Малыш и Карлос

Малыш и Карлос

- А знаешь, что, Малыш, - Карлос расправил кожистые крылья, и с наслаждением потянулся. Резкий порыв ветра ударил его в грудь, пошатнул, но тот устоял на ногах. - Когда-нибудь я покажу тебе, как восходит солнце. Нет ничего прекраснее, чем горячая платина, разливающаяся над облаками. С земли это, к сожалению, не увидеть.
– Ты только обещаешь, - Малыш насупился, покосился на друга. - Сколько обещал показать водопад, что на севере? С тех самых пор, как тебя знаю…
- Ну, водопад – это другое дело, - ответил Карлос. – Водопад – это слишком далеко. Мне тебя не донести.
- Ага! - Малыш резко подскочил. – Значит, солнце над облаками ты сможешь показать?! И сил хватит?
- Так солнце не водопад, - не растерялся Карлос. – Солнце же вверх, а не на север… Тут восходящие потоки помогают…
- Хватит врать, - Малыш брезгливо поморщился. – Ты мне все время врешь и обещаешь. Хватит! Надоело! Ты мне друг, или кто?
- Конечно, друг, - Карлос от негодования даже икнул. – Как ты можешь сомневаться?
- А вот могу, - Малыш медленно стянул с головы ярко-желтую кепку, вздохнул, и напялил ее козырьком назад. Он всегда так делал, когда был чем-то расстроен. – Настоящий друг уже давно бы забрал меня отсюда. А ты…
- Малыш! – воскликнул Карлос. – Я тебя заберу! Я обещаю!
Но Малыш уже спускался с холма вниз, по извилистой тропинке, петляющей среди чахлых кустиков. Он знал, что Карлос не сможет пойти вслед за ним. По каким-то причинам друг оставался всегда наверху.
Со стороны деревни слышался далекий лай собак, и глухие голоса пьяных мужиков. Уже смеркалось. Еще час, и его уже точно начнут искать.
До своего барака на краю деревни Малыш дошел быстро. Незаметно проскочил в ворота, над которыми красовалась полу стёршаяся надпись: «Интернат им. Ф.Ю. Мосса», и едва не ударился лбом в бронированную грудь сторожевого киборга. Тот едва двигался на сдохших аккумуляторах, сервоприводы натужно выли. Соединения кое-где искрили, из проржавевшего брюха вязко текло черное масло. Киборг попытался выдвинуть сканер, но шарнир заело, и зеленый луч несколько раз прошелся по его собственным фотоэлементам, окончательно ослепляя. В следующую секунду машина со страшным скрежетом завалилась на забор.
Когда-то, давным–давно, этот боевой механизм числился штурмовиком на одном из крейсеров Альянса. Его огневой мощи вполне хватало, чтобы выжечь дотла среднего размера город. Но война закончилась, и остаткам человечества, рассеянным по всей галактике, пришлось переделывать уцелевшую военную технику для повседневных нужд. Вот и этого бедолагу на скорую руку перепрошили, срезали плазменные излучатели с частью брони, и заставили маршировать во дворе интерната. Правда, толку от него было, как от памятника. Лишь совсем мелких ребятишек пугать.
Скрипнув дверью, Малыш проскользнул в дом, и тут же кто-то накинул на него одеяло, а затем повалил на пол.
- Ага! – завопили над самым ухом. – Сумасшедший Энки вернулся! Опять на холм ходил к своему Клопусу?!
Малыш очень не любил, когда его называли Энки, и уж подавно не терпел издевательств над Карлосом. Он с силой лягнул ногами, и по раздавшемуся короткому вскрику понял, что кого-то достал. Но в ответ больно прилетело под ребра, и Малыш зашипел сквозь зубы, сворачиваясь в клубок. Его еще пару раз несильно пихнули в бок, чтобы не брыкался, и поволокли.
- Сумасшедшим и психам не место среди нормальных, - с некоторой обидой проговорил шепелявый голос. Это был тощий и длинный задира Фаспед. Видимо, досталось именно ему. И хорошо, если бы по морде… Ведь пару зубов Малыш ему уже выбил. – На задний двор тащите. Пусть с собаками ночует.
