Лондвисс для Марты

XLVI. Миндальный кекс

XLVI. Миндальный кекс

Отыскавши в Модном Доме «Пташка» сногсшибательное шелковое платье цвета чайной розы и умопомрачительное нижнее белье, я направила коробку с нарядом в тот самый отель, из которого началась некогда моя охота на женихов. А сама завезла Миффи в дом леди Глэдис и, оставивши там на сохранение белую обидчивую шкуру, с легким сердцем отправилась в шестой номер блистательного «Москроффа».

«Всё простое – гениально, всё гениальное – просто!» – эта веселая мысль меня отлично взбадривала. План был не столько рискованным, сколько фривольным. Я собиралась заманить к себе покинутого мною жениха – и обольстить.

«Как честный... Нет, не так!.. Как влюбленный – и вдруг осчастливленный... Вот!.. Как очень счастливый джентльмен, мой личный Дракс будет рад устроить мне развод... Уж он-то придумает, как добиться, чтобы я не потеряла ни фунта за грехи лорда!.. – надеялась я, подъезжая к отелю. – Проще было бы, конечно, натравить адвоката на лорда, навравши что-нибудь яркое... Про насилие... В семье... Натравить с пистолетом... Но дуэли – так непредсказуемы! Вдруг погибнет не тот, кто надо?! Лучше уж немного потерпеть – и отделаться от камня на шее по закону...»

Радостное предвкушение ряда побед – очаровать Тимати, развестись с лордом, сохранить состояние! – довело меня до умоисступления. Я крутилась перед знакомым зеркалом, в десятый раз припудривая плечи. И мурлыкала некую мелодийку-гибрид: «Ах, мой бедный Августин, Августин, Августин!..» плюс «Поросят я всех умней, всех умней, всех умней!..»

Мое приятное ожидание завершилось неприятностью. Посыльный принес мне записку – ответ от сэра Дракса на мой недавний призыв, три часа назад отправленный мною в «Родную Корону».

«Я не смогу навестить вас. Никогда!» – хамски заявляла записка, которую адвокат даже не потрудился подписать и запечатать...

Я точно знала, что обиженный жених в Лондвиссе – надолго. О деле, в котором сэр Дракс защищал студента-фальшивомонетчика, газетчики кричали на каждом углу.

Я верила: Тимати не сможет отказать себе в радости увидеться со мною еще раз, чтобы наговорить мне колкостей. Но я ошиблась. Мой покинутый жених решил вычеркнуть меня из своего сердца – без комментариев!

Впрочем, печалилась я недолго. Наряд меня вдохновлял. Аромат розового масла – тоже. Воспоминания о природной страстности адвоката позволяли верить, что искушать Тимати мне будет намного легче, чем Каменного Гостя.

«Раз мой адвокат не идет в ловушку, ловушка дойдет до него сама! – решила я. – Надо думать, отель Тимати – не хуже моего! Кровать найдется и там!»

Но погожая погода внезапно подложила мне свинью. Заоконный мир вдруг затянуло густой клубящейся коричневой, хотя до законного наступления природных сумерек было еще далеко.

Однако мое сложное настроение – боевое и лирическое одновременно – настояло на том, чтобы я набросила на свои чайные шелка тонкий серебристый плащ, прикрыла распущенные волосы широким капюшоном а-ля Констанция, и ринулась навстречу победе. Точнее, попыталась ринуться.

Мэтр Гронсье Фассор самым мрачным тоном прогудел мне, что «при всем уважении к столь знатной даме, я не рискну послать с нею сквозь проклятый туман кого-либо из своих людей и, тем более, кого-либо из моих лошадей; да и экипажи жаль разбить». На мои бешеные упреки, равно как и на мои неумеренные посулы позолотить всем и руки, и копыта, хозяин отеля твердил лишь одно: «И не просите, миледи! Нет и нет! В туман отсюда никому выхода нет!»

Что ж! Я выскочила из холла на улицу, вырвавшись из лапищ туманофоба, пытавшегося удержать меня в заточении роскоши и комфорта. Тараня кофейную дрему тумана – холодную, влажную, липкую, – я побежала туда, где торчал зеленый фонарь – знак парковки.

Тощий возница, то и дело кашляя, озвучил согласие довезти меня до отеля «Родная Корона». За тройную – против обычной – плату. «Но ежели, леди, мы-таки расколемся обо что, так – пеняйте на себя! В эдаком смоге мы с конягой никак гарантий не тянем!»

Меня осенила мысль, что никаких гарантий, кроме банковских, по жизни нет и без тумана. И с тою пользительной мыслью я храбро согласилась пенять на себя, ежели мы-таки все обо что-то да расколемся.

Возница принялся прояснять дорогу и внушать оптимизм своей черной коняге – прояснять и внушать кнутом, поскольку коняга то и дело останавливалась. Невыносимо долгое путешествие – трусиха плелась шажками! – в конце концов благополучно завершилось близ парадного входа в отель моего будущего любовника.

Сама не зная зачем, я попросила возницу помедлить несколько минут, не отъезжать сразу.

Изумленные моим появлением – «В такой-то бурый час!» – и потрясенные моим намереньем попасть в личный номер холостяка, привратник и служанка хором показаний смяли весь мой план скоростного обольщения.

Тимати на месте не было! Его угораздило уехать в контору! Как последнего идиота! Сквозь тьму, ядовитые испарения, с риском для жизни!

Мой рассудок в тот час, видимо, вовсе не смог бы похвастаться особой трезвостью. С хохотом назвав и адрес конторы, и бешеную сумму за доставку меня по тому адресу, я повелела вознице скорее гнать конягу дальше. Я лихо запрыгнула в кэб и, вспомнивши, что в конторах кроватей нет, сладко утешилась тем, что диваны-то есть наверняка.

Почти с маниакальным азартом я заколотила молоточком по дубу входа в контору «Кочел, Дракс и Коллинз». Мне долго никто не отпирал.

«Леди, леди! А ставни-то заперты! Поедемте-ка! Я вас уж и даром обратно верну!» – окликнул меня возница, не спешивший отчалить в мокрую темноту.