Людьмак

Людьмак

Город нелюдей всегда оживал ночью, но для Яра это время суток означало гораздо больше, чем просто жизнь. Он любил ночь, а она любила его и поэтому сделала тем, кем он являлся.

Яр не всегда принадлежал стороне тьмы. Много зим назад он родился человеком. Еще юным пацаном ему посчастливилось встретить в лесу представителя иного мира – волколака. И, когда сущность Яра изменилась, слабые духом люди не смогли принять прежнего соплеменника с той же теплотой, что и раньше. Мать и отчим отказались от парня и вместе с односельчанами собирались спалить до костей на огромном кострище.

Яра спасло чудо. Пока он ждал своей незавидной участи в подвальной клетке, к нему пробрался домовой Чистомил. Он пришел из отчима дома, потому что мальчишка всегда смахивал для него со стола крошки на пол, а порой и оставлял молоко с печеньем в укромном местечке. Чистомил освободил Яра, помог сбежать и показал другую жизнь. Вместе они поселились здесь, в мрачном городе Сорняков. С тех пор домовой воспитывал мальчонку, как родного сына.

Но и в пристанище нечисти из-за ненависти к людям, выработанной веками, к Яру сначала относились предвзято: косились, обзывались и даже могли не продать его любимые яйца или мясо. И все же, парню позволили остаться. А когда он повзрослел и выбрал достойное в мире нелюдей поприще людьмака, даже стали уважать.

Во времена открытой войны между тьмой и светом, профессия людьмака считалась особенно востребованной. Не каждый в городе Сорняков мог похвастаться внешностью, мало отличимой от людской. Иначе и близко не приблизишься к их поселениям – то богатырь случайный зарубит, то на наемника из гильдии наткнешься, ожоги оставит, а то и заклинатель придет на помощь со своим чародейским даром.

Яр же большую часть времени проводил в облике человека, да и менял его по собственному желанию. За исключением, конечно, тех дней, когда на небе господствовала полная луна. Тогда он не мог противостоять инстинктам и превращался в волколака вынужденно, туго соображал и почти не контролировал свои действия. Но здесь, в городе нечисти Яр никому навредить не мог. Только человеческая плоть пахла для него вкусно и ярко. От местного же населения так воротило нос, что хотелось убежать глубже в лес и не возвращаться. Что обычно мужчина и практиковал, добираясь затем до дома голым, в крови и по двое суток.

Яр чихнул. Погода сегодня выдалась удивительно приятная: серая, угрюмая, низкие тяжелые облака. О, и, конечно, мерзкие мелкие капли, то и дело, срывающиеся с небес! Они сыпались на шляпу и стекали по ее полям, частенько приземляясь на забрызганную грязью одежду. К гардеробу людьмак относился просто – что купил, то носил, пока не сотрется до дыр или, что более правдоподобно в его случае, – не продырявит кто-то из врагов. Так что сегодня наряд ничем не отличался от вчерашнего: кафтан, под ним рубаха, порты, и тяжелые сапоги до колен. И, конечно, секира, пятая по счету за этот год. Без нее никуда, обязательно с длинным древком, чтоб в непроходимых местах могла служить опорой.

Яр добрался до конечной точки своего пути, таверны «Лисья нора» и на секунду остановился, чтоб окинуть взглядом любимый город. Внешне он мало чем отличался от человеческого: двух-трехэтажные деревянные дома, узкие улочки, ездят повозки с продовольствием и вином, лотки с баранками, пряниками и сахарными петухами. И все же, едва присмотревшись к мелочам, тут же становилось ясно, что здесь живут далеко не люди: на окнах развешены поганки, зеленушки и мухоморы, дымок из печной трубы отдает сладковатым запахом ядовитых трав, а рожи вокруг сплошь из кошмаров – то с рожками на лбу, то с зеленой кожей, то пятаком вместо носа.

Мужчина с досадой вздохнул. Безумно хотелось стоять так до утра и наблюдать, как в городе Сорняков кипит жизнь. Но работа вынуждала заглянуть на огонек в «Лисью нору». Внутри ждал клиент.

***

Яр переступил порог «Лисьей норы»: канделябры со свечами создавали таинственную атмосферу, из дальнего угла лилась плавная, тягучая, берущая за душу мелодия гусляра, по всему периметру стояли деревянные столы и лавки, а на стенах висела утварь и цветы в кадках. Но все самое интересное располагалось за спиной хозяина – бочки с вином, олом [1]и вишняком[2].

Сам владелец скучал за центральным прилавком: весьма плотного телосложения и явно стоя на табуретке из-за своего карликового роста. Впрочем, как и все домовые, которых знал Яр. Опершись мохнатой щекой на руку, хозяин смотрел на муху, что нагло летала перед его носом, и ничего не предпринимал.

Запахло едой и выпивкой. Тонкий нюх волколака уловил целый букет ароматов, но принадлежавший чему-то одному: едва ощутимые нотки кабачка, легкий, освежающий запах дыни и пряные отголоски муската. Он без труда узнал королеву сегодняшнего застолья и брезгливо поморщился.

– Чертова осень, теперь пока весь запас тыквы не изведут, будем жрать ее во всех вариациях, – пробубнил себе под нос Яр, вспоминая, что там, в прошлом году, готовили сносного из оранжевого овоща: – тыквальник[3], тыковник[4], пшенная каша в тыкве, вареники с тыквой, и даже компот, сваренный из тыквы с яблоками и корицей. Фу-у-у.

Волколак моментально распознал, кто его ждет. Гость выбрал самое неудачное место для столь промозглого, дождливого и серого дня – возле ярко пылающего камина. Вырывающиеся из него красное пламя привлекало взгляды посетителей, словно бабочек.

Яр снова вздохнул, на сей раз обреченно и вяло. Он не любил быть в центре внимания, но еще больше не любил глупых, недалеких, скандальных, слишком активных, амебных, спонтанных, безответственных и так далее личностей. Да чего уж там, людьмак никого не любил кроме себя и приемного отца. Поэтому первое, что он делал, приходя на встречу с клиентом, – давал себе время хорошенечко его рассмотреть.