Магический Патруль

1 глава

«Огонь, что горит внутри нас — дарует нам свою великую силу. Но предназначено пламя не для разрушений, убийств, войн, а для того, чтобы с его помощью смертный мог защищаться и защищать, сохранять порядок и улучшать мир, в котором он живёт, умирает и перерождается.

Благодаря магическому огню зло, что сотни лет нагоняло ужас на весь континент и держало в страхе целый народ кхадэсов, зло, из-за влияния которого вершились нескончаемые кровопролитные и жестокие войны между двумя народами — людьми и эльфами. Из-за этого зла, из-за раздора, которые оно зародило в сердцах невинных, из-за всего этого страдал и сотрясался весь Таланас.

Только благодаря невероятному мужеству и отваге тогда ещё неизвестного паладина, именуемого Суроном, мир смог вздохнуть с облегчением. Силой огня, что полыхал внутри тела юного героя, зло было побеждено. Но всему есть своя цена. Сурону был дан выбор — оставить зло в живых, либо уничтожить, оградить от мира сего, запечатать навсегда...

Ценой всей своей магической силы и вечными муками тела, юный паладин запечатал внутри себя Бога Смерти, Эурона. лишив его малейшего шанса на возвращение. Никакая тёмная сущность не способна преодолеть барьер из светлой плоти героя.

Заслуги этого доблестного юноши навсегда останутся в наше памяти.

Лишь только после освобождения от влияния Эурона народы материка спустя столько лет вражды наконец снова объединились. Они перестроили Темноград — город, в котором таилось, а после было повержено то самое зло, был перестроен в новую столицу всего Таланаса — в город Савиград.

Теперь народы континента живут в мире и согласии, а огромный обелиск памяти Сурона, что стоит там, до сих пор вселяет жителям города надежду и веру в Свет и Добро...»

* * *

Поздний вечер. Переулок Уфастовой улицы города Савиград.

Все улицы освещены яркими фонарными столбами, лишь тёмный переулок, в который забрёл коротко стриженый мужчина средних лет с чёрными волосами и в сером смокинге, оставался тёмный и слегка мрачноватым. Хотя в него проникали маленькие лучики света, а так же луны. Звёзды отражались в лужах. В таком переулке не было слышно ещё не спящего города.

Путник, явно человек не бедный, расстегнул пару пуговиц пиджака и достал из внутреннего кармашка толстенькую Ваастральскую сигару, потом засунул себе в рот, прижал зубами её конец. На самом деле такие заморские сигары — чертовски дорогое развлечение, не каждый сможет себе и одну позволить выкурить. Но, если же вдруг кому-то посчастливилось приобрести такой экземпляр, то его будет ожидать десятиминутное наслаждение выкуривания самого приятного, вкусного, слегка суховатого, но всё же замечательно расслабляющего и успокаивающего нервишки табака. После него во рту остаётся запах моря, островов, пиратского грога и всей этой романтики Ваастральских островов.

В наружном кармане он быстро отыскал Норлунгское огниво и, быстрыми резкими движениями своего пухловатого большого пальца по металлическому колёсику, разжёг огонь этой универсальной маленькой коробочки, пустив от трения железа и кремня искру, которая тут же вырвалась небольшим пламенем наружу из коробочки, поступив по маленькой медной трубочке и осталось так гореть, подпитываясь капельками керосинового топлива, хранящегося внутри этой коробочки в специальном сосудике огнива.

Наклонив голову с сигарой во рту, он в мгновение ока поджёг её передний конец и, сделав две сильные затяжки всеми лёгкими, выпустил плотный клуб дыма с характерным для сигары запахом. После он убрал огниво в карман и, облокотившись о близ стоящие стопкой ящики, стал медленно потягивать сигару, выпуская изо рта колечки дыма, устремлявшиеся прямо на луну, а после плавно и неспешно растворявшиеся в воздухе.

Только за пять минут такого приятного курения вокруг господина в смокинге образовалась дымовая завеса, которую ему пришлось поспешить разогнать, делая винтообразные движения свободной рукой. Когда видимость стала нормальной, он, наконец, полез в третий карман, потянул за золотую цепочку и вытащил на ней золотые магически часы.
Он бросил на них взгляд: солнце, что горело на них ясно, превратилось на половину в луну. Светящиеся лучи, коих количество было сейчас шесть, а в промежутках между ними находилось ещё по пять маленьких лучиков, ясно говорили о том, что сейчас ровно семь часов вечера.

— Хм, рановато сегодня стемнело... — Подумал мужчина, почесав рукой с часами подбородок, откуда торчало пять или шесть небрежно растущих, едва заметных чёрных волоска, — Ну и где же он, Астарот его побери!? Опять опаздывает. Как и всегда...

Мужчина ещё раз огляделся, в надежде увидеть своего товарища, но после того, как никого не увидел, бросил это дело и продолжил курить. Пепел трижды упал с сигары за это время, слегка запачкав кожаные чёрные туфли, до блеска начищенные гуталином.

Ещё минуту он так стоял и радовался каждому мгновению с очередным выпущенным клубом дыма или колечком.

Всего лишь минуту...

Неожиданно он почувствовал, как его шею охватывает тонкая, но очень плотная нить. Почувствовал, что, словно удавка, она сдавливает ему горло, из-за чего черноволосый мужчина начал давиться собственным дымом, делая меленькие частые попытки заглотнуть ещё немного свежего воздуха. Он почувствовал, что с каждым мгновением нить всё сильнее сжимается, причиняя невыносимую боль, давящую на кадык, лишающую совсем воздуха.

Сигара тотчас выпала изо рта в лужицу и затухла.

* * *

В том же переулке, но уже спустя практически два часа появилось много стражи, лекарей и просто глазеющих, прибежавших на место скопления представителей власти.

— Разойдитесь! — Кричал стражник на входе в переулок, размахивая дубинкой, что говорило лишь о том, что он был участковым, первым поспешившим к месту преступления. Одежда его была обычной, тёплая кожаная куртка с блестящими синими и белыми пластинками на торсе, плечах, спине и локтях — то, что за многие годы осталось от привычных доспехов стражи, став новым и более удобным писком современной моды. На голове была фуражка, на ней была золотая жёлтая звёздочка — символ стражи города. — Разойдитесь вы наконец! — Продолжал он, надрывая глотку и размахивая слабо своей металлической дубинкой, — Ничего странного там нет, просто обычный мёртвый эльф! Всё, хватит глазеть! Трупов мало что ли повидали?