Магия в перьях

Магия в перьях

Аториус Глэдтон четвертый день не покидал своего кабинета. Подчиненные шепотом высказывали самые невероятные предположения относительно поведения патрона, но не смели его беспокоить. Доступом в кабинет могли похвастаться только счетовод и повариха. Но, пожалуй, проще разговорить горного тролля, чем эту парочку. «Господин Глэдтон пребывает в добром здравии», – деловито оправляя передник, говорила миниатюрная гоблинша Олсо, которой Аториус Глэдтон доверил в своем магазине управление кухней. «У хозяина много дел», – повторял каждому любопытному господин Мартон. Они искренне недоумевали и начинали сердиться на докучливых коллег.
В самом деле, каких объяснений все ждут?
Разве непременно должна быть причина тому, что владелец магазина волшебных редкостей отказался от ежедневного обхода отделов и теперь каждый вечер из кабинета прямиком отправляется в свои покои?
В словах почтенного господина Мартона и не менее почтенной госпожи Олсо не было и намека на ложь, однако сотрудники магазина продолжали хмурить лбы и строить догадки.
Не подозревающий о возрастающем волнении за свою персону Аториус Глэдтон, склонился над столом, внимательно изучая собственные рисунки. Седая прядь упала ему на лоб, но маг не обратил на это внимания. Обладатель окладистой бороды хмурился. Паутина морщин давно проявилась на его лице, но ей не удалось подчинить старости живые, все еще по-юношески пытливые, глаза. Прожитые годы не смогли прочертить недовольные складочки в уголках рта – столь частый отпечаток жизненного опыта, доставшегося ценой потерь и крушения надежд.
Нет, судьба вовсе не избрала Аториуса Глэдтона своим фаворитом. Просто он всегда сносил подстроенные ею каверзы без упреков и жалости к собственной персоне. Ему удалось смириться с потерей возлюбленной. Девушка предпочла ему графа, который быстро и уверенно делал карьеру при дворе. Наследовав титул в возрасте тридцати лет, он стал завидным женихом, но с неутомимой решительностью пресекал все попытки окружающих осчастливить его брачными узами. Сводники и сводницы в аристократической среде могут быть очень назойливы и изобретательны. Однако их происки не наносили репутации заядлого холостяка никакого урона. Аториус Глэдтон сам устроил испытание для отношения света к себе.
«Зачем ему это нужно? Что за странные причуды!» – шепотки за его спиной не смолкали во время строительства магазина волшебных редкостей. Его магазина.
Лишь когда предприятие заработало – распахнулась парадная дверь, забегали помощники, старающиеся угодить самым взыскательным вкусам, засверкали на полу порталы, готовые в мгновение ока перемещать покупателей из отдела в отдел – только тогда благородные семейства Тирониса перестали его игнорировать. Аториус Глэдтон вновь начал получать приглашения на обеды и званные вечера.
Теперь он оставался глух к лицемерному восхищению, его не занимала похвала из уст вчерашних злопыхателей.
Универсальный магический магазин казался невероятным и неоправданно претенциозным заведением тем, кто ни разу в нем не бывал. Люди скептически пожимали плечами и выражали сомнение относительно целесообразности посещения «этой громадины» из белого камня. Но мало по малу широкие окна-витрины разжигали интерес даже у самых нелюбопытных. Жители столицы стали все чаще ловить себя на мысли, что любуются аркой над главным входом, круглый год обвитой живыми цветами. А потом на магазин со всех сторон посыпались восторженные отзывы. Они быстро просочились за пределы Тирониса и распространились по всему Вилатскому королевству.
Аториусу Глэдтону не вскружил голову коммерческий успех и воплощение в реальность своего грандиозного замысла. Дело в том, что он с самого начала знал, чем обернется его затея. Да, он едва избежал неудачи, когда подумал, что от него требуется лишь построить здание… Но потом предсказания стали точнее.
