Любовное зелье раздора

Глава 1

— Так, носки теплые взяла? А шаль пуховую? А штанишки с начесом? Вдруг на практику отправят в северную провинцию.

— Ну, ба! Я ж не маленькая девочка! Что ты меня как на войну собираешь? — я обняла старую ведьму и потерлось щекой об ее морщинистую щеку, — Не переживай. Не пропаду. Все будет хорошо. Вот поступлю в академию и дар не придется прятать. Тогда уж точно никакие штанишки и шали не понадобятся!

— Знаю я твое “хорошо”, егоза! Не успеешь оглянуться, как попадешь в какую-нибудь историю! Дар даром, а вещи в запасе должны быть всегда. На Тривию надейся, да сам не плошай! — выдала она свою любимую поговорку.

Старушка самолично проверяла содержимое собранного в дорогу саквояжа, не доверяя это ответственное дело “ветреной девчонке”, то есть мне.

Кстати, разрешите представиться. Меня зовут Магдалина и я потомственная ведьма в четвертом поколении. Вы спросите, куда это я собираюсь поехать? Отвечу. Все очень просто. Я отправляюсь в столичную академию. И предупреждая ваше фырканье, мол, экая невидаль, девушка едет на учебу, сразу скажу, — да, это СОБЫТИЕ! Почему? Потому что не одна моя семья собирает в эти часы своих отпрысков. Весь лес взбудоражен новостями и предстоящими переменами.

Дело в том, что в этом году в империи сменилась власть. Старый правитель, ярый противник нашей колдовской братии, преследовавший ведьм на протяжении последних пяти веков, наконец, отошел в иной мир. За что он не любил женщин с определенным даром, так и осталось загадкой. По крайней мере, мы этого не знаем. Пока. Но факт остается фактом, когда дракон был жив, об учебе ведьм и их контроле над силой, у девочек не могло быть и речи. Сама жизнь юной ведуньи была под угрозой.

Приходилось постоянно переезжать с место на место, прятаться самим и прятать свою силу. Женщины не могли заниматься знахарством, не имели права торговать и заниматься любимым делом. Не могли выйти замуж, ведь инициация предполагала полное раскрытие дара. Поэтому в наших семьях практически всегда отсутствуют мужчины. От временных любовников ведьмам приходилось сбегать, чтобы не погибнуть самим и не подставить под казнь ничего не подозревающего избранника. Даже плод скоротечной любви появлялся под покровом ночи, чтобы не дай Тривия, кто-нибудь заметил рождение новой ворожеи. Будущая мама отправлялась загодя в самый глухой угол леса и там, среди сосен и елей, на мягких, душистых травах, в окружении лесных жителей появлялось на свет “ведьминское отродье”, как обозначались в указе императора новорожденные девочки. Ни о каком возвращении на старое место жительства не могло идти речи и семья снималась с насиженного места, чтобы вновь убежать от судьбы.

Нас прятали и тайно обучали при помощи надежно скрытых от инквизиции, сохранившихся гримуаров. Самые сильные и старые ведьмы делились своими знаниями, помогая пробудиться спящему дару и худо-бедно его контролировать. Стабилизировать его удавалось лишь к восемнадцати годам и, хотя было очень опасно, ни одна девочка, рожденная ведуньей, не оставалась без опеки.

Старый дракон не церемонился. По его приказу сжигали всех, кого удавалось обнаружить. Так погибла моя мама. Ей просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время.

Так, вот, император умер, на трон воссел его троюродный брат и первым его указом стала амнистия для всех ведьм. Можно было больше не скрываться. Колдунам и ворожеям разрешили заниматься знахарством, открывать школы, легально продавать порошки и зелья, вести свой бизнес. Выходить замуж и жениться! И, та-дам! Можно было подать заявку на поступление в столичную академию! Поэтому-то завтра я еду в столицу! В этом году мне весной как раз исполнилось восемнадцать лет и именно с этого возраста можно начинать обучение в Магической межрасовой Академии. Вот моя бабка и поспешила отправить письмо, ответ на которое мы получили вчера.

— Ну-ка, дай глянуть еще раз на бумагу из академии. — вывела меня из задумчивости старая Марта. Все вещи уже были перепроверены и сложены вновь в сумку под ее строгим взглядом. Все мешочки с травами перенюханы личным носом бабули, а пузырьки с зельями аккуратно составлены в специальный кармашек твердой ведьминской рукой.

Я достала из ридикюля свернутый в трубочку свиток и подала родственнице. Она развернула муаровую бумагу с золотым вензелем имперской короны и золотой же печатью, в виде свернувшегося в кольцо дракона:

— Магдалина Вебер, потомственная ведьма, 18 лет, приглашается на отборочный тур для сдачи вступительных экзаменов в ММРА. Начало экзаменов 15 числа месяца Серпень (август). На время приема соискателю предоставляется жилье и питание. — прочитала она ответ, пришедший вчера по магической почте, — Никакого жилья! Чтобы жила у тетки. Вот поступишь в академию, там и посмотрим! — строго припечатала она, — Знаю я вас, молодежь! Стоит появиться на горизонте смазливому лицу с бубенцами между ног, как учеба отодвинется на задний план. А если в одном месте соберется больше трех профурсеток, жди беды!

— Ну, ба! — я обиженно посмотрела на Марту.

— Не бабкай, а слушай, что старшие говорят и мотай на ус! — выговорила она очередную нотацию, — Дар у тебя сильный, да только ветра в голове много. Слишком вольно ты жила, моя девочка. Кто ж знал, что нынешний император окажется умнее старого идиота и распахнет для ведьм двери академий.

С этими словами Марта вернула мне свиток и полезла в один из бездонных своих карманов, извлекая оттуда небольшой конверт:

— Мэгги, вот письмо с адресом. Смотри не потеряй! Как приедешь, сразу же отправляйся туда! Я дочери все подробно расписала. Кто ты, зачем приехала в столицу и надолго ли там задержишься. Просила присмотреть за тобой. Все же первый раз отпускаю свое сокровище так далеко. — у старушки заблестели глаза и она шумно высморкалась в подол фартука, пряча от меня слезы за показной нарочитостью, —. Первое время поживешь у нее, заодно поможешь в лавке. Я знаю, что Аглая оформила патент и понемногу торгует зельями и снадобьями. До твоих экзаменов еще целый месяц, как раз хватит времени оглядеться! Аглаю слушайся, как меня. Ведьма она слабенькая, да характер жесткий. Что не по ней, может осерчать. — старушка тяжело вздохнула, продолжая меня наставлять, а я слушала ее вполуха и лишь глупо улыбалась, кивая в знак согласия.