Любовь нечаянно нагрянет

Любовь нечаянно нагрянет

- Анна? Срочно приезжай, жду...

И - всё, отбой. Короткие гудки иголками впиваются в правый висок: сегодня, как назло, сложился очень тяжёлый день. Утром автобус ушёл прямо из-под носа. Пока бежала на него - умудрилась промочить ноги: сапоги снова расклеились. Как бы исхитриться купить с очередной получки новые? Ученики, как сговорились, приходили не подготовленными, откровенно фальшивили даже в самых простеньких пьесах, и мигрень, проснувшаяся рано утром вместе с Анной Светловой, к вечеру набрала силу и грозила стать верной спутницей на ближайшие несколько дней. Ходить на больничные учительнице муниципальной музыкальной школы с мизерным окладом было не выгодно, да и что за радость бродить по коридорам районной поликлиники, заполненным вернувшимися с дач бабушками, вспомнившими о своих радикулитах, гипертониях и прочих "радостях" преклонного возраста...

Светлова – старшая обречённо вздохнула: что с того, что она старше Аллы почти на 10 лет? Голос младшей сестры, даже в нынешнем глубоко простуженном состоянии требовал немедленного и беспрекословного подчинения. А самое удивительное заключалось в том, что этому требовательному тону все подчинялись, словно загипнотизированные. Не только выполняли любую просьбу но, казалось, были счастливы положить к ногам Светловой - младшей весь мир. Нет, огромную Вселенную с ближайшими окрестностями в придачу.

Застёгивая молнию на злополучных расклеившихся сапогах, Анна в очередной раз корила себя за бесхребетность: сколько можно бежать по первому зову сестрицы и выполнять всё, что она ни попросит?! Тут и к гадалке ходить не надо: она нужна Алле именно для того, чтобы переложить на плечи ответственной старшей сестры почётное бремя рабочих обязанностей младшей.  Корни у этого безобразия растут из детства: школьные стенгазеты по ночам оформляла Анна, а благодарности объявляли Алле. ‘’Почему я всю жизнь молча переношу все капризы этого взбалмошного создания?’’ –  приплясывая на продуваемой всеми ветрами автобусной остановке, спрашивала себя Светлова-старшая. "Да просто потому, что Алла - единственное родное и близкое тебе существо, если не считать кошки!" – пробурчал внутренний голос и словно в подтверждение истинности данного утверждения, из-за угла вывернула "гармошка" маршрута №12, на котором можно было добраться до ближайшей станции метро .

Сестрица возлежала на диване, укутанная ворсистым пледом. Горло картинно - как у Остапа Бендера в знаменитом фильме "Двенадцать стульев" - замотано допотопным маминым шарфом-самовязом. На журнальном столике выстроился аптечный мини-киоск: пузырьки с микстурами, яркие коробки с разрекламированными телерекламой таблетками и порошками. У ног Аллы, словно верный пёс, сидел нынешний бойфренд, виновато взглянувший на Анну, словно это не простуда, а он свалил Светлову-младшую с ног.

Не дожидаясь пинка в сторону кухни, молодой человек ретировался туда самостоятельно. Зашумела набираемая в чайник вода, стукнула дверца настенного шкафчика, громыхнули о поддон сушилки доставаемые чашки, зашуршали пакеты со снедью...

- Зай, у нас масло есть? - голова Данилы, с взъерошенными тёмно-рыжими волосами, высунулась на миг из-за угла.

- Разуй глаза и посмотри внимательно в холодильнике... - огрызнулась Светлова-младшая.

- Вот чего грубишь? Для тебя же старается! - Аня опустилась в своё любимое кожаное кресло и вопросительно посмотрела на сестру.

- А...надоел уже этот детский сад, ничего без меня сделать не может!

- Так уж и ничего! Ладно, ближе к делу, что случилось?

Светлова – младшая откинулась на подушки. Трагичным жестом, словно актриса немого кино, примостила на лбу свёрнутую лодочкой ладонь правой руки, и просипела : - Горю! И только ты можешь меня спасти!

Старшая сестра окинула взглядом выстроившиеся на журнальном столике лекарства, но Алла слабо махнула рукой.

- Я не о том! Микстурами меня Даня напичкает. Завтра – очень важное интервью с заезжим рок – идолом, а у нас пол-отдела слегло. Шеф рвёт и мечет. Выручай, сестра! Я знаю, у тебя получится! Ты же любишь музыку!

- Ну, как-то Моцарт с Чайковским от рок-музыки далеки, не находишь?

- Ерунда всё! Инфы в сети полным-полно, клипы на You-tube глянешь - ты же способная!

- Алевтина! А тебе не пришло в голову, что я могу быть завтра занята?

- У тебя выходной завтра, я проверила...

"Угу, выходной...Который я намеревалась провести, занавесив окна, отключив телефон и с минимумом света, чтобы унять эту чёртову мигрень!" - подумала Анна. Но вслух, как обычно, ничего не сказала.

- Черняхин-то хоть будет? - со Славкой Черняхиным, фотографом, обычно работающим в паре с сестрой, у Светловой-старшей было полнейшее взаимопонимание.

- Не повезло тебе. Похоже,в редакцию именно Славик и приволок заразу, выкосившую дружные ряды тружеников пера. Но ты ж фотографируешь не хуже Черняхина! Камеру я тебе дам и диктофоном новым пользоваться научу. Кому ж ещё я могу доверить свою аппаратуру, не опасаясь получить обратно только рожки да ножки?! Выручишь меня несказанно, за что тебе заранее "гран мерси"! – не дав Анне даже рта раскрыть, сестра отрезала той пути к отступлению.

Выпив свежезаваренного Данилой чаю с лимоном и получив подробнейшие инструкции, диктофон и фотоаппарат, Светлова-старшая отправилась домой. Готовиться к интервью с человеком, чью музыку она даже никогда не слышала. Полудремала в пустом вагоне поезда метро- громыхающем на стыках и сильно раскачивающемся. Пару раз скользнула в глубокий сон и суматошно встрепенулась от громкого голоса, объявляющего название следующей станции: "Слава богу, не проехала!". С автобусом ей повезло - не пришлось снова мёрзнуть в долгом ожидании: машина одного из удобных для неё маршрутов плавно подкатила к остановке ровнёхонько в тот момент, когда Аня доковыляла до стеклянного павильончика, обходя огромные лужи, в которых полоскались охапки разноцветных осенних листьев. На всякий случай, дома вскипятила чайник и насыпала в носки горчицы, как делала бабушка в их далёком детстве. Достаточно было с неё  одной мигрени. Мигрень в паре с простудой в день важного - для младшей сестры! - интервью были бы непосильной ношей.