Любимый сводный брат

21 глава

Макс

«Как жизнь без весны, весна без листвы,

Листва без грозы и гроза без молний,

Так годы скучны без права любви:

Лететь на призыв или стон безмолвный твой.

Так годы скучны без права любви:

Лететь на призыв или стон безмолвный твой.»

Месяц спустя…

Я прожил это месяц в своём персональном аду. И как ни странно, название этому месту- Париж.

Но без Даны… Даже ее имя отдается болью в каждой клеточке моего тела. Каждый раз, при упоминании о ней, в груди я ощущаю огромную зияющую дыру. Не то, чтобы я забывал о ней хотя бы на мгновение…

Она думает, что я не люблю её. Он считает, что я бросил её, потому что мне плевать. Скорее всего, она думает, что я просто продолжаю жить.

Но она не знает всего.

О каждом моём дне, когда я бьюсь в агонии без неё.

О каждом кошмаре, который приходит ко мне ночью, пока я лежу один в холодной постели. Потому что нет ничего теплее, чем её руки, окутавшие меня во сне.

Мне хватило всего несколько дней совместных ночей, чтобы привыкнуть к ней рядом настолько, что теперь не могу спокойно спать.

Я сам виноват во всём, я сбежал как последний трус. Сбежал, чтобы найти проблемы на свою голову, в виде сокрушенной девушки Миланы, с самой отвратительной историей.

Знаете, у каждого человека, которого вы встречаете, есть история. Он может не рассказать её, но она отпечатается в его глазах так явно, что вы прочтете ее без всяких усилий.

И хоть, познакомившись с этой девушкой в самолете, я не ожидал продолжения знакомства, но она настояла. А я, почему-то не решился послать её. Но не потому, что она заинтересовала меня как девушка. Не то, чтобы Милана не красивая, но все мои мысли занимает одна единственная, коснувшаяся самых темных уголков моей души, познавшая мои самые отвратительные стороны, и все равно полюбившая меня.

Дана, словно луч солнца в моей жизни. Она буквально расколола тьму, которая держала меня в своих цепких лапах все время, до появления этой необыкновенной девушки.

И всего пару дней назад я был готов вернуться домой. Был готов вымаливать прощение Даны, и делать всё, только бы она меня простила. Готов был верным псом ползать у ее ног, пока она не вернулась бы ко мне. Потому что без неё все лишено смысла.

И я был бы уже дома, если бы не хреновое сочувствие, которое непонятно откуда взялось в моём сердце. Хотя… Если быть честным, конечно же понятно. Девушка, ставшая центром моей вселенной, научила меня сочувствовать. И теперь центр моей вселенной так далеко, что она просто не знает, как продолжать существовать…

Я даже не могу позвонить, чтобы услышать её голос. Дать ему вдохнуть жизнь в моё безликое существование.

Потому что я вляпался. Очень сильно. И теперь не знаю, когда вернусь. И будет ли, куда возвращаться… Потому что Дана может возненавидеть меня. А её ненависть — это то, что способно уничтожить меня, сжечь и расплавить…

Спустя два месяца…

Дана

Зима в этом году оказалась по особенному холодной. Обычно зима и тем более зимние праздники, были для меня временем волшебства и чудес, но в этот раз празднование Нового года промчалось незаметно.

Если вы думали, что на самом деле окажется, что Макс не улетел, (например, не сел на самолет и всё в таком духе), то это не та история.

Не могу сказать, что проплакала день и ночь все эти два месяца. Нет. Всего первый месяц. И только по ночам.

Но со временем мне надоело плакать. В конце концов, говоря о жертвах, которые мы приносим во имя любви. Всегда ли они оправдываются? Этого я сказать не могу. Но я не жалею не об одном мгновении, проведенном рядом с Максом.

Всё это время я не слышала его голоса, не видела его, а его комната… Что же… Она потеряла всякое тепло и уют, когда он уехал. И в моей комнате тоже стало холоднее, потому что я знала, что там, пройдя через ванную, больше нет моего моментами наглого, самовлюбленного, но также, такого нежного и заботливого, Макса. Теперь там было пусто, и осознание этого холодило стены и делало это квартиру пустой.

Иногда, я пробиралась к нему в комнату, и засыпала на его кровати, уткнувшись носом в подушку в поисках такого родного запаха. Но в конце концов поняла, что пора заканчивать с этим. Он ясно дал понять, что не хочет связываться со мной никаким образом. А Мирославу он звонил лишь тогда, когда тот был вне дома. В основном, он звонил ему на работу.

По началу я почти ни с кем не общалась, проводила много времени дома, и лишь в университете обменивалась парой тройкой слов с друзьями. Но всё напоминало о Максе, даже Аля, каким-то образом. Может быть потому, что они с Димой начали встречаться, и выглядели очень даже счастливо. Да вот только за меня волновались, как, впрочем, и Лида. Которая также сблизилась очень не-только со мной, но и с Алей, и теперь мы втроём стали очень близкими подругами.