С собаками? Малыш задергался изо всех сил, пытаясь выпутаться из одеяла. С собаками его не первый раз оставляли. Впрочем, сами-то животные не слишком внушали беспокойство, сколько их едкий зловонный помет, толстым слоем покрывавший почву. Говорят, его специально не убирают, чтобы запах отпугивал диких хищников, изредка приходящих из леса. И не стоило говорить, что отмыться от такого дерьма весьма сложная и трудоемкая задача. Многие привыкли к смраду, пропитавшему насквозь деревню, но Малыш так и не свыкся. На холме, где жил Карлос, практически не пахло, а ночью, в общем бараке, он зарывался лицом в грязную подушку и проваливался в забытье. Если, конечно, ему позволяли спать в собственной койке.
- Открывайте дверь! – вопил Фаспед, топая ногами. – Открывайте же! А то он сейчас вырвется! Ух, гадина!
Снова удар под дых. Скрип двери, четыре коротких ступеньки по ребрам, и рык взволновавшихся собак. Вязкая жижа моментально пропитала одеяло. Малыш лежал тихо, стараясь не шевелиться. Тогда собаки не тронут. Дышал ртом, и беззвучно плакал.
- Карлос, миленький, - шевелились губы. – Забери меня отсюда. Умоляю. Что тебе стоит? У тебя ведь крылья… Ты большой и сильный…А я полечу с тобой… Далеко-далеко отсюда… Куда угодно, лишь бы отсюда…
Малыш плакал. Он не слышал, как звенели натянутые цепи, сдерживающие чешуйчатых тварей, исходящих едкой слюной. Им не хватало каких-то сантиметров, чтобы зацепить острыми клыками старое стеганое одеяло, в которое был завернут ребенок. Он не слышал, как посреди ночи в барак ворвался пьяный вусмерть старший наставник Сайнен. Как обычно, без штанов и с широким ремнем в руке. Наставник хватал кого-нибудь из детей и утаскивал с собой. До утра.
Малыш плакал, что есть сил сопротивляясь давлению этого страшного мира. Тонкая скорлупка в виде промокшего насквозь вонючего одеяла трещала по швам, прогибалась, стонала…Мир был беспощаден, как и война, предшествующая ему. Взаимоуничтожение двух великих цивилизаций – это ли окончательная цена стремления к победе? Да нет, конечно. Настоящая цена была размазана гнилью и кровавыми соплями по тысячам выжженных дотла планет, на поверхности которых копошились уродливые, выродившиеся до безобразия чудовища, которых назвать людьми не поворачивался язык. Выжил ли кто-то со стороны противника? Возможно. Никто не проверял. Там, скорее всего, творилось тоже самое. Тонкий огонек цивилизации вконец погас, и угли тлели, постепенно остывая. Прах и пепел, - вот и все, что осталось…
Малыш проснулся от того, что кто-то аккуратно его тряс.
- Это еще что за подарочек? – голос принадлежал старому Арвелу, исполняющему в деревне обязанности врача. - А ну, поднимайся! Живо!
Малыш медленно вылез из-под одеяла. Тело затекло, и плохо слушалось. Яркий дневной свет резал глаза. Отчасти, он был рад старику. Арвел, несмотря на свой жуткий маразм, все-таки старался быть человеком.
- А-а-а, снова Энки, - протянул старик, одергивая полы плаща. – Что-то ты зачастил на свежем воздухе ночевать. Давай ка, пошли. Я тебя горячим чаем напою. А то заболеешь.
На Малыша вылили два ведра ледяной воды. Потом долго терли мылом, и снова смывали холодной водой. Наконец дали сухую одежду. Только кепку свою Малыш так и не выпустил из рук. Едкий запах собачьего помета накрепко въелся в кожу и волосы, но зато теперь его на несколько дней оставят в покое. В барак, конечно, не пустят. Придется ночевать на складе, где уже имелась вполне мягкая подстилка из старой ветоши. Наверное, так даже лучше…
В кабинете Арвела было тесно, но уютно. Малыш уселся на колченогий топчан, поближе к печке. Закопчённый чайник уже начинал закипать.
- Ну, рассказывай, - старик поставил на стол две металлические кружки, банку с травяным отваром. – Что у вас опять стряслось?
- Как обычно, - Малыш пожал плечами. – Ничего нового.
- Опять про своего Карлоса болтал?
- Уже давно никому ничего не говорю. Толку нет…
- Оно и понятно, - проворчал Арвел, капая в кружку Малыша какое-то лекарство. – Это тебе для иммунитета. А на ребятишек ты не сердись. Сам виноват, что прослыл дурачком. Нечего было языком трепать направо и налево. Ну, мерещится тебе мужик с крыльями, а ты возьми, да промолчи.
- Ничего он мне не мерещится, - насупился Малыш. – Карлос настоящий. Он существует.
- Вот, заладил, - старик сплюнул себе под ноги. – Был я на том холме. И видел, как ты в одиночестве сидишь. Я хоть и ветеринар со стажем, но неполадки с головой сразу чую. Был бы жив доктор Коранг, да упокоит его космическая бездна, вот он сразу бы диагноз выдал. Теряем… теряем специалистов. Старая гвардия уходит, оставляя ваше поколение с голой задницей. На что вы способны, бездари, да неучи? Только пакостить друг другу.
- Я, наверное, пойду, - Малыш встал, так и не притронувшись к чаю. Он очень не хотел выслушивать длинную тираду старика о том, как в его годы все героями были, сражались с ненавистным врагом, а нынешнее поколение хуже той субстанции, которой Малыш «благоухает». Он все это слышал не единожды, в разных вариантах и с различными подробностями.
- Сиди, говорю, - Арвел толкнул в его сторону чашку, затем вытащил откуда-то из-под стола краюху черного хлеба. Отдал ее Малышу. – Сегодня к завтраку ты опоздал. Голодным на работу собрался? Через полчаса уже общий сбор.
Малыш жадно вцепился зубами в черствую горбушку. Есть хотелось ужасно. Ради еды можно было даже послушать стариковские бредни. А горячий чай оказался терпким, но вкусным. Однако, вопреки ожиданиям, Арвел молчал. Он сидел на стуле возле маленького оконца, закрыв глаза, и слегка покачивался. Потом вдруг резко встал.
- Все, давай. Вали отсюда, - пробормотал он, беря со стола свою кружку с чаем. Сделал большой глоток. – Брысь. Кому говорю?
Дожевывая хлеб, Малыш направился обратно к бараку. Возле облупившейся стены выстраивалась неровная шеренга из оборванных грязных мальчишек. Чуть подальше стояла такая же девчоночья. Между ними ходили хмурые надзиратели, изредка рыкая на кого-либо из самых непоседливых, вздумавших вдруг покинуть свое место в строю. Воспитанников готовили к каждодневной трудотерапии.
Из ворот они выходили колоннами, неся за плечами небольшие плетеные корзины. Малыш шел позади всех, слегка отставая. Идущие впереди ему недвусмысленно намекнули, чтобы не приближался со своей вонью. До леса было недалеко, километра два. И как только достигли первых деревьев, дети мгновенно разбежались. Каждый из них должен принести к концу дня не меньше трехсот клубней кабао, иначе самые ленивые ложились спать с пустым животом.
Малышу, как отстающему, практически ничего не доставалось. Вернее, доставались молодые кусты, в шипах которых яд еще не утратил силу. Такие экземпляры старались не трогать, так как после их колючек ранки жутко чесались, а потом появлялись болезненные язвы. Нужно было обмотать ветки плотной тканью, а затем что есть сил тянуть растение из земли. Если повезет, то с одного такого соберешь до пяти клубней.
Малыш снял кепку и задумчиво посмотрел на пришитую спереди большую вытертую нашивку в виде летящей кометы, верхом на которой сидел человек в полном боевом облачении. Человек улыбался и махал рукой.
Кепка была добротной, из хорошего прочного материала. Малыш вывернул ее наизнанку, и та зашелестела, разворачиваясь длинным полотнищем дождевика. Несмотря на кажущуюся тонкость, дождевик этот нельзя было даже ножом порезать.
Никто из ребят не связывался с молодыми кустами, а у Малыша технология была уже отработана. Он не спешил…
В следующий миг где-то рядом раздался пронзительный девчоночий визг. Затем еще, и еще. Что-то тяжёлое с хрустом проламывалось сквозь деревья.
Малыш замер, держа в руках замотанный в дождевик куст кабао. Он даже и моргнуть не успел, как мимо пронеслись несколько девчонок, а за ними, мощными прыжками бросая вперед грузное тело, двигался дикий верпес. Зверь почти уже догнал своих жертв, ему оставалось еще пара прыжков, как вдруг нехотя остановился, поворачивая тупорылую башку в сторону Малыша. Из оскаленной пасти текла слюна, свисая неровной бахромой.
Еще миг, и в лицо Малышу дыхнуло горячим смрадом, а в лоб уткнулось что-то мокрое и холодное. Ноги подкосились. Не выпуская из руки ткань дождевика, мальчик медленно осел на землю.
Время остановилось. Зверь медлил его жрать. Возможно, из-за запаха собачьих экскрементов. Но и отвращения не испытывал, как говорили в деревне. А потом он вдруг аккуратно взял мальчика зубами поперек тела, поднял над землей. И так как Малыш держался за куст мертвой хваткой, верпес несколько раз мощно мотнул головой. Куст с хрустом подался, обнажая закрученные спиралями корни. Несколько круглых клубней полетели в траву.
Но Малышу уже было плевать на них. Он не мог даже закричать. Зверь ломанулся сквозь колючие заросли, унося добычу с собой. Малыш поначалу еще пытался вяло закрываться руками от хлещущих веток, но вскоре бессильно обмяк.
Пришел в себя от писклявого ворчания. Два небольших мягких комка ворочались у него под боком, то и дело тыкаясь холодными носами в лицо.
Малыш огляделся. Он лежал на ворохе сухой травы, устилавшей дно небольшой пещеры. Свет просачивался откуда-то сверху, из странных продолговатых прорезей. Неужели решетка? Внимательнее приглядевшись, мальчик понял, что пещера была явно искусственного происхождения. Металлические панели шли ровными рядами вдоль стен. Кое-где сквозь пыль и грязь проглядывали прямоугольники разбитых мониторов. Он видел такие раньше, когда мужики из деревни прошлой осенью раскопали обломки старого линкора экзофагов. Всю зиму таскали всякие детали и оборудование. Даже небольшой арсенал нашли, правда, без энергозапаса.
Отпихнув морду назойливого щенка, Малыш встал на ноги. Снял с валявшегося рядом куста дождевик и, ловко собрав его, надел кепку козырьком назад. В последнее время он носил ее так все чаще, и чаще. Второй щенок ухватил его зубами за штанину и начал усердно дергать, при этом похрюкивая. Слегка пнув животное, мальчик подошел к стене. Он давно мечтал найти действующее оружие, принести его в интернат, и тогда уже доказать всем, что Карлос на самом деле существует. Под угрозой они сразу поверят ему. Каждый из них поверит и поймет, что напрасно издевался…
Одна из панелей с грохотом упала на пол, открывая прямоугольную нишу с полками. На полках валялись тонкие пластинки с изображениями. Малыш начал с интересом перебирать их. На некоторых были грозные космические корабли, плывущие в бесконечности космоса. На одной картинке он увидел грандиозную панораму сражения, где округлые линкоры экзофагов атаковали вытянутые стремительные крейсера человеческого Альянса. А на заднем плане тлел до неузнаваемости изуродованный диск некогда голубой планеты. Люди тогда навсегда потеряли свою колыбель, лишились дома, но с небывалой яростью продолжали сражаться, отвоевывая у врага новые территории.
Дальше шли изображения самих экзофагов, группами и поодиночке. Овальные гладкие тела, окруженные ореолами тонких щупалец, плавали в воздухе, сами напоминая корабли.
И тут Малыш вдруг вскрикнул, выронив из рук пластину. На одной из картинок стоял Карлос. Подтянутый, улыбающийся. Крылья аккуратно расправлены за спиной. А рядом с ним стояли еще два похожих субъекта, положив руки ему на плечи.
На следующей картинке Карлос уже улыбался в окружении экзофагов…
Малыш не верил своим глазам. Карлос… ВРАГ?! Да быть того не может! Он же не похож на них… Как это?! Как?!
Слезы навернулись на глаза. Размазывая их по грязным щекам, Малыш со всего размаха швырнул пластинки о стену, развернулся и судорожно начал искать выход. Подвернувшийся под ноги щенок громко взвизгнул. Почти сразу откуда-то сверху послышался далекий грозный рык.
Он не помнил, как оказался снова в лесу. Бежал и плакал в голос, в бессильной злобе сжимая кулаки. Ноги сами несли к далекому холму. А в голове назойливо крутилось:
КАРЛОС ВРАГ! КАРЛОС ВРАГ!