Любить красиво

Любить красиво

И надо же! – костер никак не гаснет,
И нить никак не рвётся до конца.
Но, каждый день разъединяет властно
Огнём соединённые сердца.

Александр Безверхов

Сапрыкиным завидовали все. Это была поистине идеальная пара.

Виктор Сергеевич, руководитель районного отделения участка железной дороги. Высокий, стройный брюнет с римским профилем. Он отдалённо напоминал Кирка Дугласа, когда тот играл Спартака.

Такие же выразительные тёмно-серые, иногда отдающие голубизной глаза, трогательная ямочка на подбородке.

У него удивительно бархатистый голос и способность рассказывать что угодно так, что все затихали.

Каждый его рассказ был подобен спектаклю. Виктор умел передавать голосами и мимикой оттенки характеров, отделять драматические события от сарказма и юмора.

Простые вещи Сапрыкин рассказывал интересно и содержательно. Многие пытались пересказывать его истории, но в чужих устах они теряли яркость и объём.

Виктор Сергеевич всегда и везде был душой компании. Его звали, чтобы украсить вечеринку, потому, что без него мероприятие превращалось в скучную пьянку.

Он никогда и никуда не ходил один. Вместе с ним всегда была красавица Светочка, изумительная женщина, на восемь лет младше мужа. Рядом с супругом она казалась девочкой-школьницей.

Взгляд Светланы, чистый и искренний, излучал любовь и обожание. Она так смотрела на мужа, что все умилялись.

Женщины пеняли супругам, что никогда не видели таких трогательных отношений: ярких, счастливых, простодушных, заразительных, а это обидно, когда у других вагон счастья, а у них ничего.

Виктор Сергеевич обычно нежно держал жену за руку, словно ценнее и важнее ничего в жизни не существует.

Света излучала энергию оптимизма, была неиссякаема на идеи, имела исключительную память.

– Светочка, – говорил Виктор Сергеевич, – напомни, пожалуйста, ту историю в Юрмале, я немного подзабыл…

– Её звали Инна Витальевна, а его Ярослав Геннадьевич.

– Да-да, если я чего-то напутаю, поправь, любимая.

Он целовал Светочку в носик или ушко, ласково проводил рукой по овалу лица. Это так выразительно демонстрировало их искренние чувства.

Виктор Сергеевич начинал рассказывать. Все замирали.

Светочка с восхищением глядела на своего бога.

Супруги любили гулять по вечерам, держась за руки, как обычно это бывает у молодожёнов, хотя прожили вместе довольно долго.

Виктор предупреждал каждое движение молодой жены, гладил тыльную сторону её руки, постоянно прикладывал к своей груди руку, выражая тем самым восхищение юной женщиной.

Довольно часто мужчина нежно обнимал супругу, целовал в лоб, и всё время чего-то рассказывал. Все, кто когда-нибудь бывал в одной с ними компании, знали, что слушать Виктора Сергеевича истинное удовольствие.

Светочку он сосватал, будучи уже большим начальником. Она работала в дамском зале салона красоты парикмахером, имела место в общежитии химзавода. Родители её жили в сельской местности под Владимиром.

Именно за скромность она и понравилась Виктору Сергеевичу. Девушке шла любая, даже удивительно простая одежда. Она никогда не красилась.

Женщины не могли понять, как Света умудряется так шикарно выглядеть в простых ситцевых платьях, практически без макияжа и ювелирных украшений.

Двигалась Светочка грациозно, голову и спину держала, словно принцесса. Всегда свежее лицо восхищало мужчин, вызывало зависть у женщин.

Ухаживал Виктор Сергеевич, особенно когда ходил в женихах, с размахом. Все видели, как он трепетно и нежно относился к невесте, а потом к жене. Правда, у них не было детей, но так, к сожалению, бывает.

Это была, повторюсь ещё раз, идеальная пара…

Для посторонних.

Никто не знал, что происходит за надёжно изолированными от шума и постороннего внимания дверями шикарной квартиры, которая была обставлена с европейским размахом модной дизайнерской студией.

Дома Виктор Сергеевич моментально становился деспотом.

Света, не успев раздеться, становилась перед мужем на колени, чтобы снять, тут же вымыть и начистить его туфли.

Верхнюю одежду муж небрежно бросал на пол, а когда супруга весила его на плечики, скрупулёзно проверял, чтобы нигде не было ни пылинки.

Света стояла перед ним, словно нашкодивший подросток, опустив очи долу. Требовательный муж небрежно поднимал её лицо за подбородок. Убедившись, что всё сделано, как нужно, хлопал по щеке, как это делают хозяева лошадей своим питомцам.

– Что это было, я тебя спрашиваю… где ты была… пятнадцать минут? Я видел, как следом за тобой пошёл Виталий Андреевич. Ты его ублажала, сука? Для этого я вытащил тебя из Володимира, шлюха? Сегодня будешь наказана. Иди, готовь ужин, я пока подумаю, как показать, кто ты есть. И не смей реветь. Даже не подумаю жалеть. Хотя… у меня, кажется, есть идея. Иди и заслужи прощение, тварь.

Бархатистый голос Кирка Дугласа превращался тут же в визгливый крик уличного торговца.

– Витя, миленький, я была в туалете.

– Какого чёрта, я тебя спрашиваю! Не могла потерпеть до дома. Где этот урод тебя лапал, где! Может быть, вы и перепихнуться успели? Спать сегодня будешь на раскладушке. И не вздумай перечить. Я голоден. Живо собрала на стол, шлюха подзаборная. Выгоню вон!

Виктор Сергеевич топал ногами, брызгал слюной.

Светочка бежала на кухню. Глаза её наливались влагой, но она не плакала. Слёзы выводили мужа из себя настолько, что за них он мог ударить, а то и отправить ночевать в ванную.

Жена его боялась и ненавидела, особенно в такие минуты, но изменить что-либо было ещё страшнее.

Супруг ходил по комнате, словно медведь в зоопарке, курил, стряхивал пепел на пол.

– Я тебе покажу, тварь, как мужу перечить!

Не раз и не два Виктор Сергеевич прижигал Светлане ладонь дымящимся окурком, потом, конечно извинялся, говорил, что она намеренно вывела его из себя идиотским поведением.