Любовная косточка

Битва за скорпену

- Что там за шум, Жюль? – крикнула Клер, ворочая половником чуть ли не с нее ростом. – Выйди и разберись! Только быстро! Бульон надо процедить, пока горячий!

- Вернусь быстро, ты не успеешь и глазом моргнуть! – пообещал Жюль и выскочил из кухни.

Клер только вздохнула. Насколько она знала своего брата, тот сейчас будет торчать в общем зале как можно дольше. Жюль не любил готовить (да и не умел, если говорить честно), и дедушка не раз говорил, что лучше бы Клер родилась мальчиком – тогда было бы кому передать бушон.[1] Но вот дедушки уже год, как нет, а бушон существует, и даже не бедствует.

Что такое «бушон»? Забегаловка, местечко, где простые люди могут пропустить стаканчик анисовой водки, поглощая вкусную похлебку с чечевицей и кровью. Или попробовать густой рыбный суп, которым, по легенде, кормила своего мужа сама богиня любви и красоты. Здесь подают мясо в горшочке, щедро сдобренное приправами, и вкуснейший яблочный пирог с корочкой золотистой и хрустящей.

Бушон «У Лефера» расположен в самом центре Весенней улицы. Мимо него проходят мастера и ремесленники, собираясь на работу и возвращаясь домой, проезжают извозчики, водоносы и молочники. И все считают своим долгом заглянуть в бушон до или после работы, чтобы съесть тарелку горячей похлебки, кусок запеченного в тесте мяса или полакомиться сладкой выпечкой. «Зайти в бушон и съесть машон»[2] - вот девиз рабочих людей во Вьенне.

Конечно, никто не знает, что всем тут заправляет Клер, все считают Жюля шеф-поваром, и он важничает, нацепляя поварской колпак.

Шеф-повар! Даже креветок не может почистить!

Клер фыркнула и взялась процеживать бульон, потому что Жюль так и не появился, но шум в общем зале все усиливался. Бросив решето и полотенце, Клер выглянула за дверь. За первым столиком сидел мужчина в дорогом костюме, не пожелавший даже снять цилиндра. Серебряная цепочка часов и серебряная печатка бросались в глаза на фоне простой домотканой одежды обычных посетителей бушона.

- Я не буду стоять в очереди вместе со всеми! – надсажался мужчина в цилиндре, и его красное неприятное лицо походило на переваренного лобстера. – Сейчас же подай мне блюдо дня!

- Простите, месье, но лучше займите очередь, - учтиво говорил Жюль.

Его поддержали стоявшие в очереди ткачи – они всегда приходили поесть перед сменой, и им вовсе не понравилось, что кто-то пролез первым, нарушив многолетний порядок.

- Извольте подождать за порогом, - повторил Жюль, кланяясь. – Правила для всех одни.

- Да плевал я на твои правила, кашевар! – заорал мужчина. – Ты знаешь, на кого я работаю?! Мой хозяин – Рен Рейв, скоро он все тут купит и первым делом снесет вашу забегаловку! – он наподдал ногой стул и сбросил со стола плетеную хлебницу.

- Месье! – завопил Жюль.

Клер все это надоело, тем более – бульон грозил остыть. А без хорошего бульона не будет вкусной чечевичной похлебки, которой славится бушон «У Лефера».

Широким шагом она прошла к столику, за которым расположился невежа, работающий на Рена Рейва, и твердо сказала:

- Пока еще бушон принадлежит Жюлю Леферу, а не Рену Рейву. Потрудитесь встать в очередь, месье, и прекратите буйствовать, если не хотите, чтоб мы позвали полицию.

- А это что за девка? – краснолицый окинул Клер оскорбительным взглядом. – Твое место – на кухне! Золу из печи выгребать…

Клер выхватила из-за пояса кухонный нож, длиной в добрый локоть, и с размаху вонзила его в столешницу, в трех дюймах от руки нахального посетителя. Удар был такой силы, что доска дала трещину. Краснолицый уставился на сверкающий клинок и потерял дар речи.

- Немедленно убирайтесь, - велела Клер, и ее голос прозвучал особенно четко в наступившей тишине. – Иначе девка научит вас хорошим манерам.

Посетитель едва не слетел со стула, уронил цилиндр, поднял его, пятясь, а потом бросился вон, расталкивая ткачей.

Клер выдернула нож из столешницы, неодобрительно глядя вслед краснолицему, и не обращая внимания на восторженные возгласы остальных посетителей.

- Сестренка, ты великолепна! – восхитился Жюль.

- Поторопись с бульоном, шеф, - сказала она ему многозначительно, и его восторги сразу поутихли.

Вернувшись на кухню, брат и сестра занялись готовкой.

- Кто такой Рен Рейв, про которого он говорил? – спросила Клер, доставая из котла кусок говядины, завернутой в полотняную ткань. Говядина варилась в душистом сене всю ночь, и теперь обещала быть нежной и мягкой, как поцелуй.

- Один сноб из столицы, - пропыхтел Жюль, процеживая бульон в кастрюли. – Приехал к нам месяц назад, говорят, скупил половину Весенней улицы.

- Но бушон-то еще наш? – Клер с тревогой посмотрела на брата. – Надеюсь, ты не натворишь глупостей?

- Ах, Клер! – брат трагично поднял брови и возвел глаза к потолку. – Не лучше ли нам продать это место и уехать? Представь, мы могли бы перебраться в Сент-Луи или даже в столицу…