Мальчик = девочка

Глава первая, в которой, иногда, стоит верить на слово

Глоссарий

Грант - уважительное обращение к титулованному лицу, мужского пола, с воздушного острова Высшего уровня;

Гранесса - уважительное обращение к титулованному лицу, женского пола, с воздушного острова Высшего уровня;

Вещательница - предсказательница будущего, весьма уважаемая особа на воздушном острове Высшего уровня.

Великий Прародитель - верховное божество жителей воздушного острова Высшего уровня, победившее и съевшее всех верховных божеств с других воздушных островов. В результате заработало несварение желудка от коего и погибло.

Текст

Серега жуть как не любил шарлатанов всех мастей и расцветок. Вот просто, на дух не переносил! И сейчас перед ним стоял такой, самый что ни на есть классический, образчик шарлатанского мастерства. Цыганка, в наброшенной на плечи цветастой шали, в пестрой, до пола, юбчонке, в повязанной на черноволосую голову косынке, рассказывала "яхонтовому", что "ждет его удача скорая и девица-краса", ежели руку "позолотит", а коли уж жадность проявит, то "через удар, проблемы большие в дальней дороге"  неизбежны... Тьфу, срамота, одним словом! Вот Серега губы-то презрительно и скривил, и на землю даже сплюнул, прямехонько под ноги цыганки.

- А ты не плюй, не плюй, касатик! - тут же взвилась гадалка. - Я что вижу, то и говорю, а чего не вижу, того не скажу.

- Очень глубокомысленное замечание, - отметил Серега.

- Да, говорю же, не позолотишь ручку, удар ждет, дорога дальняя, конь ретивый, недоброжелатели злые  и неприятности большие от любви нежеланной...

- Где же я тебе коня-то ретивого в центре Москвы выдеру? - расхохотался Серега.

- Ну, как знаешь, касатик, как знаешь! - обиделась цыганка.

Серега уже собирался продолжить изобличительную дискуссию, как вдруг почувствовал, что ему резко поплохело: голову будто раскаленным обручем сдавило, перед глазами поплыли большие темные пятна. "Ну вот, наверное, солнечный удар заработал" - успел подумать Серега, прежде чем на его голову словно обрушилась кувалда, а сознание заволокло тьмой. Надо сказать, солнце в те дни палило нещадно, так что сердечные приступы, инсульты, да и собственно солнечные удары случались повсеместно. Аномальная жара, так сказать...

Сознание возвращалось с трудом, продираясь сквозь вязкую манную кашу, глаза упорно не хотели разлепляться, а когда, все-таки, разлепились, он долго не мог сфокусировать взгляд: все плыло и двоилось.

- Ну что, высокочтимая гранесса Изольда, Вам удалось что-то увидеть? - раздался хриплый мужской шепот.

Серега потряс гудящей головой и, наконец-то, смог разглядеть стоящего напротив него на коленях худощавого мужчину с черными усиками и остренькой небольшой бородкой на испанский манер. Мужчина взирал на Серегу с немым обожанием в бездонных темных очах, а Серегина рука, как оказалось, покоилась в руках черноволосого красавчика.

- Это еще что за фигня? - гневно... пропищал совсем не Серегин голос.

- Ну же, я все приму, как должно, - продолжал допытываться мужик, и... поцеловал Серегину руку.

Не долго думая, Серега вмазал усатому точнехонько промеж глаз. Глаза сошлись у переносицы, мужик рухнул, как подкошенный. Серега потер ушибленный кулак и удивленно замер: вместо своей крепкой мужской руки, он видел перед собой пухлую белую ручку, с наманикюренными пальчиками, унизанными всевозможными кольцами. Серега поднес к глазам вторую руку, она мало чем отличалась от первой. Он попробовал ощупать лицо, но не находил привычных черт, как и родной щетины, зато, запустив руки в волосы, ощутил тяжелую кудрявую гриву. Серега попробовал привстать с мягкого кресла, в котором все это время восседал, и только тут заметил, что облачен, вместо любимых джинсовых брюк, в старинное шелковое платье, а грудь (женская грудь на его, Серегином, теле!) туго стянута корсетом. Тут парень поймал отражение, в висящем напротив зеркале: влажными большими глазами, с загнутыми кверху ресницами, на него смотрела полная черноволосая женщина. Серега открыл рот, и, потеряв сознание, мешком рухнул рядом с усатым мужиком.

Дождик... Ласковый дождик, собираясь в теплые капли, скользил по лицу... Стоп! Какой дождик? Какие капли? С каких пор он в поэты подался? Почувствовав деликатное похлопывание по щекам, Серега приоткрыл один глаз... и тут же зажмурил вновь, потому как на него опять взирал с обожанием усатый мужик.

"Это его что же, так мой удар впечатлил?" - подумал парень.

- О, восхитительная гранесса Изольда, несравненная и неповторимая, умоляю, простите меня, недостойного! Вы имеете полное право гневаться на то, что я позволил себе лишнее, но сами же понимаете, что спокойно взирать на столь очаровательное создание попросту невозможно! - сложив на груди руки в молитвенном жесте, затараторил усатый.

- Дааа, мужик, с ударом я видимо переборщил, - тоненьким женским голоском озвучил свои мысли Серега.

- Нет-нет, солнцеподобная, я все понимаю! - заверил Серегу мужик. - Мое недостойное поведение заслуживает самого жесткого порицания. Где Вы, со своей ослепительной красотой, и где я... Надеюсь лишь, что среди толп Ваших поклонников найдется и для меня место.

Серега вспомнил свою теперешнюю "несравненную красоту", с темными усиками, пробивающимися над верхней губой, со ста, с нехилым таким хвостиком, килограммами чистого веса, и подумал о том, что с женщинами у них тут, видимо, совсем туго.

- Послушай, мужик, - начал свою речь парень.

- Грант Сассоний, - перебил Серегу усатый.

- Ммм... так вот, грант Сассоний, мне надо обдумать нанесенное моей девичьей чести оскорбление, поэтому, будь другом, свали уже, а?

- Кккуда свалиться? - перепугался грант.

- Ну, это, типа, домой к себе, - почесал голову Серега. - Давай-ка уже, родимый, до дому, до хаты, погостил и будет.