Майская юность (цикл 19 век)

Майская юность

Высший слой - привилегированный класс, знать, аристократия... Связала бы я жизнь с нечто подобным, будь у меня выбор иль, возможно, держалась бы как можно подальше от этого, боясь при этом всё как огня. Получилось бы мне прожить хоть день в роли обычной крестьянки Катрины (Моя старшая сестра Дафна говорит, что это имя ей совсем не подходит. Она считает мою лучшую подругу жалкой и немощной, утверждает, что та недостойна своего и имени, и посему зовёт её как угодно, помимо Катрины).

Но настоящую Катрину, со всеми её трудностями знают только я - добрую, свободолюбивую и до безумия неуклюжую.

Задумываюсь о том, чтобы сказала Катрина, если бы ей пришлось описать меня. Но порой эти мысли меня расстраивают. Смогла бы она сказать всё то, о чём думает, и при этом не разозлив и не оскорбив меня. Ведь я та ещё особа...

- Что ты там опять пишешь на своих листах? Обратилась ко мне сидящая напротив Дафна. Но, так и не услышав ответ, она поправила подол своего платья, закатила глаза и продолжила:

- Отец, по ней же видно, что это её абсолютно не интересует. На такой чёрт мы опять потащили её с тобой?

- Дафна, не прилично юной особе так выражаться... Охнула мама, укоризненно просмотрев на старшую сестру.

- Будьте благодарны слугам и моей милейшей сестрице, от них я узнаю все самые лучшие словечки. Ответила ей Дафна, не смотря при этом на родителей. Было видно, как ей не по себе, и даже, возможно стыдно за некрасивое, выпущенное как будто внезапно и для неё самой слово.

- Пффф, смешно ... Усмехнулась я, прикусив немножко краешек пера. Это помогало мне отвлечься от жары, которая преследовала меня с самого утра, как только я надела это ужасное и словно удушающее платье. Посмотрела на свою сестру, которая задрав голову, осматривала стены и верхнюю часть кареты, которая в свою очередь была украшена разнообразными узорами. Вот кому действительно всё это по душе. Вряд-ли бы она променяла всё это на что-то другое. Вот кто точно никогда не пытался сбежать из данной реальности в мир грёз настолько, насколько позволяла фантазия, свободное время и умение прятаться. Я вспомнила о забавных ситуациях, когда мне приходилось прятаться от семьи, чтобы не идти на то или иное мероприятие. Но, к сожалению, когда к моим поискам подключался весть дворец, прятаться становилось всё более сложнее и менее веселее. Особенно в последнее время, когда все раннее потаённый укрытия были найдены. Я опять отдёрнула ворот платья, в который раз мечтая оказаться дома на кровати с книгой в одной руке и прохладным напитком в другой. Да вообще почти где угодно, но не в душной карете и никак не на многолюдном балу, куда нас всех позвали благодаря моей прекрасной сестре.

Вспомнились слова моей тётушки, которая славилась в семье своим острым языком, но при этом любила бранить меня за мои "грубые высказывания". Дафну она любила сравнивать с ярким лучик солнца, который заполняет дома в холодную зимнюю погоду и тем самым дарит людям подле себя уют и тепло (во всех смыслах этого слова). Возможно, потому что, у сестры были русые, длинные и непослушные волосы.

Очень оригинально, тётя Шарлин! подметила тогда я с иронией. В тот самый момент она решила и меня не оставить без внимания и сказала, что я словно уголёк или чертёнок, который провоцирует всех вокруг на негатив, азарт или колкости, тоже подкрепляя данные сравнения цветом моих волос, чёрных, как беззвёздное ночное небо, говорила моя мама. И это не только было, но и остаётся до сих пор моим самым любимым сравнением.

После ещё одних навеянных воспоминаний, в которых отец говорил мне, что если сломаю ещё хоть одно перо, то не получу больше не одного до новогодней ночи, я прекратила покусывать своё драгоценное перо... И нет, не подумайте, мы совсем не бедны. Если бы отцу было угодно, то он бы одарил меня этими перьями с разной отделкой, формой или длинной, с головы до пят. Но мой отец, не смотря на своё далеко не маленькое состояние, остаётся крайне бережливым, чему учит и нас.

- Милая, ты сегодня очень примерно себя вела, и я надеюсь, что твоё хорошее поведение распространиться и на бал. Сказала мне мама, и я тотчас почувствовала себя некой маленькой озорницей, которую в обычные дни ругают за баловство. Но в этот раз всё иначе. Я лишь улыбнулась мягкой улыбкой в ответ. Она не пыталась меня обидеть. Это мог сделать кто угодно, но не она.

На самом деле они просто не знают, что сегодня мне было совсем не до них всех. Я целый день была увлечена своими записками в личной тетради, где в последнее время и находиться весь мой мир. Ну и в книгах, конечно.

- Такое чувство, что мы едем уже вечность.

Нетерпеливо говорит Дафна и развалившись на обычно такой мягкой, но после столь длиной поездки кажущийся твёрже камня скамье кареты.

- Осталось совсем немного, родная, неужели так не терпится встретиться с герцогом?

Краешком глаза посмотрел на Дафна, отец.

- Что... Конечно нет, мне всё равно на него. Он был лишь предлогом, чтобы приехать на это мероприятие. Удивлённо похлопала ресницами девушка в ответ.

Когда карета резко притормозила, и мы всей семьёй чуть не оказались свалены в одну большую кучу в её центре, мы поняли, что приехали. В то время, когда папа уже вылетел из неё, чтобы сделать выговор кучеру, мы с сестрой спокойно выходили. Дафна это делала медленно и плавно, потому что думала, что за ней постоянно все следят, и если она позволит себе хоть одно неловкое движение, то об этом непременно узнают все, её обсмеют, и она больше не сможет никому смотреть в глаза, перестанет посещать балы и всю жизнь проживёт с нашими родителями. Но я уже её успокоила и сказала, что это мой план на жизнь, поэтому ей не стоит переживать.