Лучше бы он проиграл

Лучше бы я тогда проиграл

Если утверждение, что взглядом можно обжечь было бы правдой, то на помосте сейчас лежало бы два столбика дымящегося пепла. На продолжение схватки сил у парней уже почти не осталось, но ненависти и злости от этого ничуть не убавилось и вполне хватило бы чтобы сжечь своего врага.
. А ведь каких-то два часа назад эти бойцы даже не подозревали о существовании друг друга. Теперь же одному из них не было места на земле и этот бой должен решить кому именно.
Кровь из носа заливала и без того грязную рубашку одного из бойцов и это давало призрачную надежду его противнику. А всё потому, что сам он не знал, что представляет собою его собственное лицо. Оно было всё в красных ссадинах, как морковка после тёрки. И ещё он не знал, что элегантный жилеточный костюм, которому недавно завидовала вся банда, можно было вешать на чучело в огороде. По сути дела он теперь мало чем отличался от своего противника, этого отброса с Шанхая, на которого до этого смотрел с презрением и брезгливостью.
Щеголя звали Майклом. До этого он мало интересовался делами клана и никогда не принимал участия в подобных разборках. За то и считался среди своих маменькиным сыночком. Правда в глаза ему подобных обвинений вряд ли кто решился бы предьявить. Всё-таки его брат Валери был в авторитете и можно было схлопотать очень даже просто. Поговаривали также, что Майкл ,если надо, вполне мог постоять за себя, всё-таки сам Падре давал ему уроки запрещенных ударов. Но до сих пор никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть правдивость этих слухов.
Его визави, примерно одинакового с ним роста и возраста, был в рубашке неизвестного цвета. Настолько частая стирка и бесчисленные пятна изменили родную краску. Энтони мало заботили подобные мелочи, ведь он вырос в Шанхае и до этого редко видел людей перед которыми могло бы быть стыдно за свой внешний вид. Шахтеры и лица неизвестно чем добывающие себе средства для поддержания жизни, которые жили в соседних бараках, совсем не обращали внимания на свой гардероб. Перед кем им красоваться? Да и зачем?
Разодетая публика с Бродвея иногда заходила в их трущёбы, чтобы как в зоопарке, посмотреть на местных обитателей. Но это было так редко и так непродолжительно, что Энтони не всегда успевал даже прибежать чтобы раскланяться с такими красивыми визитерами. Местные обитатели никогда не были особо дружны и дрались между собой по каждому поводу, а чаще всего и без. Просто чтобы как нибудь скрасить свои мрачные, в прямом смысле этого слова будни. Но против пришлых высокомерных чистюль объединялись все жители преисподней. Стоило появиться этим разнаряженым будто попугаи снобам и как по команде, а вернее на варнакский свист, из всех бараков и подворотен выскакивала чумазая орава. Они мгновенно, с помощью камней, палок и какой то матери повергали своих социальных врагов в паническое бегство. Иногда им даже удавалось поймать кого нибудь менее расторопного любителя экзотики. Тогда у чумазых появлялась новая рубашка, брюки или красивая кепка. Потом приходила полиция, пытаясь найти обидчиков и награбленное. Но как известно с Шанхая выдачи не бывает и все как один делали удивленные глаз на глупые вопросы дознавателей. Вещи исчезали бесследно, хотя подозреваю их просто было невозможно узнать буквально через пару дней. Они тогда уже мало чем отличались от всего остального с чем соприкоснулись. Как говорится с кем поведёшься от того и наберёшься.
Вообщем любви между обитателями трущёб и Бродвея не наблюдалось. Зато ненависти и желания встретиться однажды на благоприятных для себя позициях было хоть отбавляй.
Сегодня был как раз такой день. И на условиях явно невыгодных для парней из Шанхая. И главное, что попались не какие нибудь недоноски,а самые заклятые враги всего Бродвея. Да что там Бродвея-всего города. Во первых два брата двойняшки Галеты. Отъявленные негодяи, которых ненавидел и мечтал поймать любой уважающий себя член банды. Дело в том, что самая лучшая в городе сауна располагалась на стыке Бродвея и Шанхая. Педанты чистоты и культурного отдыха из богемы любили со вкусом провести время в благоухающих парных этого заведения. И всё бы ничего, но с регулярной периодичностью окна в моечной вдруг открывались и в мирно беседующих, наслаждающихся после парной людей летели хорошие куски грязи. Затем появлялись и довольные лица кидающихся ею. Галеты со смехом начинали строить рожицы высовываясь из окошка, показывать языки и обзывать измазанных и жмущихся к дальним стенам людей. Всё это случалось как в мужском отделении, так и в женском. И сколько ни пытались их облить кипятком прямо в наглые, издевающиеся лица, они скрывались быстрее, чем вода долетала до окна. И что характерно, при этом всегда успевали запустить кусок грязи и в того, кто это делал. Пытались поймать их и снаружи, подкараулив в темноте. Но не тут то было. Парни были очень осторожные и очень быстрые. Да ещё могли и накостылять тем, кто сидел в засаде. Драться они любили и умели.
