Люди, ангелы и микросхемы

Глава четвертая

Глава четвертая

2375 год.

– Прошлое развращает, – говорили друзья каждый раз, когда Родион Васнецов начинал рассказывать им о пиратах.

Больше всего их бесило то, что в то время, когда мир стоит на грани войны, ученый, вместо того, чтобы принимать участие в создании оружия или сооружений, способных спасти от оружия, занимается исследованиями канувших в небытие времен. И еще эти мечты о создании машины времени! Жена и та ушла от Васнецова, не выдержав конкуренции с эхом Герберта Уэллса.

Ее звали Маргарита, но официально ее имя оставалось Д-3-И-45-13876 – соответствуя рухнувшей тоталитарной системе Технократии Севера, которая просуществовала почти два века, достигла пика развития и влияния, а затем сдулась, как воздушный шарик – заметалась, зашипела и упала к ногам последних правителей, спешно начавших строить новый мир. Они метались между политикой Свободного Токио, где кланы якудзы смогли сохранить традиции и вышвырнуть иностранцев, мечтавших поделить страну на части, и заокеанскими Корпократами, где концерн «Синергия», производивший биоэлектронных роботов, подмял под себя экономику, став единым хозяином заокеанского мира.

Говорят, крах Севера и начался именно из-за того, что они позволили концерну «Синергия» проникнуть на свой рынок. Биоэлектронные машины были выброшены на рынок, вытесняя людей, которых тоталитарные Технократы считали всего лишь шестеренками их громадной системы. Но продукция заокеанского концерна обещала абсолютную власть и самоотдачу. Поэтому главный отец-основатель Севера позволил биоэлектронным машинам просочиться в общество.

Сначала синергики стали достоянием правящей элиты, вытесняя шестеренок-людей, которые служили отцам-основателям, затем заокеанский концерн объявил о беспроцентной кредитной программе, и его продукция стала доступной для заводов и фабрик. Синергики-шестеренки вытесняли людей-шестеренок. Рос уровень безработицы, но вместо того, чтобы лечить свою страну, отцы-основатели Севера продолжали нести свою абсолютную Технократию в союзные страны. Именно поэтому «Синергия» и проник на рынок этого северного левиафана.

Заокеанские и северные страны делили трещавшее по швам Токио, и свободная торговля стала частью договора. Как два голодных хищника Север и заокеанские страны набросились на Свободный Токио, взрывая рынок неограниченным финансированием.

Продажные политики давно не имели права голоса, а народ был негативно настроен на кланы якудзы. Север принес в Свободный Токио коррекционные тюрьмы, коими пестрели его собственные территории, а заокеанские страны предоставили правителям свой новый товар – боевых синергиков, способных уничтожить кланы, стереть их из истории. Но кланы дали отпор.

Страны корпократии и Север увязли в политической неразберихе Свободного Токио. За океаном концерн «Синергия» начал сдавать позиции экономического бога. Новый независимый проект запустил экспериментальную нейронную сеть двух уровневого языка восприятия. Проект был сырым и почти не работал, но люди, устав от застоя, приняли новинку с энтузиазмом, и нейронные сети нового образца заполонили их мир раньше, чем «Синергия» сумел разглядеть угрозу.

Экономическая стимуляция не работала. Концерн попробовал удержать власть, выбросив на улицы новую модель боевых синергиков, обещая жителям искоренить преступность, но люди восприняли это, как попытку ввести военное положение. Начались бунты.

Первая заокеанская фабрика биоэлектронных машин сгорела одновременно с первой коррекционной тюрьмой Севера, где люди-шестеренки, лишившись рабочих мест и обеспечения, собирались в новую систему, способную разорвать северного левиафана изнутри. И все это на фоне Свободного Токио и нейтралитета толерантных европейских стран, голода нищей Индии, превращенных в бесконечный ядерный реактор африканских пустынь, бессмысленных космических программ Китая и тщетных попыток оживить умирающую планету в Австралии.

Именно в Австралию перебрался Родион Васнецов после того, как закрылось на Севере его исследовательское бюро. Агенты Австралии выкупили их отдел у прогнивших до мозга костей отцов-основателей. В договоре значились имена тек-инженеров согласно буквенно-числовой индексации Севера, но люди давно дали себе обычные имена, откопав старые архивы.

Последним, что видел Родион Васнецов и его семья перед тем, как покинуть родную страну – горящая коррекционная тюрьма в Сибири. Черный дым поднимался к низкому хмурому небу. Его жена, Маргарита, заплакала, но слезы эти были чем-то банальным, незначительным, потому что в действительности она уже мечтала о лучшей жизни, устав от нищенской жизни семьи невостребованного тек-инженера.

Родион Васнецов смотрел на нее и уже тогда чувствовал, что брак их скоро рухнет. Свобода развращает бывших рабов. Представьте себе потерпевших кораблекрушение людей. Они умирают от жажды и голода. Надежда увидеть землю призрачна и недосягаема. Они почти мертвы. Дни складываются в недели, а недели в месяцы. И, кажется, что так уже будет всегда, до самой смерти. А потом вдруг случается чудесное спасение. Люди пьют и не могут напиться. Едят и не могут наесться. И если не остановить их, то они могут умереть. Так же и со свободой. Новый дом, новые доходы… И уважение… Человек-шестеренка сходит с ума, когда его начинают воспринимать, как личность. Вначале это смущает, даже стыдит, но потом плечи расправляются, и сознание пытается добрать все то, чего было лишено прежде.