Любовь от гроба

01.10. Синосу и Джавин 1: Чтоб стало ясно, кто ломает руки

Откуда в городе появился Син, то никому не ведомо. Он просто однажды пришел и встал на площади у ратуши, слегка потеснив других мужиков, которые стекались из окрестных деревень наниматься в рабочие.

Бригадир его сразу заприметил: мертвяки — они сильные, да и подземные газы им не страшны. Пусти его вперед с канарейкой, да горя не знай.

А что кожа сероватая и татуировка страшенная на пол-хари, так кто в темноте разглядит-то? Разумный он, лич, не зомбак какой — он и не даст рассматривать.

— Копать умеешь? — спросил бригадир.

Син обвел неловким жестом свое пестрое одеяние, припорошенное кладбищенской землей.

— А что, не видишь? Откопался же!..

— В шахту пойдешь?

Далеко не все мертвые готовы были снова вернуться под землю, но этому оказалось все равно.

Он энергично кивнул.

— Пока платите.

Так бригадир заполучил в свою бригаду самого неутомимого своего работника.

Бригадир мертвяку исправно платил, мертвяк исправно работал. Выгружал двойные и тройные нормы, а прибавки не требовал. Когда другие намекнули, что слишком усердствовать неприлично, быстро науку усвоил. Не высовывался, не пил, не кусался. На язык был остер, но тут уж у кого какие радости. Хорошая перебранка и кровь разгоняет, и скуку.

И скоро Син получил постоянное место в бригаде.

Одна только от него была досада. Мертвяк вонял.

Не мертвечиной, как следовало бы. А всякой ароматической пакостью. Типа благовоний. И духов. Все время разные подбирал, но каждый раз такие ядреные, что в напарники ему бригадир все норовил поставить кого-нибудь с насморком.

И то не всегда помогало.

Однажды бригадир так расчихался после утреннего сбора, что стражница, которая в тот день должна была сопровождать повозку с выработкой, протянула платочек.

Бригадир с сомнением посмотрел на клетчатый платок в магонической фарфоровой ручке, — помощь Джавин никогда не бывала бесплатной, и брала она всегда нервами, не деньгами, — но очередная серия чихов отбила ему всякую осторожность.

Он сам не заметил, как выложил Джавин всю накопившуюся в душе ненависть к аромату «Розы в пустыне». И «Фиалки в ельнике». А «Мускус в фиале»!.. Просто орудие массового уничтожения.

— А, ну так это не беда, — сказала Джавин, — я тебе помогу.

И дважды этак подмигнула правым глазом.

Не к добру.

Но у бригадира и без нее забот было полно. Он просто забыл.

А вот Джавин нет. Джавин дождалась, пока ребята выйдут из забоя, и напрямик ринулась к Сину.

— Какой вкусный аромат! С утра хочу спросить название...

Остальные мужики переглянулись. Запах фиалок вкупе с запахом мужского пота валил с ног многих женщин. Но эта вроде ничего. Только правым глазом мигает как-то слишком часто. Попало ей туда чо...

— Ну дальше хоти, — мрачно ответил Син, — может, тебе еще пирамиду выложить?

Но Джавин баба справная, опытная, и у мертвого подымет. И не подумаешь, что стражница, за собой следит, так-то ей под пятьдесят, а выглядит на тридцать девять, а в полумраке шахты и вовсе на тридцать пять.

Так что и Син не удержался под восхищенным взглядом грамотно подведенных глаз, флакончик достал, и даже показательно пару раз пшикнул себе на шею, откидывая каждый раз левой рукой чудом сохранившиеся на скальпе брюнетистые кудри.

Мужики сочли за лучшее спастись бегством. Только Бригадир задержался у телеги: надо было расписаться в акте сдачи, а хранительница сего акта слишком увлеклась охмурением...

Глаза Джавин увлажнились, она задрожала ресницами, рискуя размазать по щекам слишком густую тушь, в голосе проступила странная хрипотца. То ли флирт, то ли попытка не закашляться, под флирт замаскированная.

— А дай посмотреть, пожалуйста, — кокетливо попросила Джавин и потянулась фарфоровой рукой к флакону.

Трагическая ошибка.

Лич оттолкнул руку так резко, что по ней замеилась трещина, пересекая руну управления. Мгновение, и магическое давление разорвало руку изнутри.

Разбило на некрасивые осколки.

Джавин несмело притронулась настоящей рукой к щеке, будто бы вовсе не ожидала, что потекут слезы.

— Ох... — сказала она, опрометью ринулась к Бригадиру, поставила в акте неловкой рукой закорючку, и попыталась подцепить тележку.

Бедром и одной рукой.

Бригадир хотел было помочь, но его остановило суматошное подмигивание. Джавин задергала щекой, и бригадир заподозрил, что это ему тут помогают.

И правда, он промедлил всего на мгновение, а в тележку уже впрягся Син.

Джавин унеслась вперед, всячески выражая спиной боль, обиду и презрение, а бедняга потопал за ней.

Веса тележки он даже не заметил. Догнал, поравнялся...

— Откопался один такой, — проворчал бригадир, который давно с Джавин работал, и даже немного устыдился, что сдал ей на поругание сущего осленка, — да ты себя закапываешь, парень.

Но этого Син, конечно, не услышал.

А на следующий день, когда Син пришел, пахнущий чем-то вполне нейтральным, вроде бы ромашкой, бригадир так и вообще передумал предупреждать, что Джавин, с тех пор как у нее в части стал популярен армрестлинг, навесила на руку столько бронезаклинаний, сколько не на всяком сейфе имеется, так что свою хрупкую фарфоровую ручку может сломать исключительно сама.