Другая парочка стоящая на сцене перед битком набитом парнями из клана зале, были тоже братьями. Их тоже ненавидели и тоже по делу. Особенно старшего. Он был гораздо крупнее трёх остальных и успел сделать много неприятностей тем, кто сейчас с удовольствием, в предчувствии мести, потирал руки глядя на него. Сейчас он получит по полной за то, что сделал многим из них. А главное за то, что бил их при любой возможности. Правда и его тоже можно было понять. Зачем они издевались над ним и его братом, когда имели безопасную для себя численность или расстояние. Кому приятно, когда тебе в спину громко кричат:
Обезьяна Чи Чи Чи
Продавала кирпичи
За верёвку дернула
И нечаянно дунула
Это из-за фамилии братьев. Очень уж она созвучная с названием этих зверюшек. Стерпеть такое Николь не мог, не так был воспитан. На ранчо, где до этого он рос, за такое били. И били сильно. Он и в городе вёл себя так как учили.
Вышло так, что младший брат вырос в городе и хоть жил на Шанхае, не перенял законов джунглей. Как то не пришлись они ему по душе. Он любил своих близких, брата, соседей и никого в жизни пальцем не тронул. Даже когда ему попадались навстречу эти разодетые неженки из центра. Он просто не понимал, как это можно сделать больно другому человеку.
Стоя теперь на сцене и глядя в полные ненависти глаза сидящих в зрительном зале людей, он никак не мог представить, что эти яростные крики и угрозы относятся к нему тоже. Они ведь с братом только вчера переехали в этот новый, красивый дом прямо в центре Бродвея и он с таким умилением смотрел с балкона своей квартиры на пятом этаже на непривычно зелёный двор и на милых, отчего то улыбающихся друг другу людей . Почему же вдруг всё так переменилось? Что случилось с ними сегодня и откуда эти угрозы и перекошенные лица? Он растерянно оглядывался по сторонам, надеясь что происходящее просто шутка и очень скоро всё закончится.
Наконец поднялся Валери и все затихли, справедливо ожидая от главаря самого кровавого вердикта для долгожданных пленников. Известно, что тот мастер на изуверские выдумки и вряд ли зрелище банального избиения всей толпой этой испуганной четверки ожидает их сегодня.
- Джентльмены. Поздравляю вас с этим радостным днём. Мы все его ждали, с надеждой отомстить этим отбросам за те неприятности, что они нам доставили. Сказать по правде, они сделали много гадостей и заслуживают самого сурового наказания.
Он невольно потёр под глазом, где совсем недавно сошёл след от синяка полученного от Николя, старшего брата Энтони. Нервно посмотрел вокруг, не заметил ли кто нибудь его жеста. Поняв, что все взоры кровожадно направлены на врагов, стоящих на сцене, немного успокоился и продолжил.
- Какие предложения будут у честной компании? Какую казнь придумаем для этих отбросов?
Всех как прорвало и крики понеслись со всех сторон. Каких только казней господних не посылалось на головы обречённых, но всем казалось что этого мало. Предлагалось связать и оставить их в этом помещении до утра, в надежде что крысы и мыши выполнят за них грязную работу. Другие кричали, что надо заставить их перед этим съесть по килограмму соленой рыбы, пусть заодно намучаются от жажды.
- И обязательно избить всей толпой, без этого никак нельзя.
После этих слов вдруг поднялся во весь свой немаленький рост силач Педро.
- Вы что, законов не знаете? Хотите, чтобы нас высмеяли и прокляли все другие кланы? Где это видано, чтобы вся камарилья набрасывалась на такую мелочь?
- И что ты предлагаешь? Может отпустим их подобру поздорову? Пусть тогда смеются над тем, что мы не можем даже наказать зарвавшуюся шпану? Нет, бить надо обязательно.
