Максимка

Мысль, что сегодня наконец-то я высплюсь, грела меня в этом холодном и, если не считать ещё двух мужчин, ожидавших вместе со мной, пустынном зале ожидания пригородной станции. Весь день после ночной смены прокрутилась по делам и не то чтобы поспать, но даже прилечь было некогда. Успокаивало одно, ехать почти сутки, вот и высплюсь под стук колёс, под эту музыку рельсов и плавное покачивание вагона. Уже представляя это блаженство я на секунду закрыла глаза и зал ожидания закачался вместе со мной. Громкий голос диспетчера вырвал из приятного забытья. Поезд прибывал и стоянка три минуты. Мужчины схватив свои чемоданы рванули к выходу, а у меня из багажа была всего одна дорожная сумка. Накинув ручку на плечо, я отправилась за ними. Поезд осветил нас огнями и медленно прополз вперёд, мой пятый вагон остановился как раз возле меня. Сонная проводница распахнула двери, взяла билет и паспорт и пропустила в вагон. Пассажиры лежали, многие спали, кто-то полусидя смотрел в экран телефона. Моё место было посередине вагона, нижняя полка. Я села на неё и огляделась. Напротив меня постель была расстелена, но никого не было. Судя по оставленным вещам соседкой была женщина. На верхней полке сидела девушка, лет семнадцати, немного полноватая, что ей очень шло, с длинными тёмно-русыми волосами, небрежно схваченными заколкой, с большими карими глазами и ямочками на щеках. Она бросила на меня приветливый взгляд и снова уткнулась в светящийся экран телефона. Надо мной, высунув в проход ноги в носках спал мужчина. Проводница принесла мне постельное бельё. Я скинула куртку, свитер, кроссовки и залезла под пахнущую свежестью и дорожной романтикой простыню. Свет в вагоне приглушили и в этом полумраке было уютно и спокойно. Поезд набирал скорость, плавно раскачивался и колёса запели свою приятную слуху и усталым глазам песню.

Плач ворвался в мой сон. Надрывный, захлёбывающий плач. Так могут плакать только младенцы, у которых что-то болит. Я открыла глаза. Не показалось. Плач становился всё громче, но пассажиров это никак не волновало. В проходе показалась женщина, сухонькая, невысокого роста, одетая в домашний халат. У неё на руках был маленький кулёчек и из него раздавался этот жалобно-пронзительный писк. Она протянула ребёнка девушке:

- Наташ, покорми Максимку, а я пока отдохну и чаю попью. – она села и только тут увидела меня, улыбнулась, устало вздохнула, - Здравствуйте.

Я поднялась, села, сложила ноги под себя и тоже поздоровалась с ней. Она предложила выпить с ней чаю, и я согласилась.

Я давно заметила в себе странную особенность – люди почему-то мне рассказывают о себе. Порой могут на улице подойти, особенно пожилые и сначала что-нибудь спросят, а потом рассказывают о своих проблемах или просто о жизни. Может на моём лице написано – я вас выслушаю, или видят что-то такое в моих глазах и принимают мою доброжелательность и молчаливость за готовность быть слушателем. Вот и сейчас женщина ещё не допила и половины стакана чая, а уже начала свой рассказ.

Её дочь, Наташа, познакомилась с турком. Он очень красиво ухаживал за ней, дарил подарки и звал замуж. Но Наташе на то время было всего шестнадцать и решили подождать немного, а пока она стала учить язык и готовиться чтобы поменять веру. Одна из подруг матери узнала об этом, она была замужем за турком и через три года с огромным скандалом смогла вырваться из их страны и вернулась на родину. Она рассказала, что никогда их семья не примет русскую невестку как равную, она будет служанкой у первой жены. Это только здесь они красиво ухаживают и обещают горы богатства, а там всё поменяется. Наташа задумалась, посидела на форумах, почитала что пишут о таких браках и решила отказать жениху, тем более оказалось, что у него уже есть жена. Но не успела она отказать, узнала, что беременна. Как турок об этом узнал, непонятно, но забегал ещё больше вокруг Наташи. Наобещал опять любить до гроба, озолотить и что будет она первой и любимой женой, и Наташа согласилась. Прошёл месяц и тут прибегает Наташа домой, трясётся вся, бледная. Руки ходуном ходят. Еле её водой отпоила. Успокоилась она немного и рассказывает. Случайно подслушала его телефонный разговор. Из этого разговора она поняла, что если родится девочка, то можно будет выгодно продать её замуж, когда той исполнится пять лет, а если мальчик, то на органы. И что никогда она своей в их семье не станет, а дети её будут ублюдками. Когда Наташа ему по телефону всё это высказала, отказалась даже видеться с ним, то он начал угрожать. Говорил, что выкрадет её и увезёт. И решила мать её спрятать у подруги в Монголии. Увезла туда тайком и ей сделали временную визу. Болела дочь всю беременность, в больнице лежала на сохранении, а всё равно раньше времени родила. Родился мальчонка весь зелёный, маленький и очень беспокойный. Передались ему переживания матери. Пока лежала Наташа в больнице, виза закончилась. А в Монголии с этим очень строго. Встали полицейские возле её палаты и стали ждать, когда её выпишут чтобы депортировать. И проводили её в день выписки прямо до границы, а тут её мать забрала и сейчас везёт под Саратов к родне. Дальше прятать. Турок всё ещё ищет её, никак не успокоится.

Наташа накормила ребёнка, и он тут же захныкал, заворочался туго спелёнатый одеяльцем.

- Вы поспите пока. Нам проводницы разрешили по вагонам ходить. Я сначала уйду в соседний, там с полчаса с ним хожу, потом в наш возвращаюсь, тут с пол часика, и дальше. Уж извините нас с Максимкой.

Осторожно держа на руках захлёбывающийся в плаче комочек, женщина пошла по коридору. Сон испарился, уступив место жалости и сочувствия к случайно встретившимся мне людям. Я посмотрела вверх на девушку. Моё лицо было в тени, и она не могла заметить пристальное внимание. Она, ловко нажимая пальцем по экрану что-то писала в телефоне. Потом подняла голову и улыбнулась. Я проследила за её взглядом. На боковой верхней полке полулежал боком молодой парень. Судя по внешности из Средней Азии, вроде узбек. Симпатичный, темноволосый, смуглый. Он так же смотрел в экран телефона. Потом поднял взгляд, посмотрел на Наташу и кивнул. Из их молчаливого переглядывания было видно, что они переписываются. Сон снова вернулся ко мне и стал мягко погружать меня в свои объятья. Голова уютно устроилась на подушке, плавно закачалась в такт движению поезда. Чуть приоткрыв глаза, я увидела, что Наташа лежит на животе, голова висит над проходом и парень так же придвинулся к ней. Тихо смеясь они мило переговаривались между собой. В голове мелькнула мысль –«горбатого могила исправит,» и глаза закрылись. Стук колёс пролетая над рельсами начал свою дорожную песню и в эту песню вплетался далёкий надрывающий плач Максимки.