Лунный ветер

Глава двадцатая, в которой рушатся все запреты

На следующий день проснулась я поздно. Так поздно, что окутанное облачной дымкой солнце уже клонилось к закату.

Всё, случившееся после нашего возвращения из храма в дом Элизабет, помнилось мне урывками: и лекарь, хлопочущий над Лиззи, и Гринхаузы, благодарно охающие вокруг Гэбриэла, и мистер Хэтчер, устроивший и хозяину Хепберн-парка, и нам с Рэйчел допрос с пристрастием. Когда же ему были продемонстрированы останки Элиота и его несчастной жертвы, покоившиеся в крипте, и все события нападения вампира прояснились сполна, а жизнь Элизабет гарантированно оказалась вне опасности, мистер Хэтчер лично сопроводил нас с Рэйчел до Грейфилда.

Я предпочла бы забыть о том, как гневно взирал на нас разбуженный отец и кричала проснувшаяся матушка. Это она ещё сдерживалась, помня, что распекает не только родную дочь.

Я была уверена, что этой безумной ночью не засну вовсе, но ошиблась. Стоило мне оказаться в спальне, в которой меня пригрозили запереть до самого дня грядущей свадьбы, и коснуться головой подушки, как меня моментально сморило: не оставив времени ни на раздумья, ни на стыд. Зато теперь, когда я, пробудившись, села в постели, обняв руками колени, всё это нахлынуло сполна.

Гэбриэл. Сколько же ему пришлось вынести, и так несправедливо! Я могла лишь восхищаться его силой духа, тем, что он не сломался, что нашёл в себе силы жить дальше, несмотря на всё пережитое. Но теперь он уверен, что я просто маленькая дурочка и фантазёрка… и, по правде говоря, такова я и есть.

Какая из меня пара ему, так много видевшему, так много пережившему? Он разочарован во мне и, верно, больше не захочет меня видеть, не сможет говорить со мной и уважать меня, как раньше, не…

Мне снова захотелось плакать, но из прострации меня вывело появление Нэнси.

- Проснулись, мисс? – осторожно заглянув в комнату, горничная вошла внутрь. – Мне велели вас разбудить. Мистер Лочестер хотел дать вам выспаться, но уже время обеда.

Значит, и завтрак, и ланч я благополучно проспала. Ну и ладно, всё равно мне кусок в горло не полезет. Я бы и обед пропустила, но странная апатия, вдруг овладевшая всем моим существом, лишила меня сил взбрыкнуть и отказаться; так что, безропотно позволив завить себе волосы и облачить вялое тело в платье, я спустилась вниз.

- А, вот и вторая искательница приключений!

Всё семейство уже собралось за столом. Рэйчел сидела тихо, всем своим видом выражая сожаление и раскаяние, Бланш смотрела на меня с лёгкой завистью – как же, сестре посчастливилось попасть в такую увлекательную историю! – матушка смерила ледяным взглядом. Отец встретил неразумную дочь насмешливым изречением, но, невзирая на шутливый тон, я чувствовала, что он всё ещё сердится.

Молча опустившись на место, я уткнулась в свою тарелку.

Я не подняла глаз, ни когда едва тронутый мною суп сменили седлом барашка, ни когда за столом – явно не в первый раз – начали обсуждать ночные события. Коснулись и нашего с Рэйчел безумства, и неожиданных и печальных известий про Элиота… и не менее неожиданных известий об истинной личности хозяина Хепберн-парка. Мистер Хэтчер ещё ночью не пожалел времени, чтобы подробно изложить родителям суть произошедшего.

- А я давно это подозревал, - заявил отец. – Где ещё он мог научиться так стрелять? Либо в страже, либо в армии, либо в Инквизиции, не иначе.

- Теперь-то мистер Форбиден точно сделает Элизабет предложение! – мечтательно проговорила Бланш. – Он спас её от вампира! Это так романтично! А раз он бывший Инквизитор, а никакой не контрабандист…

- Одно не отменяет другого, душечка, - заметила мама. – Впрочем, это действительно большое облегчение для Гринхаузов. Думаю, теперь они с радостью согласятся на их помолвку. Едва ли Элизабет могла рассчитывать на лучшую партию.

Я заметила быстрый взгляд, который кинула на меня Рэйчел, но никак не отреагировала. Всё равно эти слова не вызвали в моей душе, измотанной переживаниями, ни малейшего отклика.

- Прости, Рэйчел, но теперь твоя подруга переступит порог этого дома лишь для того, чтобы отправиться в храм на собственную свадьбу, - когда пытка обедом кончилась, позволив мне подняться из-за стола, непреклонно резюмировал отец. – Если это рушит твои планы, мне жаль, однако я хочу, чтобы моя дочь благополучно дожила до того дня, когда она перестанет носить мою фамилию. И пока за её голову ещё отвечаю я, а не Том, я сделаю всё, чтобы обеспечить её сохранность.

Не сочтя нужным комментировать это, я прошла к выходу из столовой.

- Я буду в своей комнате, - бросила я через плечо. – До завтра прошу меня не беспокоить.

- Послушайте, юная леди…

Не обращая на сердитый голос отца ни малейшего внимания, я быстрым шагом направилась к лестнице, чтобы вернуться к своему одиночеству. На всякий случай даже заперла дверь спальни на ключ, лишая родителей возможности вторгнуться с продолжением нотаций: мне хватало своих печалей.

Впрочем, когда спустя некоторое время – я провела его, сидя на постели, кусая губы – ко мне постучались, это оказались вовсе не родители.

- Бекки, это я.

Услышав голос Рэйчел, приглушённый деревом, я пару секунд молча смотрела на замочную скважину. Поначалу хотела не отвечать; затем, придя к выводу, что продолжать в затворничестве угрызаться совестью – не слишком толковое занятие, всё же решилась встать и впустить подругу внутрь.

- Как ты? – проскользнув за порог, спросила она, когда я вновь заперла дверь.

Я бросила ключ на туалетный столик.

- Познаю прелести домашнего ареста, как видишь.

Глядя, как я возвращаюсь на кровать, Рэйчел тяжело вздохнула.

- Жаль, что я не твоя сестра и твой отец не имеет права наказать нас обеих. Я виновна во всём этом не меньше твоего. – Она гневно сощурилась. – Ничего такого ведь не случилось, в конце-то концов! И не каждый же день ты собираешься сражаться с вампирами! Почему они лишают тебя возможности…