Ложка-танцовщица

Ложка-танцовщица

Жила-была ложка, и была она не простая, а серебряная. Её изящный изогнутый черенок украшала искусно вычеканенная виноградная лоза, грозди ягод на которой хотелось съесть, до того они были похожи на настоящие.

Ложка происходила из знатного рода: её матерью была Лопаточка для торта, а отцом – сам господин Суповый Половник, на отливку которого пошло без малого полфунта чистейшего серебра, и которого собственноручно позолотил самый модный, а потому самый надутый и важный из городских золотых дел мастеров!

Как подобает знатной барышне, Ложка жила в роскошной комнате, стены которой, сделанные из настоящего дуба, снаружи украшала прелестнейшая резьба, а изнутри обтягивал пунцовый бархат. Комната эта находилась на втором этаже фешенебельного особняка, носившего имя Поставец для столовых приборов.

Всем хороша была Ложка: красива, изящна, утончённа, благовоспитанна, но у неё имелся один серьёзный изъян: она обожала танцевать. Само по себе пристрастие к танцам, конечно, вовсе не было изъяном, скорее могло бы стать ещё одним достоинством, если бы... Если бы наша Ложка усвоила одну простую, но мудрую прописную истину: всему своё время и место.

Увы, она никак не желала этого понимать, и танцевала не тогда и там, когда и где это было уместно и прилично, нет! Она пускалась в пляс в любое время и в любом месте, как только у неё возникало желание потанцевать, совершенно не думая при этом, в каком положении окажутся другие из-за её каприза!

Как то, что кому-то захотелось потанцевать, может причинить неприятности окружающим, спросите вы? А очень просто. Тут надо отметить, что хозяйкой Ложки была маленькая девочка, которую все называли Златовлаской из-за её прекрасных золотых волос. Их обычно заплетали ей в две длинные косы, украшенные пышными бантами, цвет которых каждый день менялся. А по праздникам их распускали, перевивали каждый локон ниткой мелкого жемчуга и надевали на головку веночек из роз. Чудо как хороша была маленькая Златовласка в этом уборе! Недаром каждый раз, встретив её в праздник, самый модный золотых дел мастер поднимал кверху указательный палец и возглашал:

– Слава мастеру, сотворившему это золотое чудо!

Но мы отвлеклись. Так вот, Ложка принадлежала малышке Златовласке и была подарком бабушки на Новый год. Но поскольку она была не простая, а серебряная, то и пользоваться ею Златовласке разрешали лишь по праздникам. И тут-то на голову бедняжки начинали сыпаться неприятности!

Однажды во время званого обеда, который папа Златовласки давал самым важным лицам в городе – их так и называли «отцы города» – несносная Ложка устроила такое, что язык не поворачивается пересказывать!

Вообразите, когда располагавшийся в нише позади обеденного стола небольшой оркестр по желанию госпожи супруги мэра заиграл мелодию, недавно сочинённую самым модным, а потому самым рассеянным и забывчивым из городских композиторов, Ложка, до того спокойно позволявшая маленькой хозяйке уплетать любимый суп-пюре из шампиньонов, вдруг вывернулась из её руки, со всего размаха шлёпнулась в тарелку, забрызгав гостей, сидящих рядом, а затем высоко подпрыгнула, описала в воздухе замысловатую дугу, сильно стукнула по лбу мэра, сделала ещё два изящных антраша и упала в тарелку госпожи супруги главного судьи, обдав брызгами супа её зелёное бархатное платье, которое специально для этого вечера сшил самый модный, а потому самый сморщенный и сварливый из городских портных!

Ну и досталось же бедной Златовласке! Ведь никому и в голову не пришло, что это проделки Ложки-танцовщицы! Нет, все решили, что это мерзкие выходки гадкой расшалившейся девчонки!

Ей пришлось попросить прощения у каждого из гостей, а затем её отправили наверх в её комнату и на неделю посадили под замок. Но и это ещё не всё. Целый месяц, да-да, целый долгий месяц Златовласке не давали сладкого!

Но Ложка на этом не успокоилась и продолжала танцевать, как только подворачивался случай, то есть как только наступал какой-нибудь праздник, чей-то день рождения, званый обед или ужин.

