Люди в белых хламидах или Факультет Ментальной Медицины

Глава 8. Боевое крещение

Глава 8. Боевое крещение

Через несколько минут Лера уже стояла возле огромной прозрачной стены и наблюдала, как работают с пациентом местные врачи. Первое впечатление было шоковым. Валерия почувствовала головокружение и приступ тошноты. Пострадавший выглядел ужасно. Внимание приковывала огромная рана на груди, которая казалась совершенно не совместимой с жизнью. Несколько минут Лера боролось с желанием немедленно выйти из реанимационной палаты. Но всё же смогла взять себя в руки. Что она ребёнок впечатлительный, что ли? Нет, Валерия всегда считала себя достаточно хладнокровной, и не собиралась разочаровываться в себе.

И как только ей удалось подавить не нужные эмоции, сразу же стало интересно наблюдать за работой врачей. Она поняла, что над пациентом колдуют три хирурга и два менталиста.

Хирурги занимались раной на груди. Их действия завораживали. Они кардинально отличались от действий земных хирургов. У медиков не было привычных инструментов. Они использовали большой, диаметром с полметра, светящийся фиолетовым цветом шар. Накладывали на него руки и держали, пока те не начинали светиться. Потом прикладывали руки к краям раны и не убирали, пока свечение не гасло – как будто переносили магический фиолетовый цвет с шара на пациента. Рана сантиметр за сантиметром уменьшалась в размере. 

Менталисты, в которых Лера узнала декана Даркуса и старшекурсника Клузи, действовали иначе. У них вообще не было никаких инструментов. Даркус стоял в изголовье, держа руки на расстоянии сантиметра от лица пациента. Пальцы были слегка разведены. Между пальцами клубился белёсый дымок. Взгляд доктора был сосредоточен на пострадавшем, но время от времени он переводил его на ассистента. Для Клузи это была команда к действию. Он подносил руки к рукам Даркуса и дымок, поиграв всеми цветами радуги, исчезал ненадолго. Затем ассистент убирал руки и процесс повторялся.

 Лера залюбовалась врачами. Люди в белых хламидах действовали слаженно и гармонично. Каждое их движение казалось выверенным. В них чувствовался профессионализм. Подумать только – там, на земле, у парня не было шансов, а здесь он буквально оживал на глазах. Валерия переводила восхищенный взгляд с одного доктора на другого. В какой-то момент зафиксировала его на Даркусе. Тот, похоже, заканчивал работу. Лицо выглядело уже не таким напряжённым. Складки разгладились, и, кажется даже, слегка дёрнулись уголки губ. Лера снова отметила, как его волевому лицу идёт простая мальчишеская улыбка.

– Физическая оболочка восстановлена, – отрапортовал один из хирургов.

– Эмоционально-энергетический уровень тоже приведён в норму, – сообщил коллегам Даркус. – Можно отдавать пациента эмам.

Он отвёл взгляд от пострадавшего и неожиданно для Леры посмотрел в её сторону. Их глаза встретились. За пару секунд несколько эмоций промелькнуло на его лице. Удивление, интерес, кажется даже, одобрение. Валерия смутилась и потупилась. Но прежде чем увидеть пол, успела мельком глянуть на лицо пациента, которое уже не было прикрыто руками Даркуса.

Пашка??? Валерию прошиб холодный пот. Сердце бешено заколотилось в груди. Его биение отдалось пульсирующей болью в висках. Горло сдавило. Господи! Пашка! Что с ним случилось? Как он мог получить такую тяжёлую травму?

Лера почувствовала, как подкашиваются ноги. Но упасть ей не дали. Кто-то крепко подхватил за локоть.

– Не вздумайте терять создание, – раздался над ухом голос Даркуса.

Он направил Валерию к выходу из реанимации и, поддерживая, быстро провёл по коридору к какой-то двери. Свежий прохладный ветерок, коснувшийся лица, подсказал, что Лера оказалась на балконе.

– Дышите! Дышите глубже, – это был приказ, но голос звучал мягко. – Такое часто случается, когда интерн впервые оказывается в операционной. Со временем проходит.

Лера послушалась команды. Сделала пару глубоких вдохов.

– Ну как, уже легче?

Как будто бы легче. Прохлада ночи делала своё дело. Кровь отхлынула от головы. Дышать стало не так тяжело. Ритм сердца начал выравниваться.

Даркус заглянул в глаза и, похоже, остался доволен.

– Вы ещё ничего. Всё ж таки до обморока не дошло, – снисходительно усмехнулся декан. – А некоторые, самые впечатлительные, сознание теряют, когда первый раз видят много крови.

Лера наконец-то окончательно пришла в себя, и тут до неё дошел смысл происходящего. Даркус, заметив, что новоиспечённой студентке нехорошо, причислил её к разряду слабонервных.  Решил, что она непременно сейчас грохнется в обморок, и потащил на балкон отдышаться. Надо же, какой заботливый. Только Лера вместо благодарности испытывала досаду. Она так самоотверженно поборола желание трусливо ретироваться из реанимации. Радовалась, что совладала с собой, смогла хладнокровно наблюдать за работой врачей. А Даркус посчитал её впечатлительной неженкой.

– Да не боюсь я вида крови, – с досадой выпалила она.

– Не боитесь? – усмехнулся декан. – А у кого чуть обморок не случился?

– Это не из-за крови.

– Валерия, не расстраивайтесь, – похоже, Даркус не поверил собеседнице. – Говорю же, поначалу такое со многими бывает. Потом проходит.

Декан произносил слова мягко, как будто общался с напуганным пятилетним ребёнком, чем вызывал всё большее раздражение Леры.

– Теперь я Айлита, это, во-первых. А, во-вторых, плохо мне стало по другой причине. Я пациента узнала.

– Это ваш знакомый? – догадался Даркус.

– Да.

– Жених? – новая догадка озарила декана. – Это из-за него вы…

– Да почему жених-то? – разозлилась Лера. – Просто приятель.