Манипулятор

Манипулятор

Как же она ненавидела ублюдка Чон Чонгука! Ненавидела его всей своей измученной душой, всем израненным сердцем. Она искренне проклинала тот день, когда попала в поле его интереса, потому как выход оттуда был только один — сломаться морально и пострадать физически.

И теперь она стоит на пороге ада, перешагнув который — она была уверена, потеряет себя. Одна единственная металлическая дверь отделяет её от бездны. Рука нерешительно застывает в десяти сантиметрах от сенсорного звонка, она даёт себе мысленную пощёчину. Последнее мгновение перед тем, как отбросить назад весь свой страх, гордость и принципы.

Ведь на кону стоит слишком многое.

Она делает тяжёлый вздох, и одновременно с этим чёрная массивная дверь открывается, не давая ей возможность передумать и позорно сбежать. Дороги назад больше нет.

На входе стоит демон собственной персоной — Чон Чонгук. Он одет непривычно по-домашнему, и девушка сперва теряется — ведь не может такая скотина, как он, выглядеть так тепло и комфортно. Но это чувство длится всего мгновение, так как лукавая улыбка вкупе с хитрым прищуром возвращает её в реальность.

Он расставляет для неё ловушки, а она продолжает их упрямо обходить.

— Как и всегда, до тошноты пунктуальна, — насмешливо подмечает Чонгук, после чего облокачивается плечом о дверной косяк, снисходительно оглядывает шатенку и кивает подбородком себе за спину. — Заходи.

Юрим смотрит на него исподлобья, ёжится от холода и проходит внутрь, задевая парня локтём, но вовсе не специально, а потому что чёртов Чон намеренно занимает половину прохода, чтобы уже с самого начала обозначить своё влияние и значимость. И сегодня ей придётся ему подчиниться.

Всё время, что девушка снимает верхнюю одежду и разувается, она спиной чувствует покалывания от пронизывающего взгляда. Её лёгкие наполняются дорогим парфюмом Чонгука, аромат которого повсюду преследует её последние месяцы. Она морщится и хочет выблевать дыхательные органы, лишь бы не чувствовать, лишь бы не ощущать запах его скорой победы.

— Хочешь перекусить? — Парень кивает в сторону кухни и, не дожидаясь, по-хозяйски туда заходит.

Юрим косится в его сторону и видит красиво накрытый стол с несколькими блюдами, которые она никогда даже не видела в силу их экзотичности и дороговизны. Конечно же, Чонгук не стал бы тратить свои силы и время, что приготовить всё это самому, гораздо проще заказать еду в ресторане, но тот факт, что парень готовился к её приходу — поразил девушку.

Зачем весь этот маскарад?

У них не свидание, у них война.

— Не хочу. Давай закончим со всем побыстрей, — сухо отвечает она и показательно отворачивается, уходя в другую сторону — в гостиную.

За спиной она слышит звонкий звук соприкосновения бокала о мраморную поверхность стола и понимает — Чонгук злится. А на её губах в этот момент расцветает довольная улыбка. Маленькая месть за все те проблемы, что он принёс ей за последнее время.

— Ну, раз ты хочешь побыстрее начать и ощутить себя шлюхой, то будь по твоему, — прилетает ей в ответ острый укол, но он почти не задевает девушку.

Перед приходом в логово Чона она долго готовилась. Приободряла себя, уговаривала, старалась отключить свои эмоции. А ещё выпила добрую половину бутылки вина, что осталась у неё с дня рождения.

И сейчас всё это помогает ей не дрогнуть, когда большая холодная ладонь грубо толкает её в спину, подталкивая к центру гостиной. Юрим от неожиданности запинается о мягкий ворсистый ковёр, но не падает. Только не перед ним, не дождётся. Пусть он и победит в итоге, но она ни за что не сломается и вытерпит все тяготы с высоко поднятой головой.

Чонгук тем временем обходит её и садится в массивное чёрное кресло, складывает одну ногу на другую и с неприкрытым огнём смотрит на Юрим. Девушка вздёргивает подбородок, стараясь успокоить саму себя, и замечает в руке парня граненый стакан с чем-то горячительным. Это уже вошло в привычку. Она была уверена, что постоянное употребление алкоголя было основной причиной разжижения сволочного головного мозга Чон Чонгука.

— Раздевайся, милая, — сладковато-хриплым голосом произносит парень, делает небольшой глоток виски и расставляет ноги пошире, готовый наблюдать за разворачивающейся картиной.

Юрим недовольно поджимает губы — так её может называть только один человек. И это не Чонгук. Она смотрит на него, но будто не видит. Она представляет на месте Чона совсем другого, и ей в миг становится легче. Ослабевшие руки послушно тянутся к завязкам лёгкой блузки, что она частенько надевала в университет. Чёрта с два она бы стала наряжаться для этого ублюдка. Пусть довольствуется малым.

Однако Чонгука вовсе не смущает скромный вид своей сегодняшней жертвы. Так будет даже интереснее. Именно эта скромность, нежность и невинность Юрим когда-то пленили его, заставили мучительно желать её и мечтать о ней, сгорая в невозможности дотянуться до объекта вожделения. Но Чонгук не привык проигрывать.

Полгода назад он пообещал ей, что она будет его.

Полгода назад он начал свою грязную нечестную игру.

И решил, что одержал победу, когда кремовая ткань легко упала на пол, оставив девушку стоять в одной только юбке и белом бюстгальтере. Белый — цвет непорочности и чистоты. Она рассчитывает, что Чонгуку бельё не понравится, он посчитает его несексуальным и слишком целомудренным, но чертовски ошибается. Она сделала именно так, как того хотел он.

Его жадные глаза скользят по тонкой фигуре девушки, что будто выточена из мрамора самим Бернини