Ловушка для Сверхновой

Глава 7. Печальная весть

Эва Райкова

 

— Что бы вы хотели послушать, Эва?

Никитин притворялся, что рассматривает интерфейс выбора музыки, на самом деле, он бросал на меня быстрые взгляды, но тут же смущённо отводил глаза. Эта милая игра забавляла меня.  Я могла бы сама выбрать мелодии, но хотелось, чтобы он продемонстрировал свой вкус.

В столовой клиники оказалось ничем не хуже, чем в ресторане средней руки. Аппетит у меня не проснулся, но отпускать Артура не хотелось, и я попросила его остаться позавтракать со мной. Разумеется, он с охотой согласился и теперь вёл себя, как галантный кавалер. Что выглядело немного комично. И я предпочла, чтобы мы просто пошли в кафе, посидели там в тишине, в приятной атмосфере, создаваемой музыкой и мягким ароматом кофе. Но я не могла покинуть клинику.

Впрочем, здесь было очень даже неплохо. Интерьер в золотисто-коричневых неброских тонах — стены, плиточный пол. Небольшое, уютное помещение. Тюлевые занавески с мягкими ламбрекенами цвета фуксии спасали от назойливости солнца. Прямоугольные столики, покрытые накрахмаленными скатертями в коричнево-бежевую клетку. Стулья с гнутыми ножками и округлыми спинками.  Мягкий золотистый свет создавал почти интимную атмосферу. Народу было немного. И мы нашли местечко вдали от всех.

— Я бы хотела что-нибудь мягкое, лиричное, — вздохнула я. — В последнее время мне разонравился современный стиль. Весь этот грубый «космометалл». Что-нибудь старинное, мелодичное. Чтобы вы посоветовали? — я оперлась подбородком на поставленные на стол руки, и с улыбкой уставилась на Артура. 

Он выглядел неважно. Нет, я знала, он немолод, но казалось, не намного старше Олега. Лет на пять.  Плохо выбритое лицо, темно-серый налёт щетины, скопившейся на подбородке, вялые, обвисшие щеки. Набрякшие веки и покрасневшие глаза. Сутулые плечи.  Неужели он столько работает? Мне стало жаль его.  Может быть, из этой жалости я смогу извлечь симпатию к нему, как к мужчине? Пока у меня это выходило скверно.

— Давайте послушаем баллады Синатры. Хотите?

— Синатры? А кто это?

Чёрт возьми, зачем я это сказала? Не знаешь, посмотри в глобалнет, чтобы не выставлять себя идиоткой. Но Артур совсем не огорчился. Наоборот оживился, глаза заблестели. Стал рассказывать о джазе, блюзе, синкопах и ведущих вокалистах. Он так просто и понятно объяснил всё, что напомнил интеллектуала Маттео Барбато. А ведь Артур умён, чертовски умён, просто энциклопедия знаний, не извлечённых из базы данных глобалнет, а своих собственных. Олег по сравнению с ним смотрелся  глуповатым. Впрочем, так это и было. Когда полковник  привлёк моё внимание, я, используя все свои связи, постаралась найти о нём всю информацию, какую только возможно. Выяснила  привычки, где бывает, что любит, еда, музыка, увлечения. И не скажу, что это произвело на меня впечатление. Стандартный набор для любого мужчины — мотобайки, часы, крепкий алкоголь, и «космометалл»,  конечно. Куда ж без него.

В паре шагов от нашего столика из пола весело забил фонтанчик ярко-голубых огоньков.  Наметил область голограммы. И на эстраде возникла фигура мужчины. Субтильный, небольшого роста, старомодный костюм — слишком просторные брюки, пиджак с широкими плечами, висел на нем так,  словно под ним почти ничего не было. Некрасивое угловатое лицо, крупные губы и нос. Почему-то в шляпе, такой же старомодной, словно взятой напрокат из костюмерной ретро-фильма. Но тут он улыбнулся, и чуть хрипловатым баритоном запел нечто нежное, лиричное. Стал легко и непринуждённо двигаться. Вовсе не  развязно и агрессивно, как это делают современные певцы. И сердце сжалось от тоски — он чем-то напомнил Маттео Барбато.

— Нравится? — спросил Никитин. — Это Фрэнк Синатра, живая легенда прошлого века.

— Да, чудесный голос, — согласилась я. 

Пару минут я наслаждалась нежной балладой,  не в силах оторваться, но потом решила всё-таки вернуться к делу:

— Как у вас дела с вашим звездолётом?      

— Отлично. Перешли на полностью автоматические запуски. Все идёт успешно. Скоро мы сможем отправиться в путь, дорогая Эва.

— Автоматические?  А раньше вы не могли этого делать? Почему?

Никитин вдруг запнулся, на впалых щеках проступил тёмный румянец, словно он выдал какую-то важную тайну, а  теперь не знал, как вывернуться.

— Ну,  хорошо, Эва. Я скажу вам. Надеюсь, это не просочиться в ваше издание? Я могу вам доверять?

— Конечно.

— Мы и раньше могли выводить все ракеты в космос автоматически, но эта Лига… — он брезгливо перекривился, будто съел что-то тухлое. 

— Лига защиты профсоюзов?

— Да, Именно так. Она требовало, чтобы на нашем производстве было занято тридцать процентов людей. Нам сделали послабление. Сложное производство.

— Люди вам мешали? — улыбнулась я. — Почему?

— Не всё люди. А только те, что заняты на ручной сборке. Нам не нужна сборка, которую делают люди! Не нужна. Сюда просачивались тёмные личности. Они устраивали диверсии. Ни один человек из КБ не был замешен. Только рабочие. Понимаете, Эва?



Отредактировано: 15.07.2017