Дар Аториуса проявился еще в подростковом возрасте. Он всегда любил рисовать. Занятия магией не смогли вытеснить это увлечение. Вот только собственные рисунки с определенного момента начали пугать юного Глэдтона. Стоило ему взять в руки карандаш или кисть, как на него находило странное состояние безмятежности и покоя. Словно посторонний наблюдатель, он следил за движениями своей руки. Рисунки, появлявшиеся в его альбоме, не отличались большой художественной ценностью. Однако по части детализации они редко оставляли у Аториуса вопросы. Обычно, чтобы вникнуть в их смысл, ему достаточно было пары минут. С магазином вышла промашка – он посчитал, что требуется лишь построить здание. Но потом он раз за разом принимался рисовать внутреннее убранство отделов, устройство склада, коридор ведущий в столовую для сотрудников…
К тому времени Аториус Глэдтон уже не был восторженным юношей и понимал, что спорить с собственным даром бессмысленно. Судьба все равно заставит его пройти все уготованное, так зачем же отказываться от подсказок? Да, рисунки чаще всего выступали именно в таком качестве и игнорировать их не стоило. Часть из них оказывалась пророческими, часть подталкивала к верным решениям. На протяжении всей своей жизни Аториус Глэдтон относился к рисункам серьезно.
И вряд ли стоит удивляться тому, что в последние дни он не покидал своего кабинета.
В понедельник он впервые нарисовал себя спящим. Во вторник сделал еще два беглых наброска. Бумага, послушная жесту мага, давно обратилась в пепел. Но он отлично помнил каждый неровный штрих предзнаменований созданных собственной рукой. Сомнений в трактовке не было – Аториусу Глэдтону скоро предстоит заснуть навсегда.
Смерть не испугала его. Она подразумевала определенные хлопоты. В случае Аториуса Глэдтона приготовления не ограничивались составлением завещания. Ему нужно было позаботиться о своем главном детище – магазине волшебных редкостей.
Глэдтон еще раз просмотрел разложенные на столе рисунки и принялся размышлять вслух:
– Ну положим, кабинету ничего не будет угрожать до прихода достойного приемника…
Он обвел взглядом окружающее пространство и удовлетворенно кивнул. Уже завтра стазис начнет действовать. Опытный маг разработал для собственного кабинета столь запутанную сеть заклинаний, что снять ее, даже частично, не смог бы ни один из его современников. Да и на будущие поколения основатель магазина волшебных редкостей не возлагал больших надежд. Не то чтобы в силу преклонного возраста он начал скептически относиться к умениям молодых. Просто для крепости своих чар он наколдовал четкие условия. Магия сама определит приемника. Ему придется провести немало времени в стенах магазина, прежде чем стазис окончательно спадет.
С момента открытия магазина прошло уже больше четверти века, а Аториус не потрудился ни разу обновить обстановку кабинета. Он сжился с вещами, которые его окружали. Мысль о том, что после его смерти их выбросят и заменят какими-то другими, оказалась для него слишком болезненной. Могли ли письменный стол и непонятно зачем стоявший в кабинете сервант рассказать потомкам что-то интересное о характере Аториуса Глэдтона? Может быть и нет. Тем не менее он позаботился об их сохранности. Им не навредит время, их не смогут передвинуть или ненароком сломать. Они дождутся приемника.
– Что касается отделов… – основатель уникального магазина вздохнул и на его лице отразилось легкое сомнение. – Нет, все-таки лучше оставить все как есть, – принял решение Аториус. – Госпожа Эрмин, конечно, будет недовольна, но ей придется смириться.
Темпераментная эльфийка уже который год требует объединить Гардероб и назначить ее главной в отделе. А все от того, что в мужской части отдела безраздельно властвует ее бывший муж.
– Не бывать этому объединению. Впрочем, как и любым изменениям в составе отделов, – Глэлтон улыбнулся, вспомнив об одном из своих любимых изобретений.
Сеть порталов в магазине работала без сбоев и для каждого отдела там была отведена своя секция. Добавить новые отделы или упразднить старые не выйдет, если будущее руководство магазина не захочет расстаться с порталом. А оно не захочет. Ведь люди так быстро привыкают к удобствам. А если эти люди потенциальные покупатели… Словом, не стоит лишать их комфорта, если не хотите сократить собственную выручку, господа.
Время от времени портал Цель, конечно, будет ломаться. Не слишком часто, но достаточно для того, чтобы его не воспринимали как нечто само собой разумеющееся. К тому же в магазине всегда должен быть человек, способный починить портал. Легкомысленного отношения к себе магия не прощает – нужен специалист, который сможет предотвращать казусы с зачарованными товарами, дабы беспечные покупатели не обвинили магазин в собственной невнимательности…
Аториус Глэдтон поморщился, вспомнив как в прошлом месяце один любопытный клиент, призрев табличку с предупреждением, открыл шкатулку когда-то принадлежавшую демону нижнего уровня.
