Магический круг

Глава 1. Часть первая.

Мне снился сон. Я неслась по обрывкам детских воспоминаний, каких-то полузабытых событий, которые, казалось, должны уже давно погибнуть в моем сознании. Когда я была совсем маленькой, мы проживали в небольшом провинциальном городе Монрико, недалеко от леса с названием «Густавская полоса». Назван тот лес был в честь человека, который когда-то жил здесь, и которого считали основателем нашего города. Среди нас – детей - ходило много историй и легенд о старике Густаве, любившем природу и лесных обитателей. Но особенно хорошо мне запомнился рассказ о дикой, невероятной любви старика к детям. В те года лес омывал длинное шоссе, которое соединяло сразу десятки населенных пунктов. И по легенде, когда какой-нибудь ребёнок из соседних селений терялся в лесу, что происходило довольно часто, чудовище Густав находило его и пожирало молодую плоть и душу. Детей никогда не удавалось отыскать.

Конечно, всё это были россказни для малышей, и на самом деле старик Густав вовсе не был каким-то людоедом с пристрастием к детям. Но в том возрасте меня до жути пугала эта история, и я верила в неё всей душой.

Моя семья жила на улице Грин Стрит, которая шла параллельно с сотнями другими таких же улиц, не отличимых друг от друга. Мы часто ездили к сестре моей матери – Хилене. Она жила с мужем и двумя дочерьми Рори и Грэндис почти у самого края леса. Их улица шла дальше, чем все остальные в городе – по мосту, через реку, и ещё дальше – к домам у первых хвойных деревьев. Рори была мне ровесницей, мы много времени проводили вместе – играли, выдумывали истории и пугали друг друга, переодевались в ковбоев, принцесс и троллей, - в общем, проводили будни как нормальные, счастливые дети. Грэндис была на несколько лет старше нас, но приходилась куда более замкнутой и тихой девочкой. Она любила проводить время с мамой, пока та готовит на кухне, или читать книжки в своей комнате, рисовать, облокотившись на дуб в крохотном внутреннем дворике. Я и Рори часто пытались вовлечь Грэндис в наши игры, но та каждый раз отвечала отказом, чтобы заняться чем-то ещё. В один из дней – приближался конец августа, а, соответственно, и конец лета, - мы завалились в комнату Грэндис, весело смеясь над чем-то. В наши планы входило рассказать ей о противном соседском мальчишке, который обсыпал нас грязью, чем, естественно, воодушевить «старшую» на нравоучения для маленького беса. Это было нашей мечтой – заняться общим делом с Грэндис, но этому желанию не суждено было когда-либо сбыться. Мы не нашли мою кузину в комнате. Так же, как не нашли её на кухне, в зале или во дворе. Под деревом лежала пара книг Грэндис о приключениях Тарзана, но самой девочки нигде не было видно. Спустя час изнурительных поисков мы обратились к тёте Хилене, чтобы узнать, где прячется старшая сестра. В силу возраста я и Рори предполагали, что сестра лишь хорошо спряталась, чтобы нас раззадорить.

Дальнейшие события я помню урывками. Кажется, тетя сама оббежала весь наш путь, по которому мы искали Грэндис, что-то кричала, звала дочь, но не смогла её отыскать. Потом она позвонила мужу и моим родителям, плакала, просила тех немедленно приехать. Вечером меня забрали домой. В последующие дни взрослые были очень обеспокоены, просили меня оставаться в комнате, куда-то уезжали ранним утром и поздним вечером. Я хотела отправиться к Рори, но меня туда не отпускали.

Спустя неделю после того, как пропала Грэндис, что-то изменилось. Я сидела на лестнице, ведущую на второй этаж, и в который раз подслушивала родителей и дедушку, сидевших на кухне. В тот момент среди их разговора я услышала то, что навсегда изменило и меня, и мою жизнь: Грэндис нашли, точнее, её тело, привязанное к ветви дерева за шею. Смерть произошла в результате удушья. Никто так и не узнал, было ли это самоубийство, или же мою кузину кто-то повесил. Мы уехали из того города спустя каких-то два месяца, и после этого я уже никогда не видела ни Рори, ни тетушку с дядей. В нашу последнюю встречу с Рори, которая произошла перед самым отъездом, та казалась какой-то странной – все время плакала, несла всякий бред о том, что её сестру забрал злобный старик Густав и удушил на дереве. Тогда я уже не желала верить всяким детским россказням. Мне казалось глупым говорить о подобном, ведь очевидно, что это сделал не какой-то там старик, живший много лет назад. Это была либо сама Грендис, либо кто-то ещё.

В какой-то момент времени я почувствовала, что просыпаюсь. Тело казалось грузным, слишком тяжелым для меня самой, даже открыть веки представлялось непосильной задачей. Пролежав так десять минут, я всё же нашла в себе силы открыть глаза и подняться. Моё сознание всё ещё прибывало в заторможенном состоянии. Понадобилось некоторое время, прежде чем до меня дошло, что я, чёрт возьми, не имею ни малейшего понятия, где нахожусь. Вокруг была такая темнотища, хоть выколи глаз, так что я стала наощупь вставать с кровати. Пол был холодным.

Могу предположить, в спальне были какие-то датчики, ибо как только моё тело пришло в движение, по периметру комнаты начали зажигаться крохотные лампы – одна за другой, пока не стало совсем светло. Помещение было небольшим, обои выкрашены в светло-лиловый оттенок, на стенах висели картинки бабочек, деревьев и небольших зверей. Казалось, помещение так и говорит: «Всё будет хорошо, ты в порядке», но это лишь вводило в недоумение. В комнате, помимо кровати, находилась низкая столешница и шкаф с цветовыми узорами по краям. Дверь находилась прямо напротив меня, а над моим ложем весело громоздкое окно, которое занимало почти всё пространство одной из стен. За окном была темно. Разглядеть я ничего не могла, как бы не старалась. Осмотрев себя, я поняла, что была в той же одежда, что и вчера.

Вчера... Что-то внутри ёкнуло. 

Воспоминания будто находились в законсервированном состоянии долгое время, ждали своего часа, чтобы выйти. И час пришёл. Я медленно опустилась на кровать. Я вспомнила всё: шар-убийцу, огонь, взрывы, крики и дым, накрывший всех с головой. Это происходило совсем недавно, никаких сомнений, но от чего-то мне казалось, что прошли недели, а то и месяцы. В висках начинало покалывать. Само собой, я нахожусь в больничном отделении (в очень странном больничном отделении), хотя чувствую себя хорошо. Медицинский персонал должен быть поблизости, у них-то я и смогу разузнать о случившемся.