Лоренца - дочь Великолепного

ПРОЛОГ. Глава 1 ДВА ДРУГА

-Не знаю, кум, зачем Карлу VIII понадобилось завоёвывать Неаполь, если ему в наследство от отца досталось такое прекрасное королевство, как Франция, - пожав плечами, сказал шестидесятитрёхлетний Бернардо де Нери.

В этот тёплый сентябрьский день 1493 года он сидел под навесом в саду собственного дома на улице Розье и потягивал охлаждённый кларет в компании родственника своей жены Жака Доруа. Нери был флорентийским торговцем, лет тридцать назад открывшим банкирскую контору в Париже. В его характере южный темперамент прекрасно уживался с железной хваткой в делах. Что же касается его кума, то, как истинный парижанин, Доруа был расчётлив и сметлив.

-Да, покойному королю было не до походов в чужие страны, - согласился он с хозяином. - Всю жизнь ему пришлось бороться с собственными вассалами. Поэтому главным своим успехом он считал победу, одержанную над самым могущественным из них – Великим герцогом Запада[1]. Теперь же из-за излишней воинственности нашего молодого короля мы можем лишиться и того, что имеем.

-В самом деле, мэтр Жак, из-за войны дороги станут небезопасны, что затруднит торговлю с Флоренцией. А ведь нигде так не смыслят в искусстве Калемалы[2], как в моём родном городе, - в голосе Нери прозвучала гордость за своих земляков.

-У меня весь склад завален шерстью и грубым сукном, - пожаловался Доруа, который торговал тканями.

-Папа тоже против этого похода.

-Было бы хорошо, если бы наш король послушался его.

-Вряд ли, разве только у Карла VIII не хватит денег для найма солдат.

-Лично я не дал бы ему ни скудо!

-И я тоже, кум, клянусь святым Иоанном!

-А ты что думаешь, Этьен? – неожиданно обратился Доруа к своему сыну.

Восемнадцатилетний парень, стоявший за его спиной, вздрогнул и сказал с видом человека, внезапно оторванного от своих размышлений:

-Простите, отец, я не расслышал…

-Я хочу знать твоё мнение по поводу похода, который затевает наш король.

Прежде, чем Этьен нашёлся с ответом, Нери, подмигнув ему, заметил:

-В возрасте моего крестника, мэтр Жак, меня больше интересовали дела амурные, чем политика и цены на шерсть.

-Ладно, прогуляйся по саду, Этьен, - милостиво кивнул Доруа.

Посмотрев вслед сыну, поспешившему воспользоваться дарованной ему свободой, он затем задумчиво добавил:

-Да, Этьена пора женить. Кстати, он давно заглядывается на Вашу дочь.

-Пока ещё рано говорить об этом, кум. Лоренца слишком молода для замужества.

-Мадемуазель де Нери – ровесница моей дочери. А я, как Вам известно, уже обручил Жанну с младшим сыном сеньора де Монгильона.

-У нас во Флоренции девушек обычно выдают замуж после восемнадцати лет, - проявил неожиданное упрямство банкир. – Лоренце же нет ещё и пятнадцати.

-Простите, вероятно, у Вас на примете есть другой жених…

-Нет, кум. Просто Лоренца – свет в моём доме.

-Всё равно рано или поздно появится мужчина, который уведёт её в свой дом.

В это время к приятелям шаркающей походкой приблизился старый привратник.

-Что случилось, Пьер? – поинтересовался у него банкир.

-Вас желает видеть по важному делу какой-то благородный сеньор, хозяин.

-Он назвал своё имя?

-Нет.

-Но я не приглашал больше никого, - Нери недоумённо развёл короткими руками. – К тому же, сегодня воскресенье и моя лавка закрыта.

-Этот сеньор сказал, что ему нужно? – снова обратился он с вопросом к привратнику.

-Только то, что не уедет, покуда не поговорит с Вами.

-Ну, хорошо, проводи его в студиоло.

Оставим теперь на время хозяина и его гостя и последуем за Этьеном.

Сад Нери был небольшой, но ухоженный. Ближе всего к навесу стояла каменная цистерна с водой, дальше были разбиты грядки с овощами. Главной же гордостью хозяев являлся розарий в конце сада, куда, получив разрешение отца, и устремился юноша. Однако по мере приближения к заветной цели ноги его постепенно замедляли свой шаг и, наконец, он остановился.

Теперь только зелёная шпалера в рост человека отделяла его от этого райского уголка, где между кустами роз на дерновой скамье уединились две девушки. Одна из них была родной сестрой Этьена, а другая – дочь банкира де Нери. Внешне Жанна Доруа напоминала тех прелестных рыжеволосых мадонн, которых так любили изображать живописцы северной школы, хотя в ней ещё ощущалась угловатость подростка. В отличие от своей подруги, Лоренца казалась уже вполне сформировавшейся девушкой. Чёрные волосы и карие глаза в сочетании с розоватым цветом лица свидетельствовали о наличии смешанной крови в её жилах, как и лёгкая неправильность в линии носа. Очертания же вишнёвых губ и подбородка были безупречны. Изящными длинными пальцами она машинально ощипывала лепестки розы, опадавшие на тщательно посыпанную песком дорожку.

-О чём ты задумалась, Жанна? – после паузы спросила Лоренца.

-Я? Ни о чём, мадемуазель.