– Ничего серьезного, – бесстрастно прокомментировал тот инцидент заведующий отделом Магические артефакты господин Фальк. Но Глэдтону было прекрасно известно, что лишь благодаря тому, что этот невзрачный на первый взгляд человечек в круглых очках позаботился о сети антивзрывных заклятий в своем отделе, жертв и разрушений удалось избежать.
Основатель магазина волшебных редкостей гордился атмосферой, царящей в его заведении. Здесь работали талантливые инициативные люди. Как и в любом коллективе, случались ссоры, помощникам был не чужд дух соперничества. Но все же… В магазине волшебных редкостей ощущалась некая незыблемость, уникальное в своем роде постоянство маленького уютного мирка, который вовсе не находился в состоянии конфликта с тем большим миром, начинавшимся за парадной дверью.
Аториус Глэдтон отлично понимал, что именно эту особенность надлежит сохранить для потомков. Но как сохранить ощущение? Эта задача посложнее, чем консервация собственного кабинета и хитрое устройство порталов. Аториус Глэдтон безуспешно бился над ней уже несколько часов.
– Ну, а что мне делать с собой? – спросил старый маг у большого изумрудно-серого попугая. Птица описала круг над потолком и привычно села на стеллаж. Аториус лишь вчера аккуратно расставил на нем все папки. Но стоило ли надеяться, что стеллаж надолго приобрел благообразный вид?
По правде говоря, судьба питомца занимала Аториуса Глэдтона ничуть не меньше, чем судьба магазина. Что станет с Ниро после его смерти? Глэдтон перебрал в уме всех знакомых, но так и не обнаружил среди них человека, которому можно было бы поручить заботу о попугае. Разумеется, все осложнялось из-за характера птицы. Ниро вел себя в магазине крайне независимо и частенько хулиганил. Мог, словно невзначай, опрокинуть горку шляпных коробку у госпожи Эрмин, а потом отправиться на территорию господина Эрмина и проделать то же самое с обувными коробками. Мог залететь в канцелярию и устроить настоящее стихийное бедствие, результатом которого становились распотрошенные папки и разорванные на мелкие клочки бумаги. Но странное дело… После проделок Ниро между бывшими супругами всегда – пусть и ненадолго! – воцарялся мир (взаимопониманию немало способствовали совместные планы по поимке попугая). А в канцелярии после восстановления документов обнаруживалась ранее никем незамеченная ошибка.
Аториус всегда наблюдал за Ниро с исследовательским интересом. Каждую жалобу на птицу он внимательно изучал. В большинстве случаев ему удавалось выяснить, что недовольный поведением попугая служащий вынужден был столкнуться с трудностями и когда наконец их преодолевал, выяснялось, что действия попугая этому косвенно поспособствовали. Конечно, Ниро никто не торопился благодарить за полученные жизненные уроки (а также за порванные документы с ошибочными расчетами и съеденные пересоленные пирожки). И все же Аториус Глэдтон поглядывал на птицу не без уважения. Она попала к нему от искателя по имени Сэдвин. Тот специализировался на магических существах и как-то раз привез из экспедиции полдюжины фениксов и одного попугая. Так как для каждой птицы полагалась отдельная клетка, основатель магазина волшебных редкостей немало удивился, обнаружив, что Сэдвин одну из них использовал на попугая. В отличие от золотисто-огненных красавцев, эти птицы были совершенно обделены магией.
– Этот попугай не так прост, как кажется, – заверил Глэдтона искатель. – Сдается мне, в его родословной были либо фениксы, либо еще какие-то магические существа. В стае к нему относились не хуже, чем к остальным птенцам. А ведь этих птичек не проведешь. Они не стали бы выкармливать его, если бы не признали за равного.
Сэдвин был одним из первых, кого нанял Глэдтон, решив самостоятельно вести торговлю в магазине. Ему ни разу не довелось усомниться в преданности и честности этого человека. Основатель магазина волшебных редкостей доверился суждениям искателя. Так как отправить попугая в отдел, где велась торговля магическими существами, оказалось нецелесообразным, он оставил попугая у себя.
Из года в год Аториус Глэлтон замерял магический фон Ниро, но раз за разом приходил к неутешительным выводам. Магия в питомце Глэдтона так и не пробудилась, зато он вырос до несвойственных попугаям размеров. И это при том, что Ниро не проявлял повышенного интереса к еде, а иногда просто-напросто игнорировал миску с кормом.
