Любовь со вкусом корицы

ГЛАВА 1

-—Анют, лимонной цедры побольше добавь, чтобы крем получился насыщеннее.

—Хорошо, Василиса Григорьевна.

—Оль, почему коржи такие бледные? Ты снова «отошла» от рецепта? Я даже отсюда вижу, что какао слишком мало.

—Простите, Василиса Григорьевна. Больше такого не повторится.

—Очень на это надеюсь. Иначе мне придется взять более ответственного сотрудника.

Лицо Оли покрывается красными пятнами, но комментировать моё наставление она не решается. Понимает, что в этом только её вина. Я ведь уже не первый раз делаю замечание по поводу весов. Не доложил или переложил — испортил. Считай, купил.

Вернувшись на своё рабочее место, продолжаю декорировать торт. Уже практически всё готово. Осталось сделать из мастики балерину в розовой «пачке» и прилепить цветы.

Мой двухъярусный шедевр получился восхитительным: в меру нежным, с легкой кислинкой и сладким воздушным кремом внутри. Я бы сюда еще добавила клубнику, но у ребенка аллергия, так что пришлось выходить из положения, смастерив из мастики несколько ягодок для визуального удовлетворения.

—Василиса Григорьевна —спустя час в цех заглянула Олеся, работница бара. — Там заказчик приехал за тортом. Можно выносить?

—Я сама —махнув рукой, я беру круглую прозрачную коробку с эмблемой в виде цветка фиалки и направляюсь в зал.

Сегодня в кафе довольно тихо, но, несмотря на это, отдыхать нам не приходится. Сейчас отдам торт и приступлю к следующему заказу. В том месяце с продаж на вынос мы заработали больше, чем за всё существование кафе. Поэтому я решила его усовершенствовать и помимо тортов, выпекать имбирные пряники в разных тематических стилях. Вчера я весь вечер тренировалась рисовать мишку «Тедди» но конечного результата так и не добилась. Пряники—работа кропотливая, я бы даже сказала, утонченная. Порой хочется всё бросить, но люди безмерно ценят ручной труд, готовые прилично за это платить. А я, в свою очередь, готова выкладываться на полную.

Поставив на стойку коробку, смотрю на мужчину напротив. Он стоит в профиль, с кем-то разговаривая по телефону и не замечая ничего вокруг.

—Кхм, здравствуйте, — обращаюсь к нему, изобразив вежливое добродушие. Он отодвигает телефон от уха и, развернувшись, стягивает с головы капюшон. Темные волосы аккуратно уложены назад, на лице профессионально выстрижена бородка. Карие глаза.

Моя челюсть встречается с полом.

—Самарин?

—Леонтьева? —Отвечает Слава, поразившись не меньше моего. Он практически не изменился за эти годы, разве что выглядит больше не как сопливый мальчишка, а взрослый мужчина, знающий себе цену. По крайней мере, производит он именно такое впечатление. — Сколько лет, сколько зим. Не думал, что встречу тебя здесь — Слава обводит глазами помещение в стиле минимализм, возвращая взгляд к моей персоне.

—Ты что-то имеешь против этого места? —Насупившись смыкаю руки на груди.

—Ничего не имею против. —Качает головой—Выходит, что ты здесь работаешь?

—Получается, что так.

—Василиса Григорьевна, владелица «Фиалки» —Вставляет свои пять копеек Олеся, за что награждается уничтожающим взглядом.

Побледнев, она тут же уходит.

—Уууу, так ты к нас бизнес леди Леонтьева. Булочек начальник и хинкали командир?

Я не разделяю его веселья, продолжая держать маску непроницаемости.

—А ты, я смотрю, как был клоуном, так им и остался. За двенадцать лет что, совсем мозгов не прибавилось?

—А ты всё та же зануда. —Хмыкает он.

Мне плевать, что обо мне думает Самарин. Я, в принципе, уже лет как пять перестала реагировать на критику в свой адрес. Для меня это так же бессмысленно, как изучать философию, которая, в свою очередь, непригодна для жизни.

—Ты чего пришел? —Решаю перевести тему разговора.

—За тортом и пришел.

Ах да, торт.

—Мне по телефону сказали, что будет высокий солидный мужчина. Ты его по дороге потерял?

—Нехорошо разговаривать со своими клиентами в подобном тоне, госпожа Леонтьева. — Вторит с осуждением, но в глазах пляшут смешинки.

Говорю ж — клоун.

На самом деле я всегда вежлива со своими гостями, несмотря ни на что. Только Самарин не все. Он мой личный дьявол в человеческом обличие. И это еще мягко сказано. Я до сих пор с содроганием вспоминаю наш выпускной в школе. Казалось бы, прошло столько лет, а тот случай до сих пор на подкорках памяти маячит, напоминая о моём позоре.

—Так, ладно, некогда мне с тобой задушевные беседы вести. Вот торт, — указываю на коробку справа, — можешь забирать. Всё уже оплачено.

—А как же поболтать?

—Извини, но работы много.

—Что, даже чаю со мной не выпьешь?

—Я бы с удовольствием, — нагло вру. В аду я видала такое чаепитие — Но мне правда нужно работать.

—Ладно, еще увидимся.

Не дай бог.

—Ага, давай пока. —Я фальшиво улыбаюсь во все тридцать два, лишь бы поскорее избавиться от этого назойливого короеда. Правда, Слава, кажется, не особо торопится доставить торт имениннице, чем сильно выводит меня из душевного равновесия.

— Чего не уходишь?

—Прогоняешь? —щерится, постукивая пальцами по губам—Не думал я, что ты—Леонтьева, настолько злопамятная.

—Мне не за что на тебя обижаться—С деланной невозмутимостью курирую я.

—Ну, окей—С лёгкостью соглашается. Но выражение лица говорит об обратном. Слава проводит ладонью по щеке, пребывая в легкой задумчивости. А спустя, кажется, бесконечность наконец-то отмирает.

—Рад был видеть—бросает напоследок и, взяв в руки коробку, не спеша направляется к выходу.

—Не скажу того же—бормочу себе под нос, провожая глазами широкую спину, обтянутую песочной тканью.