Лорд и Беллатрикс

Лорд и Беллатрикс

Подобный королю в тронном зале или военачальнику в генштабе в самый разгар военных действий, Тёмный Лорд Волдеморт сидел во главе длинного стола в главном холле дворца Малфоев, законный  хозяин которого со своим неудачливым семейством сейчас испуганно прятался где-то в подвале, опасаясь мести своего жестокого господина с одной стороны и авроров из Министерства Магии — с другой. 

Пристальным всевидящим взглядом Волдеморт пронзал пустую тьму холла далеко вперед, с ненавистью и одновременно сладострастием представляя грядущую гибель своих врагов. Внутреннему взору его представлялись картины пыток и мучений, и это было приятно. 

Мертвенно-бледная кожа расцвечивалась просвечивающими тёмными нитями сосудов, узкие щели носа трепетали, чуть раздуваясь. Никто не рисковал беспокоить его в такие моменты. 
Почти никто. 

Ненависть и горячая жажда боли в одиночку разливались в затхлом воздухе темного и даже в разгар дня занавешенного плотными чёрными гардинами зала, но постепенно к ним примешался аромат похоти и безумия: неслышными шагами, танцующей походкой вошло оно в этот зал. 

У безумия этого было лицо гордой и прекрасной женщины. 
Было у него и имя: Беллатрикс Лестрейндж.

Она встала за спиной Темного Лорда, мягким, почти нежным жестом коснувшись его рукой и сочувственно склонив к нему голову.

— Такой холодный… 

Рука Беллатрикс дотронулась до его кожи, гладкой, прохладной, подобно змеиной. Она скользнула ладонью по его плечу, постепенно опустив её ему на грудь. Тонкие пальцы с острыми ноготками ощутили выступы  ребер под черным балахоном, будто нечаянно задели соски. 

Она обожала провоцировать Тёмного Лорда, но сейчас, пожалуй, зашла слишком далеко.

Резким движением он перехватил её руку и, быстро развернувшись, притянул Беллатрикс к себе. Та вскрикнула скорее от неожиданности, чем от страха, капризный красиво изогнутый тёмный рот тут же растянулся в улыбке. Волдеморт взглянул в её глаза, блестевшие сумасшедшим сиянием, и с удивлением для себя понял, что в своем болезненном обожании и поклонении ему она обезумела настолько, что уже ничего не боялась.

— Уж не хочешь ли ты согреть меня, Беллатрикс? — прижал он её к себе, приблизив своё лицо к её лицу как можно ближе, чтобы проверить — не испугается ли она его другой, страшной, нечеловеческой сущности, все явственнее проступающей под бледной кожей? — Но тут же понял, что зря боялся отвращения.

— О, позвольте мне, мой Лорд! — она накрыла его сухие серовато-розовые губы своими, впившись в них страстным поцелуем, не размышляя перед этим ни секунды, — и он обнял её в ответ, поддавшись этому порыву и словно удивляясь сам себе.

Она гладила его тело, стянув с него балахон, легонько оцарапывая яркими ногтями тонкую кожу палевого сероватого цвета; тело её господина было вовсе не таким уж тощим и скелетообразным, как любили живописать его ненавистники, — нет, оно было стройным, но сильным, и плоть казалась плотной и твердой, словно мрамор.

Он в это время пытался расшнуровать корсет её викторианского платья, но не слишком преуспел, запутавшись и тихо проклиная все эти сложности; но когда она, вновь рассмеявшись, хотела было раздеться сама, Темный Лорд тихо зарычал, вновь перехватывая инициативу, и просто задрал её длинную юбку вверх, неловко стянув с неё тонкие чулки: нетерпение было сильнее его. Он прижал её к холодным мраморным плитам пола, раздвигая ноги и готовясь войти в неё.

Его член тоже был похож на змею: скорее тонкий, но длинный, с увеличившейся головкой и выступившей на ней каплями смазки, он походил на небольшого питона или удава, готового к нападению. Он нагнулся к ней, сжимая её бедра и резко, одним движением вталкиваясь в Беллатрикс.

Тепло её плоти почти обожгло его, до сих пор мертвого и холодного, разделившего свою душу на части, почти мертвеца; Темный Лорд дернулся от боли, но Беллатрикс, очевидно, прочитав это по выражению его лица, мягко, но твердо удержала его на месте. Медленно и неуверенно он начал двигаться, и она, успокаивающе лаская его, целуя то в губы, то в плоский звероподобный нос, постепенно взяла верх, оседлав Темного Лорда в позе наездницы. Он откинулся на пол, запрокинув голову, почти расслабившись, в то время как она скакала верхом на его члене, взвизгивая от сладкой боли, пронзавшей её.

Однако вскоре он вновь пришел в себя, и холодные, но сильные объятия стиснули Беллатрикс, не позволяя верховодить: он вновь навалился на неё сверху, с силой двигаясь внутри неё и стискивая зубы, чтобы не застонать в ответ. Она громко вскрикивала при каждом движении, словно от восторга, что распаляло его ещё сильнее. Постепенно его движения становились всё медленнее и сильнее, он болезненно стискивал её талию и бедра, будто собираясь пронзить её насквозь, будто они боролись. После особенно громкого её вскрика, когда она, дойдя до верха наслаждения, в спазме сжала ладони, до крови расцарапывая его бока и спину, он вздрогнул и излился в неё, устало выдохнув и почти придавив её к полу, затем слез, развалившись рядом.

Некоторое время любовники лежали бок о бок, упираясь взглядами в высокие своды потолка Малфой-Мэнора.

«Должно быть, он наконец согрелся», — подумала Беллатрикс, украдкой протягивая руку и снова проводя ею по груди Темного Лорда, — но та оставалась столь же прохладной, словно несколько минут страсти не смогли растопить лёд внутри неё. 

— Холодный… Вы всё ещё холодный, мой Лорд! — воскликнула она с удивлением.

— И мёртвый, — печально отозвался он, повернувшись и накрывая её горячие влажные губы своими, пергаментно-сухими, обдающими холодом.
 
«Ты мёртв внутри, мёртв внутри, — звучал голос в его голове. — Ты не можешь любить, не можешь даже привязаться…»