Педро не любитель говорить на публике и не очень то силён в решении головоломок. Но он так же не любит когда на него пытаются давить. Сразу начинает заводиться. Того и гляди начнёт вместо аргументов применять свои пудовые кулаки.
- Бить все равно не дам, это неправильно. На улице, когда никто не видит, пожалуйста. Пусть это будет на вашей совести. А чтобы потом про нас говорили, что мы так встречаем и прописываем новых соседей- такого позора не будет.
Было ясно что Педро прав и все задумчиво замолчали.
- Что будем делать, братва? Так и будем сидеть здесь весь день?- Валери попытался взять инициативу в свои руки. Но тут уже понесло Педро, видимо непривычное амплуа решальщика ему даже понравилось:
- А чего тут думать. Кто больше всех мечтал их поймать, тому и карты в руки. Пусть выходит на сцену и дерётся по честному. Заодно и проверим такие ли они крутые или это просто понты и слухи.
- Ты что ли будешь драться?- заволновался Валери и потрогал по привычке место под глазом.
- Да нет, ты что. Я ведь и покалечить могу. Давай лучше ты, заодно и честь клана отстоишь.
- Я не против.- раздался голос со сцены. Это Николь обрадованный таким поворотом дела подал голос.
- Затихни гнида. Тебе никто слова не давал. Парни, есть кому чего сказать? - это Валери уже к сидящим в зале.
Вскочил Шмель. Он вечно куда то спешил, но так просто уйти со сходки ему было неудобно..
- Парни, уже поздно и пора разбегаться. Если сейчас начнём выбирать кто да с кем, так и утро наступит. А мне потом Джейн все мозги проест, если не встречу её с тренировки. Валери, пускай твой братан Майкл выйдет за сообщество. И закончится побыстрее и посмотрим заодно чему его Падре научил. А то разговоров много, а в деле его ни разу ещё не видели.
- И с кем ты ему предлагаешь биться? Не с этим же рыжим я надеюсь?
- Да куда ему с рыжим? С ним и ты не смог справиться. Чего покраснел, всё равно все знают об какую ты дверь себе синяк поставил. А вот с братом его вполне можно Майкла поставить. И возраст у них примерно одинаковый, и вес.
Встал и развернулся ко всему сообществу.
- Ну что братва, возражения есть?
Какие могут быть возражения, если предлагали выбор-драться самому или выставить вместо себя другого.
- Пускай Майкл дерётся. Пусть себя покажет. А этим мы всегда успеем навтыкать если неправильно будут себя вести на новом месте. Ну а старое кто помянёт тому сами знаете чего делают.
На том и порешили. Совсем даже беззлобно вытолкали братьев Галета и Николя со сцены, и даже подвинулись чтобы те смогли с комфортом наблюдать баталию с первого ряда. Энтони оставшись в одиночестве на сцене растерянно смотрел то на брата, то на круглолицего крепыша вставшего напротив него. Брат был спокоен и только подмигнул в ответ. Не боись мол, ничего страшного. Для него может быть. Он ведь уже десятки раз бывал в ситуациях, когда деревенские парни устраивали бои среди младших. Энтони же даже не понимал, как это можно ударить человека. Ему же будет больно. И тут же на себе почувствовал насколько. Майкла видимо на самом деле чему то учили, потому что вскоре Энтони очнулся на полу с бегущей из губы кровью. Публика неиствовала , настолько красиво было это сделано. Майкл победоносно и театрально раскланивался перед публикой. Те свистели и хлопали, а Шмель уже расталкивая всех пробирался к выходу.
Все вышло как нельзя лучше. И закон соблюдён и особых жестокостей применять не пришлось. Да и новенькие будут знать своё место . Но тут случилась осечка. Энтони, едва очухавшись от нокдауна и не разобравшись в ситуации вскочил и набросился на обидчика. Драться он не умел, но обида за впервые в жизни полученный удар была такой сильной, что через мгновение Майкл лёжа на спине с трудом уворачивался от ударов разъяренного демона. Ему бы не сдобровать, но тут налетели Валери с Педро и оттащили вырывающегося и пинающегося Энтони в сторону.
- Успокойся ты малохольный, сейчас продолжите. Просто у нас правило, лежачего не бьют.
Энтони с трудом взял себя в руки и посмотрел на брата. Тот сидел в волнении покусывая себе губы, но под взглядом младшего взял себя в руки и ободряюще улыбнулся.
