Лунная дорожка

Глава 4. День накануне

"Город Кулань основан Лироем Страстотерпцем в одна тысяча седьмом году от Первой Коронации. Переселенцы из стран Востока, таких, как Ашань, Меджере и Иммарат первым делом возвели вкруг жилищ глиняную стену для защиты от горных чудищ, ибо неспокойны были те земли. Судовая рать с кораблей Ярость Морей и Сизый Кит, незадолго до этого разбитых штормом в гавани Шенарка, составила первый гарнизон города, пополнившийся позже детьми местных жителей. Исключительно удобное расположение в восточной оконечности долины Виенну и близость верной тропы через Серую чащу, рекомую иначе Шан позволило городу в течение каких-то трехсот лет разрастись почти вчетверо.

Пожар, произошедший в одна тысяча сорок девятом году по вине безымянного гоблина-лазутчика, названного позднее Поджигателем, нанес значительный ущерб деревянной части Куланя, а вражеские силы, подкрепленные, по словам очевидцев, драконьими всадниками (что не является заслуживающим сколь бы то ни было серьезного отношения) осадили пылающий город. Осада продлилась три дня и нанесла Куланю значительный ущерб. Градоправитель Ошо отбросил врага ценою немалых потерь, при этом сам получив смертельную рану.

Его преемник Ситиар Хладнокровный начал большую кампанию по зачистке северных отрогов Кремневых гор, разрушил либо склонил к миру множество орочьих поселений, однако проблема приграничных земель оставалась злободневной еще без малого семь веков и не решена поныне. Скудные познания картографов Королевства о горах и малое количество надежных в оных горах проходов, несомненно, оказывали негативное влияние на благие замыслы куланийцев.

В одна тысяча триста шестнадцатом году в день зимнего солнцестояния произошел мятеж невольников, поддержанный многими жителями города, население которого к тому времени составляло свыше пятнадцати тысяч человек. Погасить восстание удалось лишь путем отмены не снискавших в народе одобрения законов и ввода столичных войск; главари мятежников понесли суровую кару.

В Годы Благоденствия (одна тысяча шестьсот семьдесят шестой - наши дни) город переживает высочайший рост населения, урожаи обилием соперничают с некоторыми странами под властью скипетра Тенгилидов, происходит расцвет искусств и наук.

Интересен тот факт, что созданный руками выходцев с Востока Кулань давно населен почти исключительно потомками других народов, не испытывающих к автохтонам малой родины уважения.

Само название города представляет интерес для любителей мертвых языков и на одном из древних восточных наречий означает "семь радуг", что в свою очередь..."

Велди едва сдерживалась, чтобы не зевать. Слова учителя, безо всякого выражения читающего им вслух толстенную книгу, напоминали журчание воды, шорох пересыпаемого песка, шелест листвы, но только не осмысленную человеческую речь. И тем более они не напоминали манеру общения наставника Анфария.

Вот только где же взять другого учителя истории...

Смерть Анфария стала неожиданностью для всей школы без исключения. За день до этого печального события мужчина выглядел здоровым, шутил и излучал жизнелюбие, как всегда. С хитрой же ухмылкой на губах его и нашли на утро. Отправленный узнать, отчего наставник не вышел к завтраку мальчишка обнаружил Анфария лежащим на полу комнаты при незапертой двери. Следов борьбы, как говорят, не обнаружили (да и с чего бы им быть?), а лекарь только руками развел: мужчина, несмотря на моложавый вид, годился своим ученикам в прадедушки.

Долго не могли решить, по какому обряду хоронить покойника. Родня его, способная прояснить этот вопрос, жила где-то далеко к югу от гор, а те края много лет сотрясали войны, так что отправленная на давнишний адрес Анфария весточка если и найдет кого, то очень нескоро.

Надо сказать, что южане чаще всего отдают тела умерших стихиям и просто оставляют их на открытом воздухе, чтобы после собрать кости в оссуарий. Жители Королевства, в отличие от них, предпочитают зарывать покойников в землю. К этому последнему склонялся и глава школы, против же выступил, как ни странно, старший надзиратель Вонг. К чему имевшему немало разногласий с учителями восточнику так заботиться о посмертии одного из них - неизвестно. Велди думалось сердито, что Вонгу попросту доставляет извращенное удовольствие представлять тело Анфария, медленно разъедаемое солнцем и непогодой. Мести изысканнее и не придумаешь!

Так это или нет, но на третий день после смерти должным образом прибранного покойника вынесли из холодных подземелий замка и уложили на еще не тронутой осенним увяданием траве двора. Все, кто хотел, могли проститься с наставником, прежде чем скорбные дроги увезут его в специальную башню для усопших жителей Юга. Ради этого у всей школы даже отменили занятия.

Желающих отдать Анфарию последние почести оказалось очень много. Старика в школе любили.

Он был одним из тех, кто действительно относился к ученикам с уважением, стараясь даже в самых глупых и ленивых обнаружить искру божественного огня, а после и не дать оной погаснуть. Слова его были весомы и мудры, знания казались безграничными, а терпение воистину нечеловеческим. Там, где любой другой наставник давно применил бы силу, а то и просто вызвал дежурного надзирателя, бездельничающего за дверью, Анфарий предпочитал убеждать. Для него все они - ученики Даркорской смешанной - были в первую очередь людьми, а уже потом бедняками, сиротами и попрошайками, по милости Короля пригретыми в храме наук.

Велди навсегда запомнила тот день. Они с Гвин стояли в первом ряду, совсем близко к гробу и хорошо видели Анфария. Улыбка так и не сошла с лица южанина, глаза, казалось, сейчас откроются, чтобы окинуть собравшихся неизменным чуть насмешливым взглядом и только поразительная бледность, да сложенные на груди, поверх символов скорби руки мужчины говорили о реальности происходящего.