Ловушка для Сверхновой

Глава 8. Операция "Месть"

Эва Райкова

Информатор пискнул, выдав экран с огромной мигающей надписью, будто я слепая и не замечу: «Загрузка завершена». Вздохнув, я откинулась на спинку кресла, которое приятно обволокло тело,  и закрыла глаза. Страх всплыл из глубин души, но тут же исчез. Я реально ощутила, что нахожусь в кабине космолёта. Многоуровневый интерфейс управления на дугообразной панели. Сенсорные и голоэкраны я могла соединять вместе, листать, повесить прямо над собой или разнести по разным сторонам кабины. Сверху электронику дублировали ручки, тумблеры, кнопки, переключатели. Аналоговые дисплеи смотрели на меня круглыми глазами, будто удивлялись, что женщина делает здесь, в кабине космолёта. Увидев все это великолепие, я вначале испугалась, как я смог усвоить это всё, запомнить, но информатор с лёгкостью вложил в мою голову все знания.  Но вот смог ли я их применить в деле?

Информацию по управлению космолётом дал мне Ян Беккер. Сказал, что все равно пилотировать мне не даст, но так, на всякий случай. Он протянул мне плоскую коробку информатора, но смотрел сквозь меня, как на пустоту. Этим он напомнил Олега, когда тот был в плохом настроении. Ян подражал Громову. Носил потёртую куртку-бомбер — надевал её на противоперегрузочный костюм. Хотя Олег обходился без него. Также стриг волосы. Носил анахроничные часы на левой руке. И даже слова произносил так же мягко и округлённо, и пытался картавить. Благоговейное преклонение перед командиром? Или всё-таки тут что-то иное?

Робот-ткач создал для меня противоперегрузочный лётный костюм. Я хотела выбрать чёрный, траурный. Хотелось ощутить себя вдовой, но равнодушная к моим чувствам интеллектуальная машина не дала такой возможности. Выдала ярко-красный кричащий. Хотя у всех пилотов комбинезоны были унылого грязно-зелёного цвета. И я выделялась среди них, как костёр, разведённый на болоте.  Беккер потом объяснил, что это он заложил такой цвет, чтобы меня можно было легко найти. В случае чего. Обходительный и предусмотрительный, но равнодушный и холодный. 

А потом я стояла вместе с остальными пилотами в общем строю. Сверху давил купол темнеющего ультрамарином неба. И солнце выплеснуло на окрашенные багровым цветом облака фонтан расплавленного золота.

Беккер ходил перед строем, произносил речь. Вольно или невольно, он так сильно подражал Громову, что прикрыв глаза, я ощущала, будто это говорит сам Олег. И казалось, открою глаза и увижу, как чернеет его крупная фигура на фоне бушующего багрового заката, как  последние лучи солнца золотят медь его волос. Но, увы, с сожалением я понимала, что этого не произойдёт.

Беккер сделал паузу и я услышал, как он чеканил слова:

— Если кто-то хочет отказаться от участия, пусть скажет это сейчас. Никто не назовёт его трусом. Потому что эта операция незаконна, не одобрена командованием. И всех участников… — он запнулся на миг, голос дрогнул: — Выживших  в этой операции ждёт суровое наказание. Трибунал.

Повисла пауза, мучительно долгая, когда я слышала как бешено стучит кровь где-то на уровне горла, пыталась совладать с дрожью рук и слабостью в коленях. А на фоне залитых багровым светом уходящего солнца пугающе чернели ангары, казармы, космолёты, опустившие острые носы к земле, как уставшие птицы. И мысль, такая безнадёжно печальная промелькнула в голове — возможно, я больше не увижу этого никогда.

— По машинам, — скомандовал Беккер.

И вот уже выбросив все мысли о прошлом, мы в коридоре, залитом светом. Под нами бугрятся, ходят волнами облака, как разбушевавшийся океан. Сверху багрово-фиолетовая полоса. В унисон гудят турбины, как-то странно умиротворяюще, несмотря на свою грозность.

Темнело быстро, солнце на прощанье выплеснув ослепительно яркий луч света, нырнуло в мрачные тучи и исчезло. Небо сразу посерело, побледнело. Теперь я могла видеть всё лишь на голоэкране. Холмы начали громоздиться серыми валунами всё выше и выше.  Промелькнул маяк на возвышенности, прорезал синеющий сумрак ослепительно ярким светом. И вот уже впереди показалась уходящая круто вверх скала. А за ней вырисовывалась  зелёными линиями окружность,  размеченная на квадраты, и в каждом обозначена координатами какая-то цель.

Ян повёл наш флагман на снижение. Из освещённого золотисто-алым светом солнца коридора, мы нырнули в непроглядную серую муть облаков. Но через мгновение уже  вырвались на широкий простор. Внизу чернели теснившиеся друг к другу остроконечные скалы. А совсем уже близко обрисовался раскинувшийся на плато, словно в ладони великана,  лагерь секты.

По информационному экрану справа от меня побежали сообщения.  Ян отдал приказ всем пилотам выставить координаты целей и по его команде атаковать. И тут стало  скучно, что вся операция сведётся лишь к простому уничтожению с воздуха лагеря Макбрайда. Несчастные обманутые люди не смогут защитить себя. Погибнут под ударами ракет и бомб. Разве кто-то может сопротивляться мощи семнадцати суперсовременных  космолётов?

У меня разбежались глаза — на центральном экране замелькали, запрыгали значки, целое море символов разной формы и размера. Но я  сосредоточилась и ясно поняла, что означает их странный танец. Справа сверху высота, на которой мы летели. Под ней  градусы тангажа. По центру — авиагоризонт,  левее его - тяга двигателей. И самое главное — прицел.

Атака! Сорвались с пилонов ракеты, пошли на цели. Заполнили своими прекрасными точёными формами экран. И словно я сама неслась  на невероятной,  сверхзвуковой скорости вместе с огненными посланцами смерти.