Мальвина. Игра на грани

Пролог

Сергей

Я стою на коленях, руки связаны за спиной. Тёплая кровь стекает по лицу, оставляя солоноватый привкус на губах. Вокруг всё разрушено. Некогда знаменитый вольный остров наёмников и солдат без государств пал.

Нас атаковали так быстро, что система обороны даже не успела среагировать. Мы сражались до последнего. Но те, кто напал на нас, оказались на голову выше.

Организованные, хладнокровные, оснащённые передовыми технологиями. Я думал, что мы профессионалы, но эти ребята... Смели нас за считанные часы, будто мы были просто очередным препятствием на их пути.

Они продвигались по острову методично, зачищая всё до последнего. Их авиация уничтожила нашу, даже не дав шанса подняться в воздух. Башни связи, склады, ангары – всё было уничтожено с хирургической точностью. Каждый наш шаг против них заканчивался провалом.

Теперь я стою на коленях в окружении павших товарищей, ощущая, как пыль, смешанная с кровью, липнет к коже. В голове гул, будто всё происходящее вокруг – это лишь отголоски далёкого сна.

Я жду, что будет дальше, хотя в глубине души знаю ответ.

Звук тяжёлых шагов заставляет меня поднять голову. Дверь в башню связи с гулким скрипом открывается, и внутрь заходят солдаты.

Их полуфутуристическая амуниция поблёскивает в свете прожекторов, встроенных в их шлемы. Прочные бронепластины, встроенные системы связи, оружие – всё это говорит о том, что мы столкнулись не с обычными военными, а с чем-то большим.

За ними входит мужчина. Он двигается спокойно, будто знал, что исход этой битвы предрешён. Его рост немного ниже среднего, но в осанке и каждом движении чувствуется уверенность.

Лицо с острыми чертами кажется высеченным из камня: резкие скулы, прямой нос, губы сжаты в тонкую линию. Карие глаза блестят холодной насмешкой, в которой нет ни капли жалости.

Густые брови подчёркивают выразительность взгляда, который, казалось, мог проникнуть в самую душу. На щеке лёгкий шрам – еле заметная черта, добавляющая облику ещё больше суровости.

Коротко остриженные чёрные волосы выглядят аккуратно, подчёркивая профессионализм. На нём тёмная форма с идеальными складками, явно изготовленная по индивидуальному заказу. На груди значок, напоминающий символ какого-то секретного подразделения, но без подписей и идентификаторов.

Он подходит ко мне не торопясь, словно наслаждаясь каждым шагом. Его взгляд скользит по мне сверху вниз, оценивающе, без эмоций, как у хищника, разглядывающего пойманную добычу. Когда он останавливается напротив, на его лице появляется лёгкая усмешка.

– Кто бы мог подумать, – говорит он.

Голос низкий, с лёгкой хрипотцой. Затем присаживается на корточки, оказываясь на одном уровне с моими глазами. Его лицо слишком близко, чтобы игнорировать детали. Я чувствую, как напрягаются мышцы на спине, но цепи не дают пошевелиться.

Он наблюдает за мной, не торопясь с вопросами, словно размышляет, стоит ли вообще говорить. Карие глаза внимательно изучают меня, задерживаясь на кровавых разводах на лице. Затем он чуть наклоняет голову, и уголки его губ поднимаются в мимолётной усмешке.

– Интересно, – произносит он. – Знаешь, почему ты всё ещё жив?

Его слова застревают в воздухе, как комок в горле. Я молчу, хотя ответ уже есть в глубине сознания. Но озвучивать его страшно.

– Я ищу твоего отца, – продолжает он, прижимая губы и щёлкая языком, словно наслаждаясь моментом.

– Удачи, – рявкаю я в ответ.

Но этим сукиным детям недостаточно. Приклад врезается в мою спину, заставляя согнуться и резко вдохнуть. Боль отзывается в рёбрах, но я не собираюсь показывать слабость.

– Мы обыскали весь остров, но так и не нашли его, – с разочарованием произносит мужчина, слегка склонив голову набок.

Он поднимается на ноги и начинает мерить шагами пространство передо мной, как зверь в клетке.

– Сергей Князев, приёмный сын знаменитого наёмника времён холодной войны, – бравирует он, будто раскрывает что-то секретное.

Проклятье, этот идиот будет допрашивать меня или раздувать своё эго?

– Где твой папаша, Сергей? – вкрадчиво спрашивает он, снова опускаясь на корточки, чтобы заглянуть мне прямо в глаза.

Я, не сдерживаясь, сплёвываю кровь в его сторону. Красные брызги едва достигают его идеально чистой формы. Он смеётся, театрально вытираясь белым платком. В этом жесте столько показной педантичности, что меня начинает тошнить.

В следующий миг солдат рядом с ним наносит удар ногой в живот. Воздух со свистом покидает мои лёгкие, и я оседаю на землю, корчась от боли. Холодные камни впиваются в кожу, но я лишь стискиваю зубы, чтобы не застонать.

В этот момент дверь распахивается, и в помещение входит женщина. Она сразу же притягивает взгляд. Высокая, стройная, с плавной грацией пантеры, движется уверенно, словно ей принадлежит всё вокруг.

Длинные тёмные волосы свободно спадают на плечи, блестя, как воронье крыло, обрамляют лицо с точёными скулами. Её глаза – холодные, пронизывающие, как у охотника, сканируют помещение, задерживаясь на мне.

В них нет ни сочувствия, ни интереса – только хищная сосредоточенность.

На ней облегающий чёрный костюм, подчёркивающий изгибы её тела. Короткие каблуки не мешают движениям, скорее наоборот – добавляют властности её походке. Кожа гладкая, смуглая, а губы, окрашенные в тёмно-красный цвет, словно вырезаны из мрамора.

Влада.

Еще одна наемница высочайшего класса… Она тут не случайно. Даже я, повидавший всякое, чувствую, что её присутствие меняет динамику этого чёртова балагана.

Она подходит к пижону, который, судя по чертам, либо сириец, либо египтянин. Хрен поймёшь. По его манере держаться он точно из тех, кто привык, что ему кланяются.

Но для меня он – пижон, и точка.

Она склоняется к нему, что-то шепчет на ухо, не забывая скользнуть глазами в мою сторону. Жёсткий, оценивающий взгляд, будто я не человек, а мешок с грязным бельём.