Мама, я на вызове!

Мама, я на вызове!

Не надо ждать чудес, да их и нет. Они – реальность, подсмотренная глазами очень любившего жизнь человека.

А. Грин

- Добрый вечер, я диспетчер! – представилась я, ввалившись в дозаправочный пункт.

- Доброе утро, - хмуро поправила меня женщина за столом, - раз диспетчер, топай в диспетчерскую.

- Ладно, сдаюсь, я «линия».

- Сдаешься или принимаешь?

- Принимаю, - снова поправилась я.

- Тогда – укладка номер 10, сумка у Желтяковой, дежуришь с Эдиком.

- А Эдик это кто?

- Ну… Ты его можешь перепутать только со шкафом, но в отличие от шкафа он шевелится.

Пытаясь осмыслить это глубокое определение, я двинулась в фельдшерскую, по пути выдернув у Желтяковой чемодан с аптечкой. Женщина в дозаправке оказалась права: бородатый шкафообразный фельдшер в комнате был только один и вел себя весьма подвижно – обнял всех присутствующих девушек, поздоровался с менее габаритным коллегой, переведя рукопожатие в залом руки и не особо качественный бросок, отделил от дивана слившуюся с матрасом медсестру и, радостно завопив, закружился с ней по комнате.

- Эй, ты чего делаешь, это мой второй номер, быстро поставь на место! -  фельдшер Шариффулин в приступе ревности накинулся на Эдика и тоже оказался в его бездонных объятиях.

- Так нечестно! – неожиданно тонким голосом возмутился Эдик, - а мне второго номера?

- Это я, - я наконец решила обратить на себя внимание присутствующих. Эдик оценивающе ко мне присмотрелся.

- Не фонтан, но пойдет, - после незначительного раздумья выдал он.

- Это я-то не фонтан? – возмутилась я и выдала длинную филологическую фразу, включающую словосочетания «эффективное взаимодействие», «уровень IQ» и «запасная хромосома от динозавра».

- Ладно, ошибся, еще какой фонтан, - удивить чем-то Эдика оказалось сложно, - а теперь захлопни варежку, пока я не сделал из тебя мишень для шприцов-«двадцаток». Давай знакомиться что ли.

- Маша. Табельный номер С444.

- Что умеешь делать, Маша?

- Дышать.

- Это я уже понял. Остальному будешь учиться, значит.

- Эдик, пойдем, там наркотики раздают!

- Ой, а возьмите мне немножко! 

- Обойдешься.

Решив задачу с погрузкой еды в холодильник и распихав по карманам заначку в виде фитнес-батончиков, я залипаю в телефон, пытаясь сообразить, хочу я есть или еще нет, и какая часть спины у меня заболит первой. Сдавшая смену фельдшер Аликберова ждет попутную машину, чтобы без пробок добраться домой.

- Девятая машина, вызов!

- Эй, Катя, не тормози, это наша!

- Я вообще-то Мария.

- Ладно, Марина, погнали! Дай сюда сумку, не тягай! И вторую тоже дай сюда! Ведро бери, поехали!

- Люблю я с мужиками работать, - громко завидует мне вслед Аликберова, - они сумки закинут на одно плечо, тебя – на другое, и пошли, красота!

***

Водитель девятой машины – личность не то чтобы харизматичная, но и заурядной тоже назвать нельзя. Он говорит короткими невнятными предложениями, единственные разборчивые слова в которых – это мат. Увидев меня, шофер выдает вопросительную фразу по смыслу близкую к «это кто?».

- Чего, не видишь что ли - начальство бабу выдало, - огрызается Эдик.

- А нах…я? – интересуется водила.

- Ну ты даешь, Леха! Не знаешь, зачем бабы нужны? Чтобы любить!

- Ааа! – глубокомысленно изрекает шофер Леха и заводит мотор.

Следующие 10 минут поездки напоминают все взрослые аттракционы в одном флаконе: Леха принципиально несется только по встречке, миллиметражно «облизывает» заборы и столбы, последовательно нарушает все пункты ПДД и фамильярно сигналит встречным ГАИшникам. Эдик, исчерпав запасы отборного мата, теряет надежду внушить водиле основы «ТэБэ» и возвращается к теме моей профпригодности.

- Ты у нас студент?

- Пятый курс.

- Угу. Значит, в теории должна больше меня знать. Будем выпрямлять тебе руки! ЭКГ умеешь снимать?

- Да.

- Хоть что-то.

- А еще я буквы знаю! – не выдерживаю я.

- Да быть того не может! – поражается Эдик, - а родов не боишься?

В моей практике было всего двое родов и одно кесарево сечение, и все разы я работала скромным наблюдателем процесса.

- Не боюсь.

- А я вот боюсь, - печально признается фельдшер, - сработаемся.

На место вызова мы, благодаря Лехе, прибываем в рекордно короткий срок. Набираю номер, домофон натужно прозванивает пустоту квартиры и возвращает нам эхо сигналом ошибки. Эдик на пробу дергает дверь, оценивая вшивость магнитного замка, и одним рывком выносит ее, едва не оторвав ручку.

- Мощно. Меня научишь?

- Фигня, тут замок слабый, - отмахивается первый номер, - меня так один доктор научил. Вот он любые двери выносил, даже звонить не пытался… Правда, там дури было немерено.

- Что у нас случилось? Сколько лет? Год? Давно живот болит? -  по лицу Эдика видно что детей он любит чуть больше, чем беременных. Я его понимаю, с детьми не дай бог чего – затаскают.

- Усаживайтесь поудобнее, ребеночка держите крепче. Просьба одна – держитесь. – И захлопывает дверь. Леха протестующе высказывается в смысле «сломаешь нах…й».

- До нас 10 лет сломать не могли, я тут уже бессилен.

- С х…я них…я, - то ли соглашается, то ли осуждает Леха и заводит мотор.

Я старательно не смотрю на дорогу, Эдик прозванивается маме, объясняя порядок лечения какого-то родственника: «Мочегонные средства… б…ть и аспаркам, Леха, включи люстру, если уж по встречке едешь! Да, мам, мы тут больного везем… Леха, ну емае, у меня там ребенок, а не дрова! Почему я все еще сирену не слышу? Мы на мигалках хоть гоним или на характере?»