Лунная дорожка

Глава 2. Корни и ветви

При попытке к бегству Велди сдуру так изрезала ноги, что почти две недели не могла ходить. Может, это было и к лучшему. Школьный лекарь оказался человеком словоохотливым и часто захаживал в комнату к своей единственной на то время постоялице, чтобы поболтать. Его помощницы и сами неплохо врачевали разбитые носы и колени, так что старый Фаркон мог не беспокоиться за здоровье других учеников, полностью посвятив себя девочке. Он несколько дней подряд заставлял Велди глубоко дышать, а сам вслушивался - не объявятся ли хрипы? С его точки зрения, после прогулки нагишом, мокрой и на ветру, больная должна была уже заходиться кашлем. И хотя ничего подобного от девочки он не дождался, весь срок лечения потчевал ее противным нутряным салом и какими-то порошками.

Ступни, занимавшие мысли Велди куда больше, на старика впечатления не произвели вовсе. Тело, дескать, молодое, заживут понемногу и сами. Главное, чтобы повязки были чистыми.

Когда при первом знакомстве Фаркон промывал ей раны, Велди была готова хоть на руках, но убежать, такой огненной болью охватило вдруг все ноги до колен. Но, конечно, никуда не убежала, а боль вскоре утихла, став вполне сносной, а после и привычной.

Там же, в одной из башен замка, выделенной под больницу, девочка с немалым удивлением узнала, что мать собрала ей в поездку кое-какие вещи. Где все это время был неприметный узелок, способный послужить Велди хоть каким-то вещественным напоминанием о доме, лучше было и не спрашивать. Фаркон сказал ей, что такое бывает сплошь и рядом. В прошлом году так и вовсе потерялся в дороге один мальчишка, она еще легко отделалась. Лекарь вообще много чего рассказал девочке о жизни в школе и о людях, этой жизнью управляющих.

Уже знакомый Велди Кирин почитался обитателями замка человеком достойным, большинство наставников – также. Но с некоторыми старик не желал бы встречаться в узком коридоре без стального, хорошо отточенного аргумента.

Старший надзиратель Вонг, к примеру, имел дурную привычку по ночам не спать, а бродить, выискивая нарушителей порядка. Пойманных на чем-то ерундовом, но не самом законном он помечал в особой книжице и больше несчастные себя чувствовать спокойно уже не могли - у Вонга всюду были глаза и уши. Попавший в список ученик забывал о любых послаблениях, зато уж очередное ужесточение правил, либо строгие внушения, столь любимые надзирателем, касались его в первую голову. Провинившимся серьезнее Вонг предлагал явиться к нему в течение недели и, не меняя выражения лица, расписывал их спины с поистине завораживающей ловкостью. Говорили, что раньше он не то служил при тюрьме, не то сам томился в застенках, откуда и принес палаческие ухватки. Бывало, после встречи с ним и к лекарю обращаться приходилось.

Младшие надзиратели особой свирепостью не отличались, хотя лишний раз попадаться им на глаза, а тем более нарушать правила Фаркон Велди все же не советовал.

Были люди жесткие и среди наставников, но жестоких, хвала богам, не имелось.

Поедая жидкую школьную похлебку или кашу, сваренную из какой-то невиданной ей раньше чечевицы, девочка внимательно слушала рассказы добродушного лекаря и сама без утайки рассказывала ему о своей прежней жизни. Можно сказать даже, что они стали друзьями.

Потом ноги начали подживать и Велди вновь смогла стоять, а позже и ходить. Наконец, повязки были сняты. Девочка заново собрала скромные пожитки в узелок (гребешок так и вовсе его не покидал), обулась в первый раз в казенные башмаки и, попрощавшись с Фарконом, пошла разыскивать свою, младшую группу.

Занятий в то дождливое утро не было, так как в Королевский день, венчающий неделю, школьные законы предписывали отдыхать. Стояло безмолвие, нарушаемое только скрипом плохо разношенной обуви Велди, да - когда она проходила мимо узких окон - шелестом капель по стенам. Весна в предместье портового города сухой бывала редко.
Девочка спустилась по винтовой лестнице вниз, в центральное строение замка, а там уже пошла, считая повороты и двери. Окон здесь не было совсем, только световые колодцы с зеркалами внутри, от коих при такой погоде было мало толку и о работе которых Велди предстояло узнать намного позже. Через равные промежутки на стенах горели факелы.
Когда, по всем выкладкам, до комнаты младших оставался один поворот, из какой-то ниши вынырнула и преградила путь коренастая фигура.

- Куда идем? Кто разрешил? - произнес человек спокойно, однако Велди так и шарахнулась назад. Лицо мужчины скрадывали тени, но голос девочка узнала сразу. Это был Ал'адар.

Хотя Велди, узнав о нраве старшего надзирателя, и поблагодарила про себя мужчину, не ставшего выдавать ее Вонгу, обида за насильную, отвратительно неровную стрижку никуда не делась. Как и страх, поселившийся в сердце девочки после произошедшего на берегу.
Меньше всего ей хотелось бы встречаться с этим человеком вновь.

- А ну-ка стой! Отвечай, что уже успела натворить? - Ал'адар поймал Велди за поясок и притянул ближе. - Ну? Язык проглотила, что ли? Пойдем-ка на свет...

Он подвел безропотно перебирающую ногами ученицу ближе к факелу и, заглянув той в лицо, в свою очередь узнал.

- А, это ты, - голос мужчины смягчился, - из нового набора. Поправилась уже, или лекарь куда отправил?

- Поправилась... - через силу ответила Велди, глядя мимо собеседника. - Господин Фаркон меня отпустил и как своих искать, объяснил...

- Дорогу показывать не надо, выходит, - кивнул Ал'адар. - Ну, иди тогда. А впрочем, погоди! Вот это... не знаешь, чье?

И достал из объемистого кошеля у пояса тряпичную куклу. Ее, Велди куклу, уже не чаемую увидеть и миновавшую, как видно, огонь. Хотя вся она была в подпалинах, нарисованное лицо улыбалось.

- Это моя... - так и протянулись сами руки.

- Забирай, - усмехнулся мужчина. - Считай, повезло тебе. Всех девчонок новеньких расспросил, так ни одна и не признала. Думал выбросить уже...