Любить нельзя дружить

Глава 1.

Ян Адов (Ад младший)

Гонки... Моё всё.

Каждую ночь я отдаю себя скорости. За этим влечением порой не улавливаю тяги к чему-то другому. Учусь, сплю с девушками, но не испытываю такого бешенного удовольствия, которое накрывает меня при выбросе адреналина во время заезда.

И меня в этом понимают только Юла и Макс.

Не знаю, как донести это до мамы. Она всегда очень волнуется за меня. Отчасти я понимаю её тревогу. Отец не такой впечатлительный, хотя тоже порой может конкретно присесть на уши. А если уж он взялся за вынос мозга, надо слушать и не разевать варежку.

– Принесла? – Юла запрыгивает в тачку поздним вечером, а я выжидательно смотрю на неё, изгибая бровь, и буравлю напряжённым взглядом.

– Блин... Я забыла, Ян... Кое-как удрала. Мама запретила выходить сегодня после вчерашнего... А отец... Даже вспоминать не хочу…

– Ладно. Поехали.

Завожу машину, пока она роется в бардачке.

– Что у тебя тут... Боже, Адов, фу! – отбрасывая презерватив в сторону, лучшая подруга прожигает меня сердитым взглядом.

– Ты думала я не предохраняюсь? Он же не использованный, чё так визжать?!

– Ничего! – огрызается она, глядя на дорогу.

– Ничего... Когда-нибудь кто-нибудь вскроет и твою мохнатку, – ржу я, и тут же получаю по руке кулаком. Машину слегка заносит, и от моего смеха не остается ни следа.

– Тихо ты! Дурная! Только вылизал её всю, вот когда будет у тебя своя, делай чё хочешь, точнее… Если будет, – отшучиваюсь я и глажу свою красавицу, пока Юлка обиженно хмурит брови, дует губы и отворачивается. – Да я же пошутил, малыш, ты чего?

В ответ снова молчание.

Торможу на обочине, разворачиваюсь и смотрю на неё.

– Ну, Юл... Я знаю, что ты не любишь об этом. Не обижайся на меня...

– Ты таким козлом бываешь, Ян, реально.

Зря так сказал. Ей запрещают водить. Точнее... Не разрешают ни гонять, ни ездить со мной. И отказываются покупать спорткар. Даже несмотря на дружбу наших родителей, её предки сильно напрягаются, когда слышат про меня.

– Прости, лады?

– Если дашь поводить сегодня...

– Неееет... Ты – штурман. Знаешь же...

– Яяян... Ну... – она отстёгивает ремень и жмётся ко мне, прохаживаясь нежной щекой по моему колючему подбородку. Щекотно. И я начинаю ржать и щемиться от неё к спинке своего кресла.

– Янчик... Ну, пожааалуйста...

Блин, эти карие омуты. Кот из «Шрека» менее милый, чем она, когда что-то у меня просит. Некровная сеструха...

– Лаааадно, – соглашаюсь, вытуривая её из своего пространства. – Давай уже. Опоздаем и Арчик опять провозгласит себя первым. А мне это, знаешь... Поперёк горла.

– Ура, ура, ура, поехали! – твердит она как заведённая и улыбается своей самой счастливой улыбкой из всех. Порой я удивляюсь, как сильно мы с ней похожи. Нас всегда вставляет одно и то же.

– Но на гонке ты штурмишь, поняла?

– Поняла, поняла, едем! – перебирается она к себе и, поглядывая на меня, снова разворачивает мои презики.

– А зачем... Так много?

– Как много? Нормально.

– Можно один раскрою?

Ржу себе под нос. Она у нас ещё целка. Хранит себя для того самого единственного. Безнадёжный романтик…

– Ну раскрой. Можешь надуть как воздушный шарик...

Это она и делает. Теперь у нас в тачке надутый презик. Я с неё балдею. Ржём как ненормальные, когда приезжаем на гонку.

Вываливаемся из машины. Здороваемся с друзьями. Макса сегодня нет. Он с дядей Русом улетел в Берлин. Не знаю, что именно случилось... Но он не распространялся. Только, что свалил на три недели. А так, мы обычно всегда тусим втроём.

Иду к Арчи и жду, когда он оторвётся от какой-то девчонки.

– А-а-а... Ад приехал, чтобы опозориться?

– Позориться сюда приезжаешь только ты... – смотрю я на него с усмешкой. – В первом же заезде тебя сделаю.

– Посмотрим.

– Ага. Готовь ящик Маккалана.

Слышу его маниакальный смех за спиной, и вся его вшивая прикентовка расходится мерзкими возгласами.

– Со своей сучкой поедешь?

Секунды не проходит, а у меня уже в крови яд. Мою Юлу обижать не надо. Я в принципе не могу терпеть, когда её задевают. А такими грубыми словами тем более. И он это знает, однако всё равно не теряет шанса пройтись по живому.

Внутри всё молниями расходится. Убил бы урода.

Разворачиваясь, замахиваюсь в его рожу, да только кулак до него не долетает, меня успевают перехватить раньше.

– Тихо-тихо, парни!

– Ты чё такой психованный, Ад... Шутка же, – продолжает он злить, а я сплёвываю ему под ноги. Вообще нам нельзя драться перед гонкой. Это запрещено правилами, но порой он настолько подбешивает, что невозможно сдержаться. Все ведь знают о моей вспыльчивости.