Лондвисс для Марты

XLI. Фальшивка

 

XLI. Фальшивка

 

После неуклюжего фарса-шантажа я стала страшно капризной, психованной, крикливой. Я изводила придирками прислугу. Находила изъяны в маркизовом особняке. Всё на свете меня раздражало. Кроме леди Глэдис, Феля и Миффи.

Погода к середине августа испортилась: то стояли удушливые, знойные дни; то вдруг наползала осенняя сырость – безотрадная, туманная, как бы желчная, как бы презиравшая весь бренный мир за его тленность; то налетал буйный северный ветер, уносил прочь сизые тучи; и вновь яростно-гневно палило солнце – насмешливо и беспощадно.

Краешком сознания я понимала, что мои душевные метания – не от дурной погоды; не от причуд природы, которая в том августе вовсю изволила чудить. Но я не желала вникать в истинные причины своего нервного расстройства.

Леди Глэдис гостила в моем поместье, беспрестанно восхищаясь всем вокруг. Особенно – стряпней Лотрифны. Хотя леди Глэдис кушала очень мало, но толк в хорошей еде она знала.

Адвокат часто приезжал к нам в гости. И оставался иной раз надолго. Однако ночевал сэр Дракс на постоялом дворе «Фишка», что у Малого Летнего Тракта. К величайшему удовольствию Кладдимора. Да и моего конюха-лоботряса – тоже.

С точки зрения дворецкого, миледи-хозяйка, после возвращения из столицы, вела себя идеально: занудствовала день и ночь, шпыняла подчиненных, обращалась с женихом холодно-отстраненно.

С точки зрения леди Глэдис, я совершала глупость, хамством настраивая слуг против себя и отталкивая от себя такого преданного влюбленного, как сэр Дракс.

Я знала, что дворецкий – не прав, а права моя престарелая подруга. Но я ничего не могла с собою поделать.

Даже Лотрифна страдала от моего дрянного настроения. Сэр Дракс как-то раз, сдуру, обмолвился: «Готовит ваша кухарка так же красиво, как и выглядит!» И с тех пор безмятежный вид полупризрачной блондинки нередко бесил меня. Не то чтобы я всерьез ревновала. Но меня злило сознание: я, Марта Ронс, – слишком мало стою в глазах джентльменов: лордов, маркизов, адвокатов!

Профессиональный спорщик регулярно подливал густое масло спесивых фраз в черный огонь моего недовольства жизнью. Адвокат наотрез отказывался признать, что его шутовскому розыгрышу – нет оправданья! У сэра Дракса – профи по части уверток! – имелся в запасе ворох оправданий. Обидчик артачился – и не просил у меня прощенья за подлую игру в шантаж.

Как постепенно выяснилось из наших бесед – бесед, увы, вовсе не лирического свойства! – не только я испытывала горькую обиду (из-за розыгрыша), но и адвокат чувствовал едкую горечь (из-за моего упрямства).

По мнению мистера Прохвоста, я должна была, придя в себя от неожиданности, погрузиться в состояние полнейшего восторга от находчивости и предусмотрительности жениха. Да, да! Восхититься его утонченным умом, сметливостью, ловкостью!

Шутовским экспериментом мистер Тимати «всего лишь желал получить гарантии на будущее и внести ясность в развитие взаимоотношений». Адвокат признался, что не смог выяснить ни мое, Марты Ронс, подлинное происхождение, ни родословную мисс Ирдали Монс – белой леди, отнявшей у меня маркиза. Отыскивая в церковно-приходских книгах родовые корни призрачной леди, мистер Тимати обнаружил то же, что и в случае с моими корнями: все записи – умело подправлены. Адвоката это испугало.

В июле он повторно принялся опрашивать всех моих знакомых.

Леди Глэдис заверяла моего жениха, что она знает всё о короткой жизни леди Марты – и что никакого криминального прошлого у невесты нет. Но адвокат не счел нужным поверить. Ведь его коварная невеста могла просто-напросто обмануть старушку-вдову!..

Мистер Тимати решил разыграть меня, чтобы получить ответы на три вопроса.

Обратится ли невеста – в критической, непристойной ситуации – за помощью к своему жениху? Есть ли в биографии леди Марты факты, за которые – рано или поздно – ей придется расплачиваться? Как обезопасить семью в случае настоящего шантажа, если леди Марта не желает открывать все свои тайны своему супругу?

– Семью?! Супругу?! Я пока что – не ваша собственность! – бушевала я в ответ на попытки адвоката объяснить свою твердолобую позицию. – У каждой леди могут быть тайны! И это не значит, что те тайны – опасны!

– Марта, солнышко мое! Любые тайны – опасны! Опомнитесь! Расскажите мне про себя всё-всё! – упорно занимался увещеваниями мистер Прохвост. – Я знаю, вам нечего бояться. Вы это доказали тем, как легко справились с шантажистом. Однако...

– Вы – подлец! – кипятилась я. – И не смейте называть меня «солнышком»! Я выплачу вам за услуги в суде – вдвое, втрое! Только оставьте меня в покое – сгиньте, сгиньте!

Мистер Тимати метался по моему особняку, рвал на себе волосы – кстати сказать, зря, потому что шевелюра его была не столь уж пышна, чтобы ее прореживать. Жених тараторил доводы в свою защиту. Ядовито уличал меня в дамской бестолковости. В общем, жутко действовал мне на нервы, наотрез отказываясь извиняться за фальшивый шантаж.

Только наглые, счастливые ухмылки дворецкого Кладдимора останавливали меня, не давали мне изречь приказ: «Ну-ка, слуги! Вышвырнуть назойливого сэра вон! Он больше – не жених!» Да еще мне мешало смутное опасение, что сэр Дракс может ведь и отомстить, если я поступлю с ним чересчур бесцеремонно. Особо успешные адвокаты, как я догадывалась, бывают зело злопамятными.

Итак, шел август, погода кочевряжилась, я – также. Леди Глэдис намеревалась вскоре вернуться в столицу, к себе. Фель ныл, что ему абсолютно некого пугать, потому что все слуги к нему мало-помалу привыкли. Миффи самовольно переехала из новенькой будки – из личного терема во дворе – обратно, в мои покои...



Отредактировано: 04.08.2017