Ловушка для попаданки

Глава 1

Проснулась в холодном поту. Сердце бешено стучало.

Я села в кровати и свесила ноги, утерев горячие дорожки горьких слёз. Это было не в первый раз.

Не помню, как давно это началось, кажется, что уже целую вечность. Сны были каждый раз яркими, чёткими и такими реальными. Иногда я записывала их и отправляла в свободное плавание корабликами в парке, спустившись с моста, а иногда просто сжигала, стараясь прогнать страшные видения.

В дверь тихонько постучались. Я взглянула на часы — ровно полночь. Кто бы это мог быть? Вопрос, конечно же, риторический, и так понятно, что пришёл Марк.

— Да? — отозвалась я.

— Это я. Можно войти? — Не дожидаясь моего ответа, Марк приоткрыл дверь и проскользнул тенью ко мне в комнату. Тихо и бесшумно, как всегда.

Встав с кровати, я подошла и обняла брата. Родственниками мы были очень далёкими, но этот дорогой и близкий человечек всегда был и будет лучиком света для меня. Он сжал мою ладонь.

— Что случилось?

— Мне опять сон приснился, на этот раз кошмар, как будто бы мои мама и папа ушли и больше не вернутся. Мне стало грустно, и я к тебе решил прийти, тебе же тоже снятся часто странные сны. — Его вопрошающий взгляд о многом говорил.

Его сны стали настоящим ужасом для всей нашей семьи, кошмары Марка — наши кошмары. К нему приходили страшные видения, то его родители сражаются, то попадают в плен, то ранены, а вот сейчас ушли…

Я прекрасно понимала, что это значило — их больше нет.

Мы никогда не знали их. Однажды моя тётя Ира просто принесла зимой малыша в грязном одеяльце домой. Это было шесть лет назад, и с тех пор он с нами.

Почти точно так же, как когда-то она принесла и меня.

— Марк, давай в постель. — Я позвала мелкого к себе.

Он шустро оказался в кровати и уткнулся носом мне в шею, а затем тихонько засопел.

Встала я, как обычно, на рассвете — привычка, выработанная годами. Мне всегда было хорошо и комфортно ночью, но со временем пришло понимание, что чем раньше встану, тем больше успею за день. Мне нравилось смотреть на небо из окна нашего маленького, но уютного домика в Надежде.

Вид был прекрасен, несмотря на кладбище за окнами. С эстетической точки зрения жить здесь было бы некомфортно, почти у оградки, если бы не тишина и покой, царящие здесь. Кто-то скажет, что это скучно и даже невыносимо тоскливо. Да, временами бывало даже страшновато, например, зимой, когда могилы, казалось, светились от земли. С практической стороны здесь было замечательно: пение птиц, рассветные лучи, пронизывающие небо, и почти безлюдно.

Выпив свою дозу кофеина, я отправилась на пробежку. Это был мой особый ритуал. Утренний бег — лекарство от многих недугов, проветривал мозги, приносил умиротворение и чувство приятной усталости мышцам.

Лёгкой трусцой я начала свой путь, который проходил через то самое кладбище и выходил к трассе через поле.

Из наушников доносился любимый Валерий Александрович со своей знаменитой песней, призывающей, словно птица в небесах, лететь к свободе.

Этот день оказался поворотным в моей жизни. Если бы я только знала, что стремление к свободе так опасно для неё же.

Совсем потеряв связь с реальностью и погрузившись в собственные мысли, я споткнулась, и в этот момент меня настигла темнота. Не та тьма, где в конце тоннеля свет, а просто темнота и тишина.

Гимн свободы больше не доносился из моих наушников.

***

— Магичка! Нечисть!

— Смотрите, нарва-магичка!

Со всех сторон доносились крики, а я не понимала, что происходило вокруг.

Оглушённая, я понимала, что на меня кричали, тыкали вилами, палками и пальцами, а я впала в состояние прострации.

А затем шумиха чуть поутихла, но меня схватили и куда-то поволокли. Всё вокруг мелькало, шум да гомон, ничего не понять, не разобрать.

Поняла только, что оказалась в какой-то камере, всё вокруг пахло плесенью, сыростью, гнилью и потом немытых тел “коллег по цеху”.

Красная пелена, что до этого застилала глаза, начала проясняться. Зрение потихоньку стало возвращаться в норму, стук в ушах — утихать. Не знаю, сколько я там так просидела, казалось, что целую вечность.

Все мысли крутились уже не вокруг концерта любимой группы, а вокруг более насущных вещей. Это была не паника, а настоящий первобытный страх и непонимание происходящего. Какого чёрта тут происходит, и как я тут оказалась?

Всё время пыталась понять, где моё кладбище, где поле и что здесь творится?

— На выход! — раздалось громкое и хриплое со стороны приоткрывшейся двери.

Охранник… Да, у такой тюрьмы просто обязан быть страшный и вонючий страж.

Я просто стояла и смотрела на него, но, кажется, охранник хорошими манерами не обладал, поэтому просто подошёл ко мне, схватил за руку и поволок за шиворот куда-то к выходу.

— Эй, ты, громила, а ну поставь, где взял! — заорала я, моё воспитание тоже резко ушло в пятки вместе с сердцем.

Стало страшно, очень страшно, но этот субъект как будто бы не слышал меня вовсе. Воображение рисовало страшенные картины, одна хуже другой.

Он буквально втолкнул мою тушку в тёмный кабинет и сразу же удалился.

— Имя, — донеслось из тёмного угла.

Вздрогнула, но виду постаралась не подать, что мне страшно. Страх быстро перерос в откровенную дерзость, которую я не позволяла себе практически никогда. И тут дело не в воспитании, а скорее в инстинкте самосохранения.

— Где я?

— Разве я не задал первым вопрос? — Лицо мужчины показалось из тени.

Он был… таким, как показывали в кино, но и это не сыграло в его пользу, как, впрочем, и в мою.

— Имя? Да у меня не только имя есть, но и фамилия, и отчество! — Моему возмущению не было предела.

— Ну что ж, разумная моя, это тоже хорошо. Давайте знакомиться. Капитан Альберт Рих Штользерман.

Интересный мужчина, ничего не скажешь. Я присмотрелась: тёмные волосы, серые глаза, шрам на брутальном небритом подбородке. Симпатяга.