Любимый, я же не гожусь для семейной жизни

Любимый, я же не гожусь для семейной жизни

Я сидела у кухонного стола и старательно потрошила средних размеров тыкву, время от времени бросая взгляды в окно на начинающиеся сумерки. Мимо окна пролетали большие хлопья снега, которые, едва коснувшись земли, таяли, превращаясь в серую осеннюю грязь.

- Мда, погода шепчет: «Займи и выпей», - задумчиво протянул дед, проследив за моим взглядом. Он стоял у плиты и варил пельмени, которые мы налепили с ним и с мамой.

- Мне чудится какой-то намёк в твоих словах, папа! - усмехнулась мама, которая тут же, в кухне, сидела с ноутбуком и работала. Мама – бухгалтер на удалёнке.

- Скучно с вами, бабами, - вздохнул дед. - Когда уже Валера приедет? А то даже настроение поднять не с кем. Опять придётся в одного, да ещё под ваши косые взгляды.

- Через две недели папа приедет, ты же знаешь, деда! Но зато потом уедет только через два месяца, после всех новогодних праздников, - улыбаюсь я. Мне тоже без папы скучно, я очень жду его. Мама немного суховата по складу характера, слишком рациональна. К тому же, постоянно вся в работе или встречается с подругами по сетевому маркетингу, они продают биодобавки, изготовленные на основе мёда. У них постоянно проходят какие-то семинары и тренинги, которым дед дал название «ша́баши». Дед хороший, я очень люблю его, но он весьма категоричен в суждениях и порой занудноват.

Я папина дочь. Отец понимает меня, как никто другой, и всегда умеет найти для меня нужные слова. Сейчас папа в заезде, он работает бурильщиком, периодически уезжает в командировки в ХМАО. Год назад, когда я переживала не лучшие времена, папа был дома. Повезло. Он разговаривал со мной целыми днями, водил меня гулять, заставлял есть, сидя рядом и контролируя каждую ложку супа и каждый кусок, которые я отправляла в свой рот. Потому я считаю, что папа дал мне жизнь дважды: сначала двадцать семь лет назад (за девять месяцев до моего появления на свет) и год назад, после того, как Вадим ушёл от меня и подал на развод.

Это случилось ровно год назад, тридцать первого октября. Утром мы с Элей, моей коллегой и совладелицей агентства «Мастерская праздников», уехали на мероприятия, которые проводили по причине Хэллоуина, и вернулась я лишь поздно вечером. Была суббота, Вадим не работал, но дома его не оказалось. От усталости я не сразу поняла, что нет не только Вадима, но и многих его вещей. Поняв, удивилась: мы жили в квартире Вадима, доставшейся ему от бабушки.

Когда муж не появился и в полночь, я начала звонить ему. Вадим ответил, и приглушённым голосом предупредив, что долго говорить не может, потому что он находится у родителей, которые уже легли спать, сообщил: он устал. Он устал оттого, что я есть для всех, кроме него. Оттого, что меня постоянно нет дома в выходные и праздники. Оттого, что я никогда не хожу с ним на корпоративы и дружеские вечеринки, потому что в эти дни у меня обязательно «мероприятия». Оттого, что мне вечно некогда готовить и заниматься домом. И оттого, что я несерьёзная, со мной даже поговорить невозможно о проблемах, я всё перевожу в шутку. Я не гожусь для семейной жизни, так сказал Вадим. Он всё решил, пытаться уговорить его бесполезно. И в понедельник он сам подаст на развод.

Я в тот день очень устала, у меня не было сил на борьбу. На следующий день, в воскресенье, поехала к родителям Вадима. Но там, спокойно глядя мне в глаза, Вадим повторил слово в слово всё, что сказал ночью по телефону, и попросил избавить его от уговоров и сцен.

Я избавила. Вернувшись в наше, уже не семейное, гнездо, собрала вещи и переехала к своим родителям. Вадим вернулся в свою (теперь уже не «нашу») квартиру.

Мама, папа и дед жили в большой старой квартире, в самом центре города. Узнав обо всём, папа поехал к Вадиму и говорил с ним, а вернувшись, обнял меня и сказал: «Ничего, переживём, доча!». И мы переживали. Сначала я каждый день, каждый час и каждую минуту ждала, что Вадим не сможет без меня, придёт за мной, однако он так и не пришёл. Уже потом я узнала, что он посещал психотерапевта после нашего разрыва. Психотерапевтом оказалась довольно молодая женщина, Арина. С ней Вадим и встретил Новый год. А развели нас ещё в начале декабря, через ЗАГС. Я встретила Новый год другим человеком, - излечилась от боли, перестала рефлексировать, винить себя и ждать Вадима. Я ещё сильнее любила свою семью, особенно папу, и свою подругу Элю. Благодаря тому, что они всегда были рядом и поддерживали меня, мне не понадобились ни медикаменты, ни помощь специалистов. Я пережила развод без всякой депрессии. Смирилась с тем, что Вадим одним махом перечеркнул три прекрасных года, которые мы прожили вместе, будучи мужем и женой. Прожили в любви, между прочим!

Единственное, что я так и не смогла сделать, - работать сегодня, в очередной Хэллоуин. Мне не хотелось вспоминать прошлый год, и я осталась дома. Эля уехала работать одна.

- Вот что ты с тыквой делаешь, а, Евгения?! - всё же не выдержал дед. - Неужели я для этого её вырастил? Перевод продуктов!

- Вот стемнеет сейчас, свечку зажгу, закреплю внутри тыквы, а тыкву поставлю на подоконник, - высунув от усердия язык, я вырезала на тыкве глаза, рот и нос.

- Хоть бы управдом, Тамара, мимо шла, - усмехнулся дед. - Чтоб моя тыква не зря пропала, а послужила, так сказать, на благо общественности.

- Папа! - укоризненно сказала мама, пряча улыбку. - У Тамары Ивановны давление!

- Я тебя умоляю, Катя! Она ещё всех нас переживёт!

Спор мамы и деда был прерван звонком в двери.

- Кого это принесло? К пельменям-то, - ухмыльнулся дед и пошёл открывать.

Через минуту в кухню ворвалась Эля, поздоровалась со всеми и принюхалась.

- Что, голодная? - дед упёр руки в бока.

- Очень, дядя Паша! Привет, Кать, - Эля чмокнула в щёку мою маму.

Эля старше меня на тринадцать лет, ей тридцать девять, а мне двадцать шесть. Потому Эля называет маму по имени, а дедушку – «дядя Паша». Дочке Эли, Василине, уже двадцать. Муж Эли, с которым они поженились сразу после школы, - доктор философских наук. И он вполне спокойно переносит то, что его жена - аниматор, тамада и клоунесса, три в одном, любит её, гордится ею. Видимо, чтобы нормально принять женщину-праздник, нужно быть философом. А Вадим не философ. Он главный инженер на одном из градообразующих предприятий. Потому смог терпеть меня только три года.