — Ты даже на сраный метр больше не подойдешь к ней. А если сделаешь малейший выпад, ты покойник. И я попрошу у тебя услугу, которую ты выполнишь, чтобы я не пошел к верховным и не доложил на твою тощую задницу, — я уже рычал, а не говорил.
— Я сделаю все, что ты захочешь… — пробормотал суккуб, вздрогнув.
— Замечательно, — прошипел я, спускаясь по лестнице. — Завтра я буду в школе, так что жди там, — бросил я, входя в черный портал.