Пересказ всех её гадких поступков занял бы целый день, а то и два. Она стукнула по голове подарившую её бабушку, когда та пришла поздравить внучку с днём рождения, она испачкала папины деловые бумаги, когда он показывал их своему партнёру во время обеда, она чуть не выколола глаз маленькой кузине Златовласки в праздник летнего солнцестояния, она... Но нет, хватит! Вы уже получили представление, что это была за ужасная Ложка.

При этом сама она себя вовсе таковой не считала.

– Что плохого в том, что я люблю танцевать? – обиженно заявляла она матери, отчитывавшей её за очередную выходку.

– Ничего плохого в этом нет! – устало отвечала Лопаточка. – Но пойми же, всему своё время и место. Из-за тебя наказывают бедную девочку. Почему ты не можешь танцевать в нашем домике по вечерам? Я и твой отец с удовольствием посмотрели бы, как ты танцуешь.

– А я хочу танцевать, когда и где я хочу, – упрямо отвечала Ложка. – И это никого не касается. Хочу – и танцую!

Лопаточка огорчённо вздыхала, а господин Суповый Половник даже потускнел от огорчения.

Бедную Златовласку с каждым разом наказывали всё строже, и вот почему. По будням Златовласка ела суп с помощью самой обычной мельхиоровой ложки, степенной и солидной дамы средних лет, никогда не позволявшей себе подобных выходок. А вот по праздникам...

– Почему, когда ты ешь суп в обычный день, ничего не происходит? – спрашивала у Златовласки рассерженная мама. – Почему тебе непременно надо шалить, когда у нас гости?

– Мамочка, клянусь, это не я, это всё ложка! – плача, оправдывалась девочка.

– Ты ещё и лгунья! – воскликнула мать. – Иди в свою комнату и не выходи оттуда, пока тебя не позовут. И помни, если ты нашалишь, когда приедет дядя Марко...

Теперь надо рассказать о дяде Марко. На самом-то деле его звали вовсе не так. Марко его стали называть в честь знаменитого путешественника Марко Поло, потому что дядя Златовласки тоже очень любил путешествия и приключения. А ещё он любил свою маленькую племянницу, которой всегда привозил из своих странствий чудесные подарки.

Из Индии он ей привёз игрушечного слоника, который умел помахивать хоботом, смешно кланяться и даже хлопать ушами. Из Китая – лакированную красную шкатулку в виде дракона, из разинутой пасти которого вырывались языки пламени. Из Бельгии – тонкий, как паутинка, кружевной шарфик. И вот теперь дядя возвращался из Африки, где провёл целый год.

Златовласка очень любила своего дядю и в день его приезда ежеминутно подбегала к окну, высматривая его высокую плечистую фигуру. Но, увы, с самого утра шёл сильный дождь, и на улице не было ни души. Наконец показался размашисто шагавший человек с большим остроконечным красным зонтиком. Но это был не дядя Марко, а какой-то араб в длинном белом национальном одеянии. Девочка разочарованно отвернулась. Араб подошёл к двери их дома и решительно позвонил.

– Наверно, это друг дяди Марко, – решила Златовласка, но тут араб вскинул голову, и на загорелом лице знакомо блеснули весёлые синие глаза её дяди.

Златовласка с восторженным визгом кинулась вниз по лестнице, мгновенно оказалась в крепких объятиях дяди и была подброшена высоко-высоко, к самому потолку.

– Как же ты выросла и похорошела, малышка! – загремел его звучный голос.

В честь приезда дяди Златовласку нарядили в пышное розовое платье с кружевами и сделали ей праздничную причёску – перевили локоны нитями мелкого жемчуга и украсили головку веночком из роз.

После приветствий и объятий мама Златовласки пригласила всех за ломившийся от всевозможных кушаний стол, сервированный китайским фарфором и серебром великолепной работы. Перед прибором маленькой Златовласки смирно лежала несносная Ложка. Она не шевелилась – ведь не было слышно звуков музыки!

– А у меня для тебя сюрприз, детка! – заговорщически прошептал дядя Марко на ухо племяннице, когда все усаживались за стол.

– Какой сюрприз, дядя? – сияя от радости, спросила Златовласка.

Дядя сделал страшные глаза, но, увидев молящий взгляд племянницы, сдался: