Маленькая фея

Чужие секреты

Анжелика проснулась, когда солнце на небе поднялось уже высоко. Оставшаяся часть ночи прошла спокойно, но первая мысль, когда она открыла глаза, была о Николя. Послушал ли её упрямец? Сбежал? А возможно, его уже схватили слуги герцога?

Гонимая этими тревожными размышлениями, девушка быстро оделась и спустилась вниз. Пройдя на кухню, она увидела Фантину, как обычно, хозяйничавшую у жарко растопленного очага. Гийом Люцен сидел за столом, неспешно раскуривая свою трубку. 

- Нянюшка?

- А встала, моя голубка, - повернулась к ней женщина. - Барон уже два раза о тебе спрашивал. 

- Отец? Что-то случилось? - стараясь скрыть тревогу в голосе, спросила Анжелика. 

- Он что-то говорил о поездке на рудник с этим герцогом, - пожала плечами Фантина, ставя перед девушкой завтрак. 

Анжелика смотрела на стоящую перед ней тарелку и понимала, что вряд ли сможет проглотить хоть кусочек.

- Не думала, что после вчерашнего Его светлость сможет куда-то ехать, - как бы невзначай проговорила девушка.

- Господин оказался крепким старичком, - хмыкнула кормилица. - Хотя довольно сильный кровоподтек украшает его левую скулу, - с ехидством добавила женщина.

Фантина была не глупа и прекрасно понимала, что вчера на лестнице произошло не совсем падение. И, пожалуй, Его светлости еще повезло - Николя вполне мог приложить его так, что герцог не очнулся бы, и видит Господь, она бы не огорчилась. 

- Поторапливайся, Анжелика, - заворчала Фантина, видя, что девушка до сих пор почти не притронулась к еде.

- Прости, но мне не хочется есть, - отодвинула тарелку от себя девушка.

- Ну, тогда иди переодевайся, а я передам барону, что ты готова к поездке. Как назло, этот бездельник Николя куда-то запропастился, - покачала головой Фантина.

Так значит упрямец все же последовал её совету и сбежал. Анжелика вздохнула с облегчением и пошла переодеваться для поездки на рудник. Ей совершенно не хотелось находиться в обществе де Модрибура, особенно после вчерашней сцены, но мысль, что она увидит графа, не дала ей отказаться от этой поездки.

Когда она вышла во двор, возле крыльца стояли две лошади. 

- Отец, а разве Вы с нами не поедете? - с беспокойством спросила Анжелика, почти подбегая к барону, стоящему неподалеку. 

- Доброе утро, дочь моя, - улыбнулся ей мужчина. - Нет, я должен заняться делами, связанными с предстоящей свадьбой. Его Светлость был так добр, что решил сыграть ее здесь, в Монтелу, среди твоих родных.

От мысли о свадьбе Анжелику бросило в холод. Нет! Никогда! Уже подумывая отказаться от поездки, выдумав головную боль, девушка заметила Гийома Люцена, выводящего еще одну лошадь и мула. 

- Сопровождать вас будет Гийом и слуга герцога, - сказал барон, кивая в сторону старого солдата. 

Это не слишком успокоило девушку, но то, что она хотя бы не окажется с герцогом наедине, утешало. Из замка вышел сам де Модрибур, опираясь на руку слуги, - все-таки вчерашний удар об стену не прошел даром.

- Доброе утро, Ваша светлость, - поклонился барон. - Лошади готовы, но Вы уверены, что ходите поехать?

- Спасибо за беспокойство, но у меня хватит сил совершить небольшую прогулку, - улыбнулся герцог и перевел взгляд на девушку. В его глазах мелькнула злость. - Мадемуазель де Сансе готова к прогулке?

- Да, Ваша светлость, - ответила Анжелика, подойдя к лошади и вскочив в седло.

Ей хотелось ускакать от герцога подальше, но она заставляла себя ехать медленно, словно не замечая своего спутника. Дорога до рудника показалась ей теперь вдвое длиннее, чем накануне. Еще хорошо, что герцог, видимо из-за больной челюсти, не настаивал на беседе. 

Анжелика спокойно вздохнула только тогда, когда на горизонте возникли очертания одной из гидравлических машин. На пустыре, в специальном загоне, уже стоял вороной жеребец графа, и девушка непозволительно быстро соскочила с лошади, почти не глядя передавая поводья спешившему к ней слуге. Сердце отчаянно колотилось в груди, когда Анжелика взглядом искала высокую фигуру де Пейрака среди рабочих. Искала и не находила.

Девушка стояла посреди открытой площадки не зная, что делать. Дождаться герцога, который вместе со слугами только подъехал к загону, или идти искать его самой? Не успела она принять решение, как услышала прямо над ухом:

- Приветствую вас, мадемуазель де Сансе. 

От звука его глубокого голоса у Анжелики по спине побежали мурашки. Она повернулась и, встретившись с де Пейраком глазами, почувствовала, как щеки ее загорелись румянцем. 

- Мессир граф, - присела она в реверансе. 

Де Пейрак смотрел на юную девушку и осознавал, что волшебство продолжалось. Стоило ей появиться, как все вокруг словно осветил солнечный свет, живительный и яркий.

- Господин граф, - к ним в сопровождении слуги подошел де Модрибур. 

- Сударь, - кивнул в знак приветствия де Пейрак. – Вы в порядке? – спросил он, заметив, что герцог несколько сдержан в своих движениях. – Что-то случилось, Ваша светлость? 

- Несчастный случай на лестнице, - ответил он, строго посмотрев на Анжелику, словно предупреждая о том, чтобы девушка молчала.

- От души сочувствую вам, - проговорил мужчина. – Вы уверены, что готовы к экскурсии? 

- Конечно, сударь, - гордо вскинул голову де Модрибур.

- Тогда прошу, - учтиво поклонившись, подал руку Анжелике граф.

Это было дерзко, и Жоффрей знал, что герцог будет возмущен до глубины души, но ему было плевать. Он хотел держать эту девушку рядом с собой. Ведь именно из-за нее, а не из желания просветить де Модрибура относительно добычи серебра, Пейрак предложил эту экскурсию. Он хотел показать ей, что совсем не связан ни с Люцифером, ни с какими другими посланниками Ада, и не знает никакого магического секрета превращения металлов из обычных в драгоценные. И что он не колдун, но для нее готов стать волшебником...

Девушка с достоинством приняла его руку и напомнила себе, что должна вести себя сдержанно.

Вчера, когда она приезжала сюда с отцом, ей так и не удалось рассмотреть рудник, и теперь она с любопытством оглядывалась вокруг. Тут и там под скалой зияли черные дыры туннелей, и из них время от времени появлялись ослики, которые тянули небольшие тележки.

Наконец вся их небольшая компания подошла ко входу в одну из штолен. Пейрак указал на огромный железный котел, под которым был разведен огонь. 

— Это одна из первых паровых машин, которые пока что существуют в мире. Она выкачивает из штолен подземные воды. Я сконструировал ее после одной из своих поездок в Англию.

Из чана в штольню тянулись две толстые, чем-то обмотанные трубы, и время от времени из штольни вздымался фонтан воды.

Они спустились ниже, где под навесом стояли закрытые каталонские печи.

От кузнечных мехов, каждый из которых раздували двое мальчишек, на них пахнуло обжигающим, удушливым жаром. Бледные языки пламени, отдававшие сильным чесночным запахом, вырывались из открытой пасти печей, и в воздухе повисал какой-то тяжелый гар, который затем белыми хлопьями, словно снег, оседал вокруг.

Анжелика протянула руку и коснулась пальцами этого «снега», привлечённая запахом чеснока.

- Осторожней, - предупредил ее граф. - Это – яд.

Один из стоявших у машины рабочих снял шапку и низко поклонился. Лицо его отливало синевой — за долгие годы, проведенные на рудниках, каменная пыль въелась в кожу. На одной руке у него не хватало двух пальцев. Он был небольшого роста, горбатый, и поэтому руки его казались чересчур длинными. Из-под спадающих на лоб волос поблескивали маленькие глазки.

- Здравствуй, Фриц Хауэр, - кивнул Пейрак мужчине. 

- Я слышал, что алхимики работают в масках, - опасливо оглядываясь вокруг, сказал герцог.

— А у нас здесь нет никакой алхимии, хотя все эти ингредиенты нельзя, конечно, не только есть, но даже трогать. Фриц, вы регулярно выдаете молоко рабочим? — спросил граф по-немецки.

— Все шесть коров были доставлены сюда еще до нашего приезда, ваше сиятельство!

— Хорошо. И не забывайте, что они должны это молоко пить, а не продавать.

— Да мы не нуждаемся, ваше сиятельство, зачем нам продавать его! И потом, нам хочется прожить как можно дольше, — ответил старый мастер-горбун.

Пейрак удовлетворенно кивнул. 

- Могу я узнать, мессир граф, что за вязкая масса плавится вон там, в этой печи? – спросил герцог, подходя чуть ближе.

- Это серый песок, который, как вы видели, добывают на руднике, но только промытый и высушенный.

