Глава 2. Зато я могу
Генрих повёл Марту замысловатым путём. Они зачем-то спустились вниз, в подвал, и передвигались узкими коридорами.
— Оставаться на ночь в храме опасно, — объяснил герцог на ходу. — Ищейки короля могут сюда наведаться. Но и отправляться в путь ночью тоже не разумно. Заночуем в лесу в сторожке старца Вилхерта.
Марте ровным счётом ничего не говорило это имя. Ей оставалось только уповать на то, что в этой сторожке ей снимут злосчастные Сталовы Путы, и в голове прояснится.
Наружу из храма они вышли через маленькую неприметную дверь и каким-то чудом сразу оказались за каменным забором, которым было обнесено здание. На выходе их поджидал небольшой конный отряд. Марта насчитала пятерых всадников. Шестая лошадь пока была без седока — видимо, предназначалась для герцога.
Мужчины не стали спешиваться, но смотрели на Генриха почтительно, будто дожидались приказа. Марта сразу догадалась, что это люди герцога — охрана или сопровождение. Крепкие зрелые мужчины — все как на подбор. Они даже внешне походили друг на друга и одеты были одинаково — короткие туники, штаны из плотного грубого материала и высокие ботинки. И только один из всадников разительно отличался от остальных. Чувствовалось, что он значительно моложе. Его светлые волосы не были коротко острижены, как у других, а свободно спадали до плеч. И выглядел он не суровым, как его собратья, а скорее смущённым. Большие карие глаза смотрели мягко — изучали.
Генрих сделал едва заметный жест, подзывая его к себе.
— Это Ламмерт, наш лекарь, — представил он парня Марте. — Поедешь с ним.
Лекарь? Этот юный парнишка, которому навскидку от силы лет восемнадцать? Как-то у Марты со словом врач ассоциировался более солидный образ. Она не смогла сдержать улыбки, но лекаря её ирония не задела. Выражение лица осталось доброжелательным.
Крепкие руки герцога подхватили Марту и закинули в седло за спину Ламмерту. От резкой смены положения закружилась голова, и Марте ничего не оставалось, как обхватить седока за талию.
Она догадалась, почему её решили подсадить именно к этому юному лекарю — чтобы не перегружать скакуна. Это только в книгах и фильмах лошади галопом скачут верста за верстой с двумя людьми в седле, а в жизни редкая лошадь выдержит двоих. Но Марта и Ламмерт вместе как раз весят примерно столько же, сколько любой другой из сопровождения герцога.
Пристроив Марту, Генрих тут же вскочил в седло и направил лошадь в сторону леса, который плотно обступал храм со всех сторон. Ламмерт и остальные всадники поскакали вслед.
Чем дальше от стен храма, которые подсвечивались фонарями, тем становилось темнее. Марте подумалось, что одного света звёзд не хватит, чтобы разбирать дорогу в густых зарослях. Но зря она опасалась. Когда отряд въехал в лес, у каждого из людей герцога начал светиться медальон, свисающий с шеи. Медальоны давали тусклый синеватый свет, но этого было достаточно, чтобы не сбиться с пути.
Всадники выстроились один за другим. Передвигались в умеренном темпе. Не переговаривались, и, вообще, как показалось Марте, старались производить как можно меньше шума. Высокие деревья, подпирающие кронами небо, провожали путников безмолвно, лишь откуда-то сверху долетал едва различимый шелест листьев. Прохлада ночи, влажный аромат старого леса, тревожная тишина действовали на Марту отрезвляюще. В голове роились мысли. Жаль, что в основном — пустые. Её мозгам требовалась пища — информация. А единственным доступным источником информации на данный момент являлся парень, к спине которого Марте приходилось прижиматься. Надо с ним заговорить. Тем более, что юный лекарь показался ей достаточно симпатичным и безопасным.
— Ламмерт, долго нам ехать до сторожки? — на пределе слышимости прошептала Марта. Ей не хотелось, чтобы её слова долетели до чьих-то ещё ушей.
— Недолго, около часа, — охотно отозвался парень.
Вроде бы ничего необычного не сказал. Но удивительная мягкость его тихого голоса располагала.
— Ты заметил на мне Сталовы Путы? Из-за них я ничего не помню.
— Это пройдёт, как только их снимут, — с добродушностью Айболита успокоил Ламмерт. — Путы делают из паутины древесного крестового паука-шелкопряда. Они абсолютно безвредны.
И как он умудряется о такой малоприятной вещи как паутина говорить с таким невозмутимым спокойствием? Да, что-то от врача у него всё-таки есть.
— Но пока их не сняли, я чувствую себя неуютно. Будто я — это и не совсем я, — поделилась Марта с неожиданной даже для самой себя искренностью. — Я не понимаю, что происходит. Расскажи мне.
— О ком?
— О Генрихе.
Да, о герцоге ей хотелось бы узнать в первую очередь. Она до сих пор не была уверена, правильно ли поступила, доверившись ему. Может, не стоило отправляться с ним в путь. Хотя особого выбора у неё, в общем-то, не было.
— Он владеет герцогством Сувельским в восточной части королевства, — начал рассказывать Ламмерт. — У него обширные земли, простирающиеся от Ландийских гор на севере до Стольской долины на юге. Недавно ему пришлось принять титул и ответственность за герцогство, так как его отец трагически погиб.
Трагически погиб? Не поэтому ли так мрачен Его Светлость? Скорбит по отцу? У Марты в душе шевельнулось сочувствие.
— Не знаешь, зачем я Генриху?
— Не знаю.
Ей показалось, что спина Ламмерта чуть напряглась. Действительно не знает или не хочет говорить? Ладно, у Марты и без того полно вопросов.
— Почему мной интересуются тайная канцелярия короля?
— Тобой интересуется тайная канцелярия?
Кажется, удивление Ламмерта было совершенно искренним. Получается, на этот вопрос он тоже не знает ответа. Хорошо, тогда у Марты есть ещё один, на который у Ламмерта уж точно должен найтись ответ.
— Зачем собирают змеиный мох? Для чего он нужен? Используется в снадобьях?
#26867 в Любовные романы
#9454 в Любовное фэнтези
#5247 в Попаданцы
#4525 в Попаданцы в другие миры
Отредактировано: 18.04.2020