Магнит

Магнит

Соби.

Сегодня ты впервые так долго смотрел на меня. Я не отвел глаза, но трусил отчаянно. Я боюсь тебя, Рицка. Я не могу поверить, что нужен тебе не просто, как Боец. Сеймей, это он, он породил во мне это убеждение. Я - Боец. Есть приказы. Я их выполняю. Все просто. Боль, что она такое? Я привык к боли физической и тому подтверждение моя спина. Рубцы. Низачто не покажу их Рицке. Никогда. А душевную боль он не заметит. Сеймей никогда не замечал. Или замечал? Я любил его, да. Но сейчас… Рицка, он смотрит мне в глаза, и я теряюсь. Говорю: «Мой господин». Он сердиться и, кажется, что из его кошачьих ушек вырвутся струи раскаленного пара. Он смотрит так долго, что, кажется, видит самую душу. Но не смеется ли он надо мной? Я же боевая машина. У машины нет чувств, только приказы. И клятва. Защищать свою Жертву. Защищать до последней капли крови. До последнего вздоха, пока окончательно не провалишься в сон. Вечный. И все-таки… Зачем он смотрит мне в глаза? Его щеки заливает краска, но он смотрит и … готовится в любой момент удрать. Бака, не знает, что я его найду, где бы он ни был. Он не может высмотреть у меня в глазах ничего, правда ведь? Я поставил блоки на свои чувства, я заморозил свою душу. Зачем она? Сдержанный, величественный и неприступный. Никто не может узнать о моих слабостях, моя привязанность не может послужить против меня.  Вот почему я боюсь Рицку.

Рицка.

Этот блондин. Он первый, кто так близок и дорог мне. После Сеймея. Я вижу его и дрожу, не в силах унять эту дрожь. Но, может, я дрожу внутренне и он не видит? Не знаю. Хочу взять его за руку, провести подушечками пальцев по нежной коже щеки. Мне почему-то кажется, что она чуть уловимо пахнет персиком. Но я не скажу тебе, Соби, – стыдно. Да и обидишься, наверно. Скажешь, что мужчина не должен персиками пахнуть, а еще хуже если добавишь: «Как скажешь, Рицка», -  и он твоего голоса разве что камни тогда не заледенеют. Нет уж, я не скажу тебе. Это неправильно, что я так думаю. Все, на что я решаюсь, это изредка смотреть тебе в глаза. Я вот-вот пробью этот заслон наносного безразличия. Я же знаю, что тебе тоже бывает больно, и никогда не прикажу тебе, если это против твоей воли. Это насилие. Хватит. Ты, наверное, тогда переживаешь ощущения сродни тем, которые были у меня во время маминых приступов, когда она бросалась на меня с ножом. Не хочу. Чтобы тебе было больно - не хочу. Кто ты мне? Слуга? Раб? Напарник? Ты же взрослый, Соби, у тебя нет ушек и хвостика, за который ты меня как-то словил. Конечно, я взбесился! А ты сразу же извинился и еще больше замкнулся. Тебе не скучно с таким, как я? Когда ты протягиваешь мне руку, я забываю обо всем на свете, сердце колотится где-то в груди и все остальное теряет смысл. Соби, кто я тебе? Помнишь тот поцелуй в парке? Первый и единственный. Как это могло случиться? Ведь это не любовь, правда? А что? Дружеская симпатия? Бред. Я не очень понял про Жертв и Бойцов, но приказывать тебе я не буду. И наказывать тоже. Ты же старше. Как это я могу наказать тебя? Я трепещу от одного твоего присутствия. Хочу быть с тобой рядом и страшусь этого…

Ты опять встречаешь меня у школы. Все глазеют на тебя воткрытую, а ты никак не реагируешь и куришь явно не первую сигарету подряд. Почему я так думаю? Потому что, стараясь пролизнуть мимо незамеченным, я смотрю в землю и вижу твои ботинки из замши, а рядом с ними - кучу окурков. Знаю, что твои. Они с золотым ободком возле фильтра. Ты любишь эти сигареты. Я помню. Прошел месяц с тех пор, как я увидел тебя впервые. Ты встречаешь меня у школы каждый день, а я … я не выхожу из класса, пока сенсей не поднимает удивленно брови. И тогда я, не дожидаясь вопросов, хватаю вещи и вылетаю в коридор. Надеюсь, что все ушли. И не свяжут твои частые появления здесь со мной. Зря, наверное. Уже вся школа знает об этом. Взрослый возле школы. Чужой. Странный. Удивительно притягательный. Но все-равно, не хочу, чтобы лишний раз нас видели вместе. За этот месяц у нас было 2 боя. Первый… вы знаете. Я тогда струсил жутко, ничего не понял. А во второй не мог отвести от тебя глаз. Ты был величественен и хладнокровен. Немного ленивый взгляд (это ты им других обманывай, я то знаю, что твоя реакция безупречна), одно движение руки – щит. Кругом вихри заклинаний, ледяные иглы и какофония звуков. А я на тебя смотрю. Ты бесподобен. Что же я испытываю к тебе, Соби. Я же не извращенец, нет?

Соби.

Малыш, меня тянет к тебе. Конечно, это же связь между Бойцом и Жертвой. Но, отчего-то, мое сердце теплеет, когда я вижу тебя. Ты, кажется, уже привыкаешь к моему присутствию. Ведь я месяц уже «достаю» тебя. За этот месяц я выдержал два твоих взгляда. После битв. Ты силишься высмотреть у меня в глазах что-то. Я против. Я сам запутался. Нет, внешне все как обычно, но наедине с собой я боюсь признаться, как много ты значишь в моей жизни. Взять тебя за руку… а еще, потрогать твои кошачьи ушки. Это тебя так злит. Хочу подуть тебе на кожу, чтобы она покрылась «пупырышками», взлохматить волосы… Ты перед битвами ищешь у меня защиты, я это интуитивно чувствую и готов горы за тебя свернуть, Рицка. Догадываешься ли ты об этом? Ты еще очень юн и должен сам сделать выбор в вопросах…любви? Ведь правильно, зачем я тебе в этом смысле?

Рицка.

Я долго думал и решил. Да ничего я не решил. Я даже боюсь сказать кому-то о своих желаниях. Я - «внешний» и я - «внутренний» - совсем разные. «Внешний» возмущается, когда Соби берет его за руку, и вырывается. «Внутренний» же всем сердцем хочет доверчиво протянуть свою ладонь в ответ. Ты берешь меня за руку, когда мы переходим дорогу и еще - перед битвами. Но, тогда это необходимость, как ты объясняешь. А я хочу просто протянуть руку и погладить твои длинные и гибкие пальцы художника. Мой психотерапевт говорит, что, по-результатам прошлых тестов, у меня повысилась потребность в тактильном контакте. В тебе, Соби, у меня потребность повышается, вот что. Ты ведь не видел, как я тебя разглядывал вчера в окно школы минут 15?