Малышка с секретом

Глава 12. День обряда...

Вот и прошли, наконец, эти обычные ничем не примечательные пять дней. Сегодня состоится обряд посвящения Боянки "в женщины". Я никогда не слышала о подобном в славянской культуре, вроде у евреев есть бармицва, но что, именно, на ней происходит не уверена. Матушка уже с утра носится по избе без продыху, проснулась она, как петух под окном первый раз прокричал, ещё бы, дел сегодня не перечесть. Как только маленько забрезжили первые робкие лучики солнца, к нам в избу нагрянула тетка Квасёна, которая дверь чуть ли не с ноги открыла, со словами: - Вы ещё спите? И вот теперь эти бедные, неугомонные женщины не переставая что-то готовят, моют, убирают, чистят и безумолку болтают на не понятные, для меня, темы. По типу: у кого ткань на поневу взять? Как и где лучше расставить лавки, чтоб длиннее? Какой узор обережный сил придающий нужно вышить? И стоит ли за Сенией в лес съездить, и всех ли баб из деревни приглашать? Оказалось, что не смотря на все ухищрения Чернавы, желающих поддержать Боянку, в это знаменательный день, было не сосчитать. Всё это безобразие, я хмуро наблюдала из под подушки, потому что моя помощь нигде не требовалась, а спать под непрекращающееся звуковое сопровождение, не затихающих ни на минуту тружениц, было невыносимо. И не мне одной.

Отец проснувшись и убрав скотину, поглядел на всю эту суматоху, что-то для себя прикинул и постановил, что дочка ему, конечно, важна и дорога, но на гобзе лучше. Он обосновал свое желание сбежать из этого дурдома тем, что дел по горло, и от него с братьями на поле проку будет больше. Тем более во время обряда им присутствовать нельзя, потому как мужчинам - запрещено. Собрал всех и даже Зелеслава прихватил, запряг в телегу Кучура и отправился на сельскохозяйственные работы. Проводив мужчин, предварительно снарядив их едой на весь день, матушка как будто этого и добивалась, развернула ещё более кипучую деятельность.

Я лежа на своей лавке, чтоб лишний раз не попадаться под ноги взволнованным женщинам, слушала, что интересного они расскажут. Делать было нечего, со двора мне уходить запретили, потому как, некому меня потом бегать искать, Зелеслав-то уехал. А Боянка, как проснулась на реку пошла, ей до обряда нужно голодной стоять в проточной воде, чтоб силой прадедов налиться. Услышав такое матушкино пояснение, я задумалась. "А, что если здесь есть магия? Такая - настоящая! С большой буквы "М". И сестра сейчас действительно загружает в себя, ну например, эфир какой-нибудь. Может это можно увидеть или потрогать? Просто, как по мне, то Сения ни разу не колдунья, травница максимум. А что? Лечила она меня травами, да притираниями. Ничем таким волшебным не посылала и не воздействовала. Может Сения, как те телевизионные экстрасенсы из моего прошлого и люди к ней обращаются только потому, что больше не к кому, а не потому, что она великий целитель. Да и вообще, если так судить, то я тоже ведунья и по идее, должна что-то такое сверхъестественное видеть или слышать на худой конец, а это не так. А вдруг, этому реально научиться? Не зря же, бабка меня на учебу забирает? Может это, как умение говорить или ходить, сначала лежишь пластом, потом переворачиваться начинаешь, садиться, а там глядишь и Олимпийский чемпион по бегу. Если это так, то мне уже не терпится к ней отправится. Да и к тому же, она скорее всего единственная из местных, кто может дать ответ на вопрос: как и почему я тут оказалась? Хотя я и решила жить, эту внезапно обретенную жизнь, но не хотелось бы однажды узнать, что я кому-то что-то за это должна." - так погружаясь все глубже и глубже в свои мысли не замечала, как матушка, готовившая что-то у печи, выглянув в окно, выбежала из избы, а Квасёна сидя за столом, нарезала какой-то непонятный корень, который они искали несколько прошедших дней в лесу и обнаружив, чуть не попадали от счастья. На вид он чем-то напоминал корень хрена, ну или имбиря, такой же разлапистый и толстый с пряным запахом. Пришла в себя только, когда дверь в горницу открылась и в комнату вошли переговариваясь три женщины, среди которых была и жена старосты Чернава. Я приподнялась на лавке и поздоровалась: - Здравы будьте. – пролепетала прикидываясь идиоткой.

Тетки оглядев горницу, остановили свои взгляды на мне и тоже поздоровались со мной и Квасеной. Тётка просто кивнула им в ответ и предложила: -Рассаживайтесь, сейчас Чипрана крупу принесет, переберём пока время есть, а то Боянка на реке уже с восхода стоит.

Женщины обошли стол и стали садиться на лавку. Чернава сморщив нос, будто почуяла что-то очень мерзкое, вслед за всеми прошла к свободному месту. Вернулась матушка с бадьей крупы, высыпала ее на стол и опять вышла.

А я задумчиво разглядывая гостий, сокрушалась. - "На кой черт позвали эту гадкую тварь? Что без неё нельзя было? Она же назло может Боянке, весь обряд испортить. А это важная веха в жизни каждой девушки. Важнее дня рожденья, их здесь вообще не отмечают." - Не в силах на это молча смотреть, решила найти матушку и предупредить ее об истинном отношении Чернавы к нашей семье. Преодолев горницу, я оглянувшись на сидевших за столом женщин, пристально посмотрела на недовольную Чернаву и вышла на крыльцо. "Матушка, скорее всего, в хлодник отправилась." Миновав пустую будку, я прошла мимо стойла и коровника, и приблизилась к открытому хлоднику, из которого доносился шорох.

- Матушка, ты здесь? – выкрикнула в темный проем.

- Да, чего стряслось? – раздалось оттуда.

- Я, сказать кое-чего тебе хотела! - снова крикнула, приближаясь.

- Щас, обожди маленько… - ответила матушка зашебуршав чем-то.

Через пару минут она вышла с корзиной репы в руках.

"Наверное, с зимы осталась сейчас-то ее взять не откуда." – подумала отвлечённо.

- Чего сказать-то доча? – хмуро спросила Чипрана.

- Да на счет, Чернавы, - начала решительно. - Я недавно у колодца слышала, как она гадости про нас рассказывала, а раньше тебе говорить не хотела, чтоб ты не расстраивалась. А теперь мне боязно, как бы она нам праздник Боянкин не испортила, сидит сейчас в горнице и нос морщит, будто у нас там сдох кто. - поведала раздражённо.