Глэдтон сам не заметил, как привязался к питомцу и научился безошибочно угадывать смысл его проделок. Попугай никогда не оказывался в случайное время в случайном месте. В кабинет Глэдтона он чаще всего влетал через… шкаф. Аториус давно обнаружил несколько неплотно прилегающих друг к другу панелей, но не мог отказать своему питомцу в эффектных появлениях.
Пребывая в раздумьях о будущем, Аториус Глэдтон не сразу заметил, как Ниро спикировал на один из стоявших вдоль стены стульев и начал расправу над его обивкой.
– Немедленно прекрати! – нахмурившись, потребовал старый маг. Попугай даже клювом не повел, продолжая самозабвенно потрошить стул.
– Ах ты, несносная птица! – воскликнул Глэдтон и с неожиданной для своих лет резвостью поднялся из-за стола. – Ну сейчас я тебе задам…
Аториус намеревался схватить попугая и запихнуть в шкаф – пусть улетает той же дорогой, что и прилетел. Стул, в конце концов, еще не безнадежно испорчен. Уж если не он сам, так госпожа Эрмин непременно сможет его восстановить при помощи магии.
План Глэдтона потерпел фиаско уже на первом пункте своего выполнения. Привычно обхватив попугая и прижав его к себе, маг не успел среагировать, когда Ниро изловчился юркнуть ему под локоть. Более того, попугай исхитрился перед этим клюнуть почтенного основателя магазина волшебных редкостей в ладонь.
Аториус Глэдтон растерянно замер.
Впервые он не понимал поведения своенравного питомца. Может быть, все от того, что раньше Ниро не выбирал его объектом своих проказ?
– Чего ты добиваешься? – спросил он попугая.
Ниро теперь осторожно прохаживался по полу в паре метров от него.
Словно прося попугая выражаться яснее, Аториус Глэдтон метнул быстрый взгляд на пострадавший стул, а потом покачал головой и развел руками. Он уже успел забыть о небольшой ранке, когда с ладони сорвалась алая капля крови. Коснуться пола ей было не суждено – к ней стрелой метнулся Ниро. В следующее мгновение изумленный Аториус Глэдтон лицезрел как алая капля без остатка впиталась в изумрудное оперение.
Попугай и старый маг обменялись выразительными взглядами. Каждому нужно было сделать выводы и принять решения.
– Да… Пожалуй, ты прав, медленно проговорил Глэдтон. – Тройная привязка – это лучший вариант. И еще одна гарантия того, что потомки не испоганят мой магазин. Ты за всем тут присмотришь, верно?
Глэдтон вернулся к столу. В одном из его ящиков маг хранил потрепанную тетрадь. На протяжении всей своей долгой жизни он делал в ней записи. Бумаге доверялись лишь самые сложные и ценные заклятия.
Попугай подлетел ближе к столу и теперь заинтересованно наблюдал за Аториусом.
– Я ошибся насчет тебя. Этот твой дар… давать подсказки. Наследие фениксов, не так ли? Сдается мне, магия тебе вовсе не нужна. А вот долголетие… Хм, не знаю, насколько щедра оказалась к тебе природа, но проживешь ты долго, очень долго. В этом смысл привязки.
Аториус Глэдтон закатал рукав, сделал тонкий надрез на запястье и закрыл глаза, начиная формировать заклятие, которое прочно свяжет необычного попугая и необычный магазин.
Ниро с величественным спокойствием взирал на происходящее. Что бы там себе не воображали люди, он гораздо лучше них знал, когда и что им следует делать. Конечно, к стоявшему сейчас перед ним магу он относился снисходительнее, чем к остальным обитателям магазина. Все-таки он подарил Ниро этот удивительный дом. Но почему старик только сейчас догадался, что стоит навечно узаконить его права на это место? Люди ужасно недогадливы… Приходится раздавать им подсказки, не жалея ни клюва, ни когтей.
Попугаю было невдомек, что совсем скоро из уважения к памяти Аториуса Глэдтона его начнут величать талисманом магазина волшебных редкостей. Впрочем, если бы его поставили в известность, вряд ли бы его смутило это звание. Он пронесет его сквозь века. А потом? Потом правда о том, кто был его хозяином, станет совершенно неправдоподобной – попугаи ведь так долго не живут.
Он будет наводить страх на нерадивых клерков и жить в полной уверенности, что милостиво позволяет людям посещать свои владения. Он будет летать по огромному магазину, охраняя его благополучие.
Он будет ждать достойного приемника Аториуса Глэдтона.