Малая История

Путь прошлый.

«Грустишь? Ты слаб! Ты уязвим! Смешон и жалок!

 Жизни недостоин!»

Хохочет дух уныния.

«Грустишь? Нельзя! Ты весел, счастлив и могуч!

 Надень скорей свою улыбку!»

Грохочет дух обмана.

«Грустишь? Тогда ты жив. Душа твоя не омертвела.

Грустишь? Грусти. Но помни, что ты жив.

Грусти и радуйся. Не жди своего часа.

Живи и чувствуй. Я с тобой».

И предка дух растаял в темноте.

-Вытащите меня! – крикнул Зол’дореб. Его нога ступила на зыбкую почву болота, и тролль провалился по пояс в вонючую жижу. Его друзья быстро ухватили его за длинные трёхпалые руки и вытащили на безопасное место.

-Далеко ещё? У меня вся кожа зудит от этого гнуса, – пожаловался старый приятель Зол’дореба Муун’джин. Привыкший повелевать стихиями, он с трудом переносил боль и долгие путешествия.

-Уже недалеко, - ответил Зол’дореб. Он был охотником и чувствовал, что воздух вокруг них менялся: из гнилостно-болотного он превращался в удушливый горячий смрад.

-Лод’джин, дай мне ещё той целебной мази, эти проклятые стебли порезали мне все ноги, - попросил целителя воин Дже’дун.

-Я уже истратил всю. Тот кроколиск сломал мне клык, помнишь? – ответил Лод’джин.

-Хватит причитать! Двигайтесь быстрее! – сорвался Зол’дореб. В его длинных синих ушах до сих пор звенели её слова: «Принеси мне голову Ониксии, и я оставлю все, чтобы быть с тобой».

Посреди Трясины торчала скала, похожая на клык демона, прорезавший землю, и теперь она, мягкая и разлагающаяся лежала вокруг него подобно гниющей ране. Чёрные, кривые, засохшие деревья хватали путников ветвями за одежду, тучи москитов нещадно жалили их, земля под ногами чавкала как голодный слизень. Увидав в скале пещеру, друзья устремились туда. Но лишь войдя внутрь, их сковал могильный холод. Тролли, привыкшие к жаркому солнцу Дуротара, дрожа и стуча зубами, двинулись внутрь пещеры.

Наконец они увидели её. Огромный дракон, за свою чёрную как ночь чешую прозванный Ониксией сверкал кроваво-красными глазами из глубины пещеры. Друзья всматривались в полутьме в напряжённые лица друг друга, как будто спрашивая: «Сможем ли? Осилим ли?»

-Тас’Тинго! – закричал Зол’дореб и его друзья, подхватив победный клич, ринулись внутрь.

Первым в бой бросился воин Дже’дун. Своим копьём он стал колоть Ониксию, но чёрная чешуя не пропускала стальной наконечник, заставляя копьё раз за разом плясать в руках тролля. Тварь же пыталась схватить воина своими ядовитыми клыками и сожрать, но тот умудрялся уворачиваться и колоть дракона в пасть. Колдун Муун’джин, выкрикивая заклятья, отправлял в дракона одну за другой волшебные стрелы, которые лишь жалили тварь, но не более. Целитель Лод’джин заклятьями заживлял раны товарищей.

Друзья смогли немного измотать дракона, и при этом сами потеряли ещё не слишком много сил. Но тут тварь дохнула пламенем. Пещера превратилась в сущий ад: ледяной мороз сменился обжигающей жарой, её стены наполнились криками и стонами: колдун и целитель сгорели заживо, воин сумел увернуться от огня пламени, а Зол’дореб, который стоял чуть поодаль не был задет смертельным дыханием. Но тут чудовище заметило его и поползло к охотнику, быстро и уверено. Зол’дореб успел сделать еще один лишь выстрел, как тварь уже подползла вплотную к нему, откинула голову, открыла пасть  и сделала стремительный, смертельный выпад, несущий гибель юному охотнику… Но тут его друг воин неожиданно заслонил своим телом охотника. Перед своей смертью он успел проткнуть чудовищу глотку. Дракон взревел и попятился. Рёв Зол’дореба слился с воплями дракона. Выхватив свой охотничий кинжал тролль кинулся на Ониксию. Пока тварь была оглушена дикой болью, он сумел вскарабкаться ей на шею и ткнуть кинжалом в смертельную точку позади черепа. Поверженный дракон рухнул на землю, придавив собой Зол’дореба. С трудом, держась одной рукой за бок, в котором было сломано не одно ребро, охотник выполз из-под туши, волоча ноги, доковылял до шеи дракона, упал на колени и начал с остервенением кромсать её своим кинжалом…

Она стояла в окружении своих подруг, такая красивая в своём изысканном белом платье. Прекрасная дочь богатого жреца смотрела на Зол’дореба, который с гордостью положил голову дракона на изумительный ручной работы ковёр зулианских мастериц. Она изящным и плавным жестом руки указала на трофей, с видимым удовольствием демонстрируя его подругам, и произнесла:

- Посмотрите, я же говорила, что он сделает всё, что я скажу. Моя новая кукла, - рассмеялась она. Её смеху вторили подруги.

Зол’дореб попятился. Перед его глазами мелькали мечты, так и не ставшие явью, её слова звучали снова и снова, непрекращающимся шипастым обручем сдавливая голову. Стучало сердце, тряслись руки, и лишь одна мысль багровой пеленой застилала разум: «Как? Как?! КАК?!!». Молодой охотник на заплетающихся ногах вышел из дома и, с трудом дыша, прислонился к забору. Ему не хватало воздуха, он задыхался в этой реальности, он не мог жить в этом мире. Невидящими глазами смотрел он вокруг и не узнавал. Он отказывался понимать, как возможно то, что он лишь кукла в её глазах. Всего лишь кукла с намалёванной улыбкой и тряпичным тельцем. Безвольная, некрасивая кукла, с которой играют, лишь пока она не надоест. В глазах потемнело, тролль согнулся от невыносимой боли. Это болели не сломанные рёбра, это болела душа. Уйти, убежать от этой боли, куда-нибудь, неважно куда, только прекратить это мучение! Смерть? Лишь докажет им, что они были правы. Должен быть способ, должен быть способ избавиться от боли, ДОЛЖЕН БЫТЬ!!!