Маленькая Королева, Ч.3 В глубинах Калейдоскопа

Глава 1

Что оставалось делать Аллаин? Исследовать замок Котилии, разумеется, и добраться до Калейдоскопической Трубы. Она вздохнула и с опаской тронула тяжёлую дубовую дверь… Казалось, с исчезновением хозяйки замок потерял всю свою величавость и грандиозность – магический облик моментально слетел с него, будто отжившая кожа. Мало того, он вроде как бы стал ниже и продолжал дряхлеть на глазах с катастрофической скоростью – пятнышки мха и лишайника на камне разрастались, кое-где появились трещины и щербины, и даже крупные выбоины, где скопились труха и птичий помёт, на которых спешно произрастали семена кустарника и даже деревца. А зловещая голова с высокой трубой Калейдоскопа стала самой обыкновенной и не слишком высокой круглой башней с окошками поверху.

Вот радостно пробулькал ворон, усаживаясь на балкончик, и вниз со смачным «плюх» шлёпнулся кусок лепнины – ухо одноглазого циклопа, удерживающего этот балкончик. Аллаин даже явственно услышала чихание – или это ей показалось? Она задрала голову кверху – циклоп морщился, он явно силился удержать чихание, и Аллаин с ужасом подумала, что если он всё же чихнёт, то обрушит карниз с балконом, а то и сам свалится и разлетится на множество осколков. А если эпидемия чихания распространится на остальные изваяния, которые уже сморщились и погрустнели, то разрушения замка не избежать. Значит, ей необходимо спешить.

Аллаин прочла защитное заклинание и вошла внутрь.

Аллаин оказалась в сердце замка, в главной башне. Хотела пошарить по кладовым, но все магические штучки Котилии исчезли следом за ней. Впрочем, судя по размерам закромов, их было не так уж и много – всё своё Котилия предпочитала иметь при себе, вся её магия заключалась в ней самой. И это было доказательством высшей категории магического искусства. Иссер, конечно, тоже не был слабаком, но он был несчастным влюблённым, а это многое меняло.

Аллаин подумала – и не стала лазить по всему замку в поисках сокровищ, которые уже утратили аромат магии. Скоро сюда, в разрушающийся замок, полный обесценившихся сокровищ, нагрянут осмелевшие охотники за чужим богатством. Нагрянут, чтобы беззастенчиво грабить, пока ещё богатства не погребены заживо. Пройдёт немного времени – замок разрушится окончательно, и руины скроют всякую память о волшебнице Котилии и неудачливом дуэлянте маге Иссере, но охотники всё равно будут продолжать рыться и копаться в развалинах, извлекая из них осколки и ошмётки…

Надо было спешить, чтобы отыскать выход в иные миры, иначе и Калейдоскоп тоже скроется под руинами либо трансформируется в детскую игрушку, ни на что не годную.

Аллаин поднялась по лестнице на самый верх, где обнаружила круглую комнатку с четырьмя окошками. Но из четырёх окон башни открывался отнюдь не вид на окружающие окрестности. А вид на четыре совершенно различные области, в каждой из которых царило своё время года. Может быть, нужно выйти в одно из окон? Но в какое? Из одного окна веяло жаром и сухостью знойное лето, однообразная, выгоревшая степь, группки раскидистых, но малолиственных деревьев сконцентрировались вокруг равнинной, пересыхающей реки, и близ самого глубокого бочажка сгрудились различные звери, которые так хотели пить, что не ссорились и вели себя друг с другом крайне корректно. Аллаин разглядела даже львов и тигров – и содрогнулась. Ей было бы там страшно. А вот весна. Дивная, цветущая, завлекательная! Правда, что-то в ней пугало Аллаин больше, чем выжженная саванна. Краски весны были слишком яркие, слишком насыщенные, и ядовитая зелень резала глаз, а большие, чёрные, резко кричащие птицы казались агрессивными и злобными. Вот одна птица с силой ударилась о стекло, и стекло треснуло. Аллаин отскочила от окна. Нет, она не рискнёт туда выскочить.

Из третьего окна она видела бескрайнюю заснеженную равнину, по которой там и тут были разбросаны тёмные галочки лощин и кружевные шапочки заиндевевших деревьев. Заходящее солнце раскрашивало снега и небо над ними в лимонные и пурпурные тона. Это было красиво, но слишком холодно, и кто же выберет ночной путь в зиму? К тому же, в зиме, вернее – в сугробе, она уже побывала.

Конечно, если понадобится, она готова пройти её вновь…

Аллаин вздрогнула – ещё один кусок лепнины отвалился уже внутри замка и поскакал по лестнице с гулким эхом. А башня как будто стала намного ниже – все заоконные миры резко приблизились к ней, и чёрные птицы так и вились за весенним окном. Аллаин решилась. Она побывает вот в этой нежной, палевой, золотистой и такой приветливой осени, что ласково улыбается из четвёртого окошка!

Аллаин вскочила на подоконник, коснулась стекла, оно пошло кругами, точно поверхность воды, и Аллаин прошла сквозь него и спрыгнула на порыжевшую полянку, услужливо подавшуюся ей навстречу. И пошла по тропинке вглубь кудрявой рощи. Аллаин порадовалась симпатичной местности. Надежда ожила в ней. Здесь просто не могло, не имело права существовать злых и коварных сущностей или ловушек. Вокруг порхали самые обыкновенные лесные птицы, вот юркнула непугливая мышь. Вот белка с шишкой в лапах перескочила на нижнюю ветку, расправив хвост, потом – на землю и, нисколько не смущаясь присутствия Аллаин, принялась закапывать её в хвою. Закончив дело, она огляделась – и шмыгнула прочь.

Аллаин помахала белке вслед и направилась дальше.

Неожиданно навстречу ей хлестнули длинные ветви ивы – и Аллаин едва успела отпрянуть. Сверкнули солнечные зайчики - и вдруг вспыхнул золотом туманный ореол, и в нём, точно в зеркале, проявился необыкновенной красоты женский силуэт. «Стой!» - услышала Аллаин голос звенящего ветерка. Красавица плавно развернулась и уставилась на Аллаин огромными глазами, непрерывно меняющими цвет – от бледно-зелёного до охристо-багрового, затем незаметным движением перемахнула вперёд – и вновь заступила ей путь. Её жёсткие золотые волосы были скручены в тонкие прядки, которые стояли дыбом, превращая голову в огромный пушистый шар. Каждая прядка заканчивалась маленьким, точно монетка, и тонким иззубренным диском. Диски-монетки непрерывно трепетали и разворачивались вовне. Солнце играло на них, отражалось и бликовало, и на лицо желтоглазой красавицы ложились кружевные тени и яркие солнечные зайчики.