Люпус

Люпус

ГЛАВА 1. СДЕЛКА

Ветки в лесу хрустели под ногами, как кости на моих зубах. Зелёная от злобного презрения луна косым серпом резала мне макушку, раскалывая череп.

Я заблудился.

Вплетая свои голоса в вой ветра, кусты мерзко хихикали, следя за мной желтыми глазами моих бывших братьев. Кто-то шептал проклятия. Кажется, это я сам.

Лес наполнял мои легкие влажным запахом старой земли, горьковатым ароматом орешника и сладостью гниющей плоти. Лес дышал рвано, как загнанный зверь, который бежит, петляя между чешуйчатыми стволами и спасаясь в густом подлеске, подарив ему клочья шерсти на память.

Под ногти забились сосновые иголки, но я упорно брел вперед. Мои голые ноги вязли в почве, оставляя на траве кровавый след. Что-то я искал, что-то важное. Что-то я забыл, что-то важное. На кончиках пальцах я растирал крупицы кожи, почему-то наслаждаясь приятной тяжестью в желудке. О чем я думаю?

Волк.

Темный профиль зверя на фоне луны. Я остановился, щуря глаза и облизывая губы. Зверь тоже замер, подняв переднюю лапу и чуть наклонив голову вперед. Что-то в его облике было неправильным, но мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно. У него не было глаз.

Только приблизившись, я понял, почему он слеп. Меня тянули к себе темные дыры его глазниц, и я коснулся его макушки. Холодный как мертвец.

"А чего ты ожидал от мрамора?"

Вздрогнув, я запоздало обернулся, но никого не увидел. Поднялся ветер, сгибая макушки сосен и приветливо мне посвистывая. Лес кланялся мне, он не хотел меня отпускать. Да и куда мне идти?

"Ты нашел меня. Что теперь?"

Я поднял глаза на луну, и она обожгла меня ответным взглядом. Огромный небесный глаз вонзался в мой хребет, вбивая серебряные стрелы в позвонки.

"Давай поступим так. Ты останешься, а я кое-что для тебя сделаю. Ты ведь хочешь узнать правду?"

Лес погладил слепого волка по холке, взъерошив тёмную густую шерсть. А затем коснулся холодными когтями моей щеки, заставив мои кишки стянуться узлом.

"Скажи мне, что ты хочешь больше всего."

Я закрыл глаза. Вдохнул мертвенную белизну луны, пытаясь вытряхнуть слепой голос из моих ушей. Обоняние обострилось, подарив мне такой соблазнительный запах мертвечины где-то совсем рядом.

"Хочешь вспомнить, кто ты на самом деле? Узнать, почему ты оказался здесь?"

Безглазая волчья морда возникла перед внутренним взором, прижимая уши и растягивая губы в стороны. Он улыбался так, как будто я уже согласился. Как будто зубы в моем рту - это его клыки.

"Если останешься, я научу тебя, как пить луну и свежевать солнце. Как убегать от охотников и догонять жертву. Как выжить в лесу и выкормить свою двуногую тень. Я научу тебя...

Что-то мягкое коснулось моей ноги. Мох начал врастать в мои ступни, разрывая кожу и скользя по нервным окончаниям. Щекотно.

"... Как пожирать самого себя, кусая за собственный хвост."

На лицо упали первые капли тихого ночного дождя. Я открыл рот, и луна потекла по горлу, смешиваясь с моей слюной. Обвёл длинным языком чужие клыки. Запах трупа не давал мне покоя.

— Я согласен.

ГЛАВА 2. ЗАПАХ

— Я только хотел поиграть, мама...

Они вышли из школы. Его крепко держали за руку, будто она боялась, что он убежит. Только куда ему бежать? В лес?

— Ты должен понять, что больше я тебя защищать не буду.

Он оглянулся, и ему померещилась женщина в окне. Директриса стояла, сложив руки на груди. Он моргнул, смахивая с ресниц первые капли дождя...

"Вот значит, чего ты боишься. Ты уверен, что это самое страшное воспоминание?"

Но ему было страшно. Страшно, когда он впервые подошёл к другому мальчику, чтобы предложить поиграть. Страшно, когда тот почти отказал ему, но в последний момент передумал. А зря. Потому что особенно страшно было увидеть кровь. Сначала на его лице, а потом - на своих губах.

"Что произошло? Тебе ведь было весело, но внезапно игра закончилась, оставив вам обоим только кровавые слёзы. Что ты сделал?"

А вот это было, пожалуй, самое страшное. Он не помнил. Он пытался вспомнить, глядя на дождь за окном директорского кабинета, пока другая женщина кричала на его мать. Капли воды скользили по стеклу, и он, следя за ними, тоже куда-то уплывал...

— Я только хотел поиграть.

"Так этого ты хочешь? Вспомнить?"

Нет. Да. Вспомнить надо было, но не это, а что-то другое. Я медленно открыл глаза, и обвёл взглядом каменную статую волка. Шум дождя заглушил все прочие звуки, даже голос в моей голове. Но остались запахи.

Я обошёл статую и углубился в лес. Луну дождь тоже проглотил, уняв наконец мою головную боль. Я не понимал, почему не чувствую холода, пройдя бог знает сколько километров без обуви и почти без одежды. Хотя возможно, я ни откуда и не приходил. Возможно, я был в лесу всегда.

Дождь обнимал сосны со страстью, до хруста коры, и, размывая границы моего тела, топил меня в сомнениях. Я вдруг задался вопросом, моя ли кровь у меня на рубашке? И если нет, связано ли это с настойчивым запахом гниющего мяса, преследующего меня повсюду?

"Ты задаёшь неправильные вопросы. Нужно начать с самого начала. Дать тебе подсказку?"

Я встал под самой раскидистой сосной, обнимая себя руками. Нарисованный акварелью лес плакал, роняя с листьев капли и рождая маленькие озерца грязной воды. Зубы во рту зудели, и я с неудовольствием отметил, что мой живот уже не ощущается таким набитым, как раньше. Призрак голода замаячил на горизонте, наполнив сердце непонятным ужасом.

— И с чего, по-твоему, мне следует начать?

"С самого главного. С имени, конечно."

Высокая женщина вела за руку маленького мальчика прочь от сельской школы и сурового взгляда директора. В ее голосе звенела сталь, и она даже не смотрела в его сторону.

— Ты должен понять, что больше я тебя защищать не буду.

— Я не помню, как это вышло.

Она промолчала. И в чулане его заперла тоже молча. Ночью к нему заглянула луна, в знак сочувствия отправив ему свой лучик через крошечное окошко. Там, откуда он родом, луна светила всегда. И ему не нужны были глаза, чтобы видеть.

Утром мать принесла вместо завтрака плеть. И он на всю жизнь усвоил урок - нельзя допускать ошибок.

Потому что если его детские ошибки могут стоить глаз ребёнку, то что будет, когда он вырастет?