Лондвисс для Марты

XXI. Мы с Миффи

XXI. Мы с Миффи

Подъем к синей двери – четыре широкие ступеньки.

Стучать уже не стоило – и я замерла на нижней ступени, ожидая, когда Миффи отворит дверь.

И деревянная дверь открылась мне – медленно-медленно, почти бесшумно.

В проеме появилась белоснежная лохматая голова со стоячими мохнатыми ушами. Черный нос шумно потянул воздух – и фыркнул. Ярко-красные глаза, вперившие в меня свои огненные лучи, заставили мое сердце екнуть.

Я сделала книксен. Без единой мысли. Машинально.

Та самая Миффи, которой велели не подавать мне милостыню, – эта Миффи оказалась огромной собакой неведомой мне породы, довольно близкой к московской сторожевой.

Миффи торжественно оттянула лапой дверь на себя и посторонилась, пропуская меня внутрь дома.

Правду сказать, я обомлела – и не смогла шагнуть вперед. Мною ведь ожидалась служанка в передничке, а явилась-то мне белошерстная махина в красных шерстяных тапочках.

Не стоит думать, леди и сэры, что я шучу! Миффи носила по дому самые настоящие вязаные пинетки на толстых шнурах, затянутых на сгибах мощных лап. Как потом выяснилось: чтобы не пачкать чистый пол хозяйского жилья.

На мой книксен Миффи любезно улыбнулась, загнув губы вниз – что вполне нормально, потому что все собаки могут улыбаться только так.

– Миффи! Долго мне ждать, Миффи?! – донеслось до нас старушкино нетерпение. – Кто там заявился без уведомления?!

– Вээээээээээээээээээээээээээээ! – с большими выражением, нажимом и громкостью ответила Миффи.

– Совсем не из деревни?! – истошно проскрипела хозяйка, так и не соизволив подойти к двери. – Вовсе не из наших?!

– Маааааааааааааааааааааааааааа! – весьма сочно отрапортовала собака.

А затем спустилась на мою нижнюю ступеньку, встала рядом, поднялась на задние лапы. И бухнула мне на плечи свои передние красные пинетки!

Мы с Миффи очутились – нос к носу. Причем Миффи пришлось немного нагнуть голову вниз, чтобы так вышло.

Густо-томатные глаза просматривали меня насквозь. Мне почудилось, что, уставившись в мои глаза, Миффи обнаружила прямую дорогу в мой мозг.

Чувство я испытала от первого контакта смешанное: и сильное напряжение – в моей голове шумело и скрипело! – и радость от того, что я, кажется, ничем не раздражаю исследовательницу моего ума.

Оставив меня, наконец, в покое, Миффи ушла в дом. Что характерно: не заперев за собой.

– Да неужели?! Миффи, ты уверена?! – Голос старушки скрипел изумлением. – Потрясающая новость! А мне-то говорили, что моя дорогая – скончалась!..

Я колебалась между желанием узнать побольше об этом странном доме и желанием удрать отсюда поскорее, чтобы не нажить новых проблем. Но мне было совершенно неясно, о каком-таком месте «в запасе» упомянул мой кучер. Не факт, что где-то там, «в запасе», мне будет лучше, чем в доме со свихнувшейся старухой и любознательной собакой.

В общем, уйти из сада я не успела. Миффи, видимо, сумела заинтересовать гостьей свою хозяйку. И вот уже они обе – старуха и собака – вышли во дворик.

– Миффи утверждает, что вы знакомы с леди Розой, – тоном сомнения начала миссис Томпсон-Клерк, выглядевшая как миссис Баба-Яга-Ухоженная. – Соизвольте назваться и предъявить рекомендации!

Мы с Миффи разом шумно вздохнули. Не знаю, почему – Миффи. А я – потому что мне показалось совершенно невозможным подружиться с этой уродливой недоброй старухой. Красивое широкое платье из черной шерсти, белый хлопковый передник и белый же чепчик с оборочками – эти добротные чистые вещи положения не спасали...

Но книксен я сделала удачно. И спасительное письмо, полуприсев, подала снизу – вверх. И наиласковым тоном пояснила: «Я – Марта Ронс. Здравствуйте, уважаемая миссис Томпсон-Клерк! Меня направила в ваш добрый дом миссис Джон Смитсон... Леди Розе ничего более не требуется! Она – на пути к Эдему...»

Слушая меня, миссис Баба-Яга-Ухоженная вскрывала письмо. Но прочесть его ей не удалось. В мгновения, когда я произносила красивое «на пути к Эдему», старуха вдруг замерла. Письмо выпало из ее рук. Жесткие серые глаза наполнились слезами.

– На пути к Эдему... – прошептала старуха совсем свежим, юношеским, вовсе не скрипучим голосом. – О, Жорж, мой Жорж! Встреть ее достойно! Найди для нее Джона, мой дорогой!..

«Всё! – подумала я. – Мне пора! Пойду-ка я отсюда, пока цела!..»

Но тут Миффи зубами подняла письмо с синей ступени. Подала его хозяйке. И та, так и не разрыдавшись, прочитала добрые отзывы подруги обо мне, недостойной. Недостойной внимания, если я не имею рекомендаций. К счастью, я их – имела.

– Добро пожаловать, девочка! – сказала старуха мягко и приветливо. – Тот, кто дорог моей подруге, равно дорог и мне...

Миффи весело помахала мне своим белоснежным опахалом.

Я посмотрела на голубей. Они клевали что-то на лавке. И нагло выглядели простыми нормальными птицами.

– Благодарю вас, леди Матильда! – Я еще разок сделала книксен. Так, на всякий случай. – Вы позволите называть вас так просто?

– Разумеется, девочка! – проскрипела старуха. – Кстати, можешь именовать меня даже: миссис Баба-Яга-Ухоженная. Если пожелаешь. От протеже моей благодетельницы я, пожалуй, стерплю любые оскорбления...

Открыв рот, я стояла, стыдясь трех вещей: своих грязных мыслей; своего позорного недоверия к родной моей интуиции; детской наивности леди Розы, полагавшей, что ее бывшая экономка – простая нормальная женщина.

– Да! Моя леди Роза всегда витала в облаках... – подтвердила старуха мою последнюю неозвученную мысль. – Ты, как я слышу, совсем не такова...