Манифест ненависти

Если бы холод был котенком, я бы разбил ему башку кирпичом.

Если бы утро было щеночком, я бы выкинул его из окна.

Если бы будильник был рыбкой, я бы спалил его зажигалкой.

Если бы телефон был зайчиком, я потанцевал бы на нем в шпильках.

Если бы дорогая ручка была конфеткой, я раздавил бы ее берцами.

Если бы кожаный портфель был анимешной девочкой, я бы устроил ей ампути гуро.

Если бы наручные часы были бутылкой пива, я бы в нее нассал.

Если бы телевидение было кожаным креслом, я бы нашпиговал его гвоздями.

Если бы кожаное кресло было кожаным креслом, я бы в него насрал.

Если бы пиджак был уютной постелью, я бы засыпал в нее горы льда.

Если бы галстук был дельфином, я выебал бы его в дыхательное отверстие.

Если бы погоны были детьми, я бы расстрелял их на месте.

Если бы строгая форма была моими лучшими годами, я бы сделал лоботомию и пускал слюни в комнате с мягкими стенами.

Если бы роскошный автомобиль был ледяной статуей, я бы увез ее в Сахару.

Если бы упорный труд, старание и усердие были членом с яйцами, я бы пошел на оскопление.

Если бы карьера и статус были чистым небом, густой травой, журчащими ручьями и прохладным лесом, я бы застроил весь мир котельными и атомными станциями и закатал в бетон.

Если бы нервотрепка и суматоха были спокойствием и умиротворением, я бы пошел прыгать с парашютом.

Если бы восьмичасовой рабочий день был свободным временем, трачимым впустую на забавные глупости, я бы нашел ебучую работу с восьмичасовым рабочим днем.

Если бы добрые советы были семейным теплом, я бы сбежал из дома и стал бомжом.

Если бы рутина была творчеством, я бы всю жизнь положил на разгадывание кроссвордов и книжку "рисование по точкам".

Если бы будни были гениальнейшими людьми за всю нашу историю, посвятившие всю свою страсть и весь свой талант, чтобы, если не сделать мир лучше, то хотя бы создать что-то действительно стоящее, новое, уникальное, прекрасную перламутровую жемчужину, то я построил бы машину времени, нашел их матерей и обрюхатил бы их своей грязной и тупой спермой, заменив величайшие фамилии из учебника истории на всратую свою, а обладателей этих фамилий на генетически обусловленных реальных неудачников и потенциальных самоубийц.

Если бы жизнь ради перспектив была сигаретой, я бы засунул ее в жопу и бегал, истошно хохоча, с дымом, вьющимся из моего ануса, как пингвин, отведавший мексиканской кухни.

Если бы успех действительно был успехом, я бы обосранный сдох в подвале.

Если бы взрослая жизнь была гитарой, я бы перерезал ей струны осколками своих детских надежд.

Если бы хмурая серьезность, лопающаяся от напряжения, была косячком травки, я бы сдал ментам того, кто мне его продал.

Если бы чье-то единственно правильное мнение было праздным философствованием, я бы целыми днями зубрил учебник по бухучету.

Если бы идеология была моим другом, я бы воткнул ему кинжал в спину.

Если бы обывательство, бездарность и бесталанность, были сном, я бы стал кофейным наркоманом и сдох бы от дыры в желудке, прожженной энергетиками.

Если бы потребительство, бессмысленность и бесцельность были мечтами и фантазиями, я бы сделал целью своей жизни взять квартиру в ипотеку.

Если бы активисты, тамады, массовики-затейники и те, кому просто не сидится на месте, только бы нарушить чье-то спокойствие и утянуть за собой, были мной, я бы с собой покончил.

Если бы рот был первым поцелуем, я бы харкнул ей в лицо.

Если бы уши были моей любимой песней, я бы ее забыл.

Если бы глаза были моей любимой книгой, я бы густо замазал каждую ее страницу чернилами.

Если бы я был воздушным шариком, я бы проткнул его иголочкой.

Если бы я был бумажным корабликом, я бы смыл его в унитаз.