Ловушка для пани

ПРОЛОГ

- А вы по какому вопросу? – осведомилась очень вредная на вид тетка предпенсионного возраста (секретарь пани Барбара, как гласил ее бейдж).

Катя стояла истуканом посреди красивой, просторной, но такой по-польски аскетичной приемной офиса пана Льва Дунина-Борковского, в самом центре Варшавы.

- По личному, - отреагировала коротко.

Начало было так себе.

Мало того, что пару минут назад у входа в здание она, задумавшись, совершенно по-идиотски налетела на какого-то долговязого парня (Чингисхан, как сразу окрестила его про себя, когда он чиркнул по ней исподлобья взглядом угольно-черных глаз).

Так еще и секретарша Льва не горит желанием пускать к нему в кабинет - хотя приемная абсолютно пуста.

Ее красавчик-босс на месте, никаких очередей к нему не наблюдается.

Скользнув подозрительным взглядом по маленькому черному (все, как завещала Коко Шанель!) платью Кати, ладно сидящему на ее точеной фигурке, а также – со значением - по увесистой папочке в ее руках, секретарша уточнила:

- Вы, вообще-то, знакомы?

Зрит в корень.

Обреченно вздохнув, Катя шагнула к стойке ее стола поближе. Раскрыла папку, намереваясь все объяснить подробно:

- Вообще-то нет! Но, видите ли. Я вот по какому делу…

Стараясь формулировать покороче, она воодушевленно повествовала об истинной цели своего визита (подкрепляя слова фактами), пока неожиданно не заметила, что у стойки со столом их уже трое.

Третьим был «тот самый Чингисхан», дьявольски-бесшумно к ним подошедший.

И, надо сказать, слушал он Катю тоже на удивление внимательно. Смешавшись на мгновение, она умолкла.

Задержала на нем взгляд (он не отвел глаз): высокий, даже слишком, мужчина был вовсе не красавец, но что-то в нем однозначно притягивало.

Чуть экзотическая внешность, по-восточному раскосые глаза? Возможно. От всей его поджарой фигуры веяло спокойствием и уверенностью.

Ну, не Лев Дунин-Борковский, конечно.

Вот тот – да.

Стушевавшись, Катя первой отвела взгляд, решив игнорировать человека, сколько получится. Это далось ей нелегко: окончание разъяснений, обращенных к пани Барбаре, вышло скомканным.

Странный тип по-прежнему молчал, и отчего-то казался Кате человеком высокомерным и заносчивым.

Да кто он такой?

Почему стоит тут, подслушивает? Если до сих пор беспокоится за то, что она случайно влепилась на полном ходу в его «фасад» - так она уже извинилась, и больше не собирается. Фасад или торец, как правильнее?

Пожалуй, торец, раз он стоял к ней боком (а она сама чуть не опрокинулась навзничь на высоченных каблуках, дернул же черт их обуть сегодня!).

Да - ей хотелось произвести на Льва впечатление.

Это было странно, однако секретарша и ухом не вела. Катя одна его видит?!

- Я смогу записать вас на вторник, двадцать девятого. То есть, через две недели, - забормотала пани Барбара, утыкаясь в монитор своего компьютера, - есть время на десять утра. Вам подходит?

Девушка взгрустнула.

- Боюсь, что нет! - ответила огорченно, - так жаль, что у пана Дунина-Борковского настолько плотное расписание. Я приехала в Варшаву всего на несколько дней.

Стоя пресловутым «торцом» к черноглазому, она ощущала почти физически, что он продолжает следить за происходящим с искренним интересом.

Да уж, рядом с таким «слоном» любая будет смотреться Моськой, кроме разве что топ-моделей!

Катя вовсе не была низенькой, но невольно вздрогнула и повернулась, задирая голову вверх, когда он прервал пани Барбару с властной интонацией в голосе. Обращаясь, собственно, к самой Кате:

- Я спрошу у него сам, подождите здесь.

И также неожиданно исчез, как появился - за массивными дверями кабинета напротив.

Катя с удивлением перевела взгляд на секретаршу, ожидая ее реакции, однако та уже вновь равнодушно приникла к монитору компьютера, отвечая на очередной звонок.

Следующие полминуты показались Кате, неловко переминающейся с ноги на ногу в непривычных туфлях, вечностью.

Ровно до того момента, как дверь кабинета распахнулась, и - в приемную вышел он! Лев Дунин-Борковский собственною персоной.