- Всё нормально. Не давай себя бить, хватай его за руки и вали на пол, у тебя получится. Главное не бойся, скоро все закончится.
Энтони доверчиво кивнул брату и чуть опять не полетел на пол от удара Майкла. Чудом устояв на ногах вцепился в противника и вскоре они вместе повалились на пол. Он всё же успел несколько раз стукнуть пытавшегося вырваться противника, пока крепкие руки Педро не оттащили его в сторону.
- Ты чего не понимаешь. Лежачего не бьют. Давайте дальше.
Мог бы и не давать команду. Майкл вошёл в раж и бил уже из за спины стоящего между ними Педро. Видя такое дело здоровяк сделал шаг в сторону и клубок разъяренных зверенышей тут же сцепился в смертельной схватке. Сколько длилось это безумие трудно было сказать. Шмель, так спешащих к своей Джейн, уже снял с себя куртку и вместе со всеми орал во всё горла требуя продолжения схватки. Николь, у которого душа разрывалась глядя на страдания брата, два раза выбегал на сцену требуя сменить бойцов и драться с кем угодно и даже хватал Валери за грудки. Но это никому не было интересно , все хотели чтобы продолжалась именно эта схватка. И они дрались, эти два маленьких гладиатора. Умываясь кровью и слезами. Падая от усталости и безумным усилием поднимая себя для новой боли и победного крика.
У Энтони было ещё много схваток в его бурной и неспокойной жизни. Но чтобы драться с таким ожесточением, когда руки от усталости уже не поднимаются, но ты все равно кидаешься на противника с безумным желанием втоптать его в землю, такого больше не было никогда.
Чем закончился тот безумный бой восьмилетних гладиаторов он не помнит, но с того дня они с Мишкой стали лучшими друзьями . Он не раз дрался за своего друга с парнями гораздо старше чем он сам. Ведь Мишка несмотря на то, что мог постоять за себя рос тихим, застенчивым и вообщем то домашним мальчиком. Он никогда не ввязывался ни в какие переделки, как бы того ни требовали обстоятельства. Вот и приходилось Толе брать на себя вопросы чести. Ему то это вскоре стало очень даже и нравиться. Может из за огромного всплеска адреналина во время той памятной схватки? Он даже в такие моменты почему-то начинал улыбаться. И чем серьезнее была схватка, тем более весёлым он выглядел со стороны.
А Мишке больше нравилось рисовать, читать книги и писать стихи. Глядя на него и Толя иногда пробовал выражать свои чувства на бумаге. Они даже отправляли иногда плоды своего творчества в пионерскую правду. Не напечатали не разу, но из редакции обязательно присылали обнадеживающие письма и это грело их самолюбие. Мечтали стать летчиками и пролетая над городом передавать приветы своим подружкам, покачивать крыльями своих ласточек. Тем более, что подружки на примете появились со временем.
Весь город завидовал их мужской, проверенной временем дружбе, но в тринадцать их жизненные пути разошлись. Толя переехал с родителями жить далеко, на Волгу и часто вспоминал своего лучшего друга оставшегося в далекой Сибири. На новом месте было непросто и постепенно новые друзья и заботы заменили собой воспоминания детства. Но всегда, когда его особенно сильно кидало по жизни он пытался представить, как бы поступил в таком случае его спокойный и рассудительный друг. Только уже в преклонном возрасте, удачно проскочив слишком бурную молодость, страшные девяностые и вопреки логики став наконец респектабельным человеком узнал, что Мишка не стал ни летчиком, ни тихим инжинеришкой, ни уважаемым отцом семейства. В шестнадцать жизнь резко развернула его на другую дорогу. На кривую дорогу. По глупости, можно сказать за компанию тот сел в тюрьму и больше уже не вернулся к нормальной жизни. Говорят, что он был очень лихим и удачливым в нехороших делах. Его уважали в тюрьмах и среди таких же как он джентельменов удачи. Передо мной фото незнакомого мне, хоть и родного до боли Михая, который стоит среди таких же как и он сам красивых, с жесткими глазами молодых парней. Никого из них уже давно нет.
И Мишки не стало в 45 . А Анатолию всё чаще и чаще кажется, что он все бы отдал чтобы вернуть тот страшный бой восьмилетних пацанов. И пусть бы Мишка побил его тогда сильно- пресильно , лишь бы жизнь у него сложилась совсем по другому.