- Так, по-вашему, эта серая пыль содержит серебро? – нахмурился де Модрибур, подозревая, что его хотят обмануть. 

- Терпение, Ваша Светлость, - усмехнулся де Пейрак, внимательно наблюдая за Анжеликой, которая с любопытством смотрела на плавившуюся в печи руду. Потом обратился к мастеру-саксонцу:

- Если пора, добавь свинец.

Но оказалось, что нужно еще подождать. 

- Мадмуазель де Сансе, а Вы знали что серебро известно людям с древнейших времен? С цветом серебра связано и его латинское название Argentum, оно происходит от греческого argos - белый, блестящий. 

Анжелика посмотрела на Жоффрея, и в её изумрудных глазах он с удовольствием разглядел неподдельный интерес ко всему происходящему. Ей же было приятно слушать его низкий бархатный голос. Рядом с ним она чувствовала себя удивительно спокойно, словно с ней ничего не могло случиться. Даже присутствие де Модрибура и его злые взгляды в их сторону девушку больше не тревожили. 

- Во всех европейских языках название этого металла звучит похоже: в немецком языке «Silber», в английском - «silver». Оно очень напоминает мне санскритское "сарпа", означающее Луну. Я неплохо изучил этот язык во время своего путешествия по Индии. Полагаю, что у них общий корень. Возможно, что великое переселение народов - это не просто красивая сказка, а реальность, - продолжал граф. 

- Алхимики тоже считают серебро металлом Луны, в их книгах этот металл изображается в виде юноши с полумесяцем в волосах, - вставил свое слово герцог, желая показать свои познания и интерес к алхимии.

Пейрак иронично посмотрел на герцога:

- Да, Вы правы, а так же жемчуг. Так же и в астрономии серебру соответствовала Луна.

- Так Вы все же знаете алхимию?! – изобличающим тоном произнес де Модрибур. 

- Область моих интересов обширна, в том числе и такие псевдонауки, как алхимия и астрология, но не просите меня сотворить чудо или предсказать будущее по звездам - боюсь, здесь я Вам плохой помощник.

Лицо герцога побагровело, и он уже собирался дать достойный отпор этому невыносимому зазнайке, но замолчал, услышав звонкий смех Анжелики. Девушка живо представила, как граф предсказывает будущее герцогу в образе колдуна, и эта сцена показалась ей настолько абсурдной, что она, не выдержав, рассмеялась. Смех отражался от стен туннеля и, подхваченный эхом, разносился дальше, как звон серебряного колокольчика. 

- Простите, - извинилась она, успокоившись, и потупила взор.

- Сударыня, ни к чему извиняться, - улыбнулся ей граф. – Ваш смех прекрасен. Хотелось бы, чтобы он звучал чаще...

Анжелика смутилась и поспешно отвернулась от испытывающего взгляда темных глаз, которые, как ей казалось, сегодня не впервые смотрели на нее как-то по-особенному. От этого взгляда ее бросало в жар, или, возможно, это было вызвано лишь разгоревшимся в печи пламенем, словно взятым из самого ада.

Тем временем масса в печи раскалялась все больше, плавилась, кипела. Клубы белого пара продолжали вырываться наружу, оставляя повсюду, даже на одежде, белый порошкообразный налет.

Затем, когда пара почти не стало, пламя уменьшилось, двое саксонцев в кожаных фартуках подвезли на тележке несколько слитков свинца и кинули их в вязкую массу.

Масса в печи стала жиже и перестала бурлить. Саксонец помешал ее длинной зеленой палкой. Сначала масса начала пузыриться, потом вспенилась. Фриц Хауэр в несколько приемов снял пену огромными шумовками. После этого он снова помешал массу.

Наконец он нагнулся к отверстию внизу печи, под тиглем, вытащил оттуда затычку, и в заранее приготовленную изложницу потекла серебристая струйка.

- Это всего лишь свинец, - объяснил граф. 

Анжелика увидела, как рабочие мокрыми тряпками взяли горячий еще слиток и положили на тележку. Потом подвезли его к маленькой печи, которая стояла на раскаленном докрасна горне.

Кирпичи центральной камеры печи, образующие нечто вроде открытого тигля, были очень белые, легкие и пористые. Их изготовляли из костей животных, чьи трупы, сваленные неподалеку, издавали страшную вонь. К ней примешивался запах чеснока и серы, и от всего этого дышать здесь было трудно.

Девушка немного отстранилась и вздрогнула от вида скелетов, и невольно чуть сильнее сжала руку Пейрака. Де Модрибур же весь покраснел, и наоборот, продвинулся настолько близко, насколько позволял жар печи. Его слуга, все это время стоящий возле хозяина, стал осенять себя крестным знамением. 

Наблюдая эту сцену, граф усмехнулся, а потом, наклонившись к Анжелике, негромко проговорил:

- Мне, кажется, Его светлость силится разглядеть в пламени вход в саму преисподнюю, а его слуга вот-вот лишится чувств. Но не волнуйтесь, мадемуазель де Сансе, купелирование на костной золе было известно еще в древнем Риме и Греции. Сейчас свинец сплавляется с рудой, освобождая при этом серебро от примесей, а потом большая его часть уйдет в пористую поверхность костей и мы получим слиток серебра.

Один из рабочих подсыпал уголь в горн, другой раздувал с помощью педали мехи, и свинец начал плавиться и стекать в круглое углубление в печи, выложенное кирпичами из костной золы.

Когда расплавился весь слиток, огонь в печи еще усилили, и металл начал дымиться.

По знаку старого Фрица появился мальчишка с мехами, к которым была прикреплена небольшая трубка из огнеупорной глины. Горный мастер положил эту трубку на край тигля и принялся нагнетать холодный воздух на темно-красную поверхность расплавленной массы.

И вдруг воздух над металлом со свистом засветился, белесое пятно в том месте, куда он попадал, стало ярче, больше, делалось ослепительно белым и постепенно распространилось на всю поверхность металла.

Молодые подручные поспешно выгребли из печи все горящие угли. Большие мехи тоже были остановлены.

Купелирование продолжалось уже без огня - металл кипел, и это было поразительное зрелище. Время от времени он покрывался темной пленкой, потом она разрывалась, и клочья ее танцевали в сверкающей расплавленной массе, а когда такой плавучий островок касался стенки тигля, пористые кирпичи, словно по волшебству, втягивали его и поверхность металла становилась еще более гладкой и ослепительной. Одновременно мениск металла уменьшался прямо на глазах. Потом он достиг размеров большой лепешки и потемнел.

Анжелика не могла оторвать взгляд от происходящего, внимательно наблюдая за процессом. Да, это была не магия, а наука, но ощущение, что сейчас здесь происходит тайное действо только для посвященных, не оставляло девушку.

Фриц Хауэр схватил щипцами получившуюся блестящую металлическую лепешку, окунул ее в воду и поднес своему хозяину.

- Вот и серебро, - сказал Жоффрей. 

Де Модрибур смотрел на лепешку драгоценного металла с опаской и некоторым неверием, словно она могла раствориться в воздухе, стоит ее коснуться. Увиденный способ добычи серебра нисколько не убедил герцога в том, что Тулузский граф не колдун, а скорей наоборот, только придал больше уверенности в этом. Ну ничего, он найдет способ договориться с ним, используя для этого хотя бы эту упрямую девчонку. От герцога не укрылось то, как смотрел и разговаривал мужчина с юной баронессой, как касался ее запястья. Они выглядели, как влюбленная пара, и де Модрибуру хотелось вырвать руку девушки из ладони Пейрака, и увести с собой, подальше отсюда, но герцог сдержал свой порыв. Он всегда умел ждать и извлекать выгоду из любой ситуации. Но сейчас его больше волновала нарастающая боль в спине. Ему хотелось поскорее вернуться в замок и отдохнуть.

- Благодарю Вас, мессир де Пейрак, за столь интересную экскурсию, - поблагодарил де Модрибур графа, подзывая к себе своего слугу. – Это, конечно, немного не то, что я ожидал, но с другой стороны, я понимаю, что Вы не настолько наивны, чтобы раскрывать мне все свои секреты. 

- Ваша светлость, - кивнул ему де Пейрак. – У всех есть свои секреты, но сейчас я показал вам все, как есть. И если Вы ожидали чего-то иного, то в это нет моей вины.

Лицо де Модрибура стало непроницаемой маской, но в глазах вспыхнули недобрые огоньки. Анжелика нервно поежилась:

«Почему графу так нравится провоцировать его? Неужели он не чувствует опасности, исходящей от этого человека?»

- Я увидел уже достаточно, - гордо вскинув голову, произнес герцог. – Мадемуазель де Сансе, думаю, нам пора возвращаться в замок.

Анжелика обреченно посмотрела на герцога. Ей совсем не хотелось ехать домой и покидать таинственный подземный мир, где хозяином был этот высокий худой, но крепкий, как мавр или испанец, с лицом, обезображенным шрамами и в то же время облагороженным светом ума, исходящим из его проницательных глаз, мужчина...

- Я Вас провожу, - улыбнулся ей граф, и подав Анжелике руку, он повел ее к выходу из туннеля вслед за герцогом.

Жоффрей смотрел на девушку, идущую рядом с ним. Ему вдруг вспомнилось та любопытная «лисичка», что когда-то давно прибежала в дом управляющего под предлогом начинающегося ливня. 

- Что скажете, мадемуазель де Сансе? Теперь вы убедились, что я не колдун и не вожу дружбу с Дьяволом?

- Мне казалось, что я еще тогда догадалась, что Вы – ученый, - ответила девушка, понимая, о чем заговорил ее спутник. – Но вот только Вы так и не научили меня игре в шахматы, - полушутя поддела графа Анжелика.

- Что ж, возможно, мне удастся исправить эту оплошность, - в том же тоне ответил ей мужчина. – Знаете, Анжелика, мне никогда не приходило в голову говорить с женщинами о науке, а тем более, показывать им метод добычи драгоценных металлов, - произнес граф уже серьезным тоном. - Но Вы - совсем другое дело.

Они остановились в нескольких шагах от выхода из туннеля. Де Пейрак обернулся к девушке и посмотрел ей прямо в глаза:

- Несмотря на Вашу юность, мне кажется, Вы способны многое понять. Нет, дорогая, я не волшебник, - тихо проговорил он. - Возможно, природа и одарила меня какими-то способностями, но главное - у меня было желание учиться. Вы поняли меня? - спросил он ласковым голосом, который очаровал ее. - Я жаждал изучить все самое трудное - естественные науки, словесность и еще женское сердце... Да, я с упоением постигал эту пленительную тайну. Смотришь в глаза женщины, и тебе кажется, что за ними ничего нет, а в действительности там целый мир. Бывает и наоборот: ты воображаешь, будто там целый мир, а там одна пустота... Не душа, а погремушка. Но что скрывается за Вашими зелеными глазами, вызывающими в памяти безмятежные луга и бурный океан?

Анжелике показалось, что еще миг и мужчина придвинется ближе, чтобы поцеловать ее. Она сама готова была потянуться за этим поцелуем, привстав на цыпочки, но тут возле выхода из туннеля послышались шаги и знакомый голос Гийома Люцена произнес:

- Мадмуазель де Сансе, Его Светлость ждет Вас.

Голос старого слуги заставил Анжелику вернуться в жестокую реальность. Она отступила от графа и отвернулась, в попытках спрятать горящие щеки. 

- Извините, - пробормотала она, устремляясь к выходу.

Забравшись на лошадь, она старалась не смотреть на герцога, который пытался сохранить невозмутимое выражение на лице, но глаза его были полны холодной ярости. 

- Вы не поедете с нами? - спросила графа Анжелика.

- К сожалению, мадемуазель, у меня на руднике остались еще дела, но я желаю Вам доброго пути.

- Прощайте, граф. Благодарю за уделенное нам время, - холодно проговорил де Модрибур. 

- Всегда к Вашим услугам, - кивнул де Пейрак, но в его голосе не было слышно и тени почтения, лишь вызов и насмешка над герцогом. 

- До свидания, господин граф, - прошептала Анжелика.

- До встречи, - поклонился ей Жоффрей. 

Анжелика ехала по дороге, и понимала, что не хочет возвращаться в замок. Он словно стал ей чужим. 

Тут она вспомнила, что уже давно не навещала Анри.

- Гийом, - тихо позвала она слугу, ехавшего рядом. 

- Да, детка? – обратился к ней старый солдат. 

- Поезжай в замок, а я хочу проехаться по лесу.

Слуга нахмурился. Сколько времени прошло, а маленькая фея все не менялась, стремясь улизнуть в любимый лес при первом же удобном случае. Хотя сейчас он понимал свою юную хозяйку: оставаться подле герцога не хотелось даже ему, рядом с хромым чертом - и то лучше. Так что Гийом согласно кивнул. Девушка как можно незаметнее свернула с дороги, но это все же не укрылось от глаз де Модрибура, и тот легким кивком велел своему слуге отстать и проследить, куда отправилась юная баронесса. Неужели на свидание с Пейраком?

Анжелика подъехала к пещере колдуньи. Оставив лошадь пастись неподалеку, она зашла внутрь:

- Мелюзина, я пришла.

- А, вот и ты, птаха, - прохрипела колдунья. – А мы только что тебя с твоим ненаглядным вспоминали. Что вот придешь, обрадуешься, что он на поправку пошел...

- Анри, тебе лучше! – радостно воскликнула девушка, кидаясь к нему.

И она не подозревала, что за ней наблюдают два зорких глаза, чтобы потом доложить об увиденном герцогу. Ведь быть битым палками не хочется никому, а от звонкой монеты разве что глупец откажется...