Любовь и женщины Жестокого короля

Пролог

Тронный зал королевского дворца сверкал сотнями магических светильников и тысячами драгоценных камней, красовавшихся на разодетых в пух и прах придворных. На помолвку младшего принца съехалась вся знать Веридора. Вид её так и кричал о богатстве и величии. Даже те, кто едва сводил концы с концами, заложили и перезаложили свои поместья, а отдельные предприимчивые деловитые дворянчики проявили чудеса сообразительности и ловкости, удачно и как нельзя более вовремя заключив брак с состоятельной невестой, лишь бы вырядиться соответственно случаю. О том, чтобы не приехать на королевский прием, не могло быть и речи, ибо игнорирование приглашений правящей четы каралось отлучением от двора. Могло ли быть хоть что-то страшнее для аристократа? 

Итак, блистало все: король, королева, советники, министры, лорды, леди, бриллианты, полы и кубки. Но ярче всех блистал наследный принц Джанговир Веридорский. Высокий статный двадцатилетний молодой человек, с пышной гривой цвета воронова крыла, ниспадающей на широкие плечи, и огромными чернющими глазами темнее самой Тьмы, окинул высокомерным взглядом все это ослепительное ничтожество. Подхалимы, лжецы, льстецы, бездарности, трусы, подлецы, тряпки, шлюхи, снова подхалимы, подхалимы, подхалимы... Да, все на месте. Вон почтенные дамы стоят под ручку с мужьями, которые скоро начнут царапать потолок своими рогами, и призывно улыбаются ему, первому красавцу Веридора, намекая, что место в их постели для него всегда свободно. Что? Законный супруг? Да он под дверью спальни постоит, прикидывая выгоды от жениного статуса любовницы наследника. А вон там поодаль сбилась вместе дюжина ярких платьев. Юные девицы на выданье бросают на него робкие взгляды, то и дело разглаживая несуществующие складки на юбках и взбивая кружева, прикрывающие плоские груди. О, сколько же трепетных романтичных сердец, в которых, стоит ему покоситься на эту "красоту", затеплится надежда на благосклонность самого принца! Рай для сердцееда, не знающего отказа у женщин... А вот все мужские взгляды с трудом скрывают зависть. Отвернешься - кинжал в спину прилетит или проклятие, зато, если в лицо смотришь, скалятся, да так усердно, что чуть челюсти не сворачивают. Все они маги, но уникальный Дар достался лишь ему. Наследнику короны королевский Дар! Дар Смерти! Кто-то при виде Его Высочества старшего принца Веридорского поджимал губы и изо всех сил стискивал зубы, чтобы во всеуслышание не заскрежетать ими. Кто-то старательно гнул спину и неустанно пел Джанговиру дифирамбы похлеще тех, что посвящались возлюбленной. Кто-то набивался в друзья и принимал живейшее участие в увеселениях наследника: в грандиозных пьянках, травле слуг собаками, ночных вылазках в азартные притоны, развлечениях с прехорошенькими молоденькими девственницами из служанок и горожанок, а порой и из дворянок. Но все до одного были ничтожествами, даже рядом не стоящими с Джанговиром. 

На него были устремлены все взгляды, в то время как притаившегося у входа десятилетнего мальчика не замечал никто. А какой толк смотреть на тщедушного младшего принца, одетого едва ли лучше слуг и не блещущего никакими достоинствами? Лишь один раз брат попал в поле зрения Джанговира. Боги, и вот это подозревают в родстве с ним! Если б не явное сходство лица младшенького с отцовским и братским, весь двор пребывал бы в убеждении, что этот хилый паренек... как, бишь, его? Ммм... А, неважно!... все были бы уверены, что вот этот худосочный - бастард. 

Бросила взгляд на младшего сына и прекрасная королева, и мигом её обаятельная улыбка увяла, едва не скривившись в гримасу отвращения. Одно слово: недоразумение! Убила бы ту знахарку, что подсунула ей бракованное средство! Хотя раньше сомневаться в ней не было причин. В конце концов, ее величество, исполнившая свой долг двадцать лет назад, произведя на свет наследника престола, не желавшая боле претерпевать все «прелести» беременности и портить свою фигуру, не раз избавлялась от ненавистного плода в утробе именно с помощью этой старухи. А этот, - о Боги, что за злая шутка?! - её сын... Его не должно было быть на свете! Даже его собственный отец в ту проклятую ночь случайно с пьяных глаз забрел не к одной из своих фавориток, меняющихся с периодичностью времен года, а к законной супруге! Наверное, это кара Единого за её измены, иначе как еще объяснить то, что даже после "случайных" падений королевы на поздних сроках ребенок остался жив? И вот теперь она вынуждена носить на себе клеймо матери этого немощного подростка. Хвала Небесам, завтра же он уедет подальше от столицы, с глаз её долой, и, дай то Единый, она его больше никогда не увидит. От этой в высшей степени приятной мысли королева вновь расцвела и повернулась к старшему сыну. Вот её гордость и надежда всего Веридора! Она войдет в историю как его мать, мать великого короля Джанговира I! 

Король не глянул ни на одного из своих отпрысков. Его величество занимали куда более важные вопросы, чем думы о сыновьях: выгода помолвки с единственной дочерью богатейшего аристократа юга, родословная которого была длиннее, чем у правящей династии. Это ж сколько приданного можно за нее запросить! Именно король, как единственный, помнивший имя младшего сына, поскольку связанные с ним матримониальные планы по обогащению казны были воистину грандиозны, провозгласил на весь зал: 

- Его высочество младший принц Кандор Веридорский! 

Мальчик в темной одежде и без единого бриллианта встал перед троном и неожиданно изящно поклонился родителям, а вскинув голову, внимательно всмотрелся в королевскую чету. Он подозревал, что его навсегда ушлют в южные провинции, на родину его невесты. Сказать по правде, Кандор и сам не хотел здесь оставаться. Во дворце самое место было Джанговиру. Он знал всех здешних змей и сам жалил страшнее, чем они все вместе взятые. Завидовал ли младший принц брату? Нет, если только одному: любви родителей. Кандор никогда не видел их вблизи, и теперь пытался запомнить на всю оставшуюся жизнь. Кто-то скажет, что незачем хранить в памяти тех, кому ты не нужен. Возможно, но все же не хочется помнить единственных родных людей холодными, безразличными статуями со смазанными пятнами вместо лиц. Он запомнил отца задумчивым, сосредоточенным, величественным, мать - красивой, неотразимой, притягивающий восхищенные мужские и завистливые женские взгляды, брата - привлекательным, горделивым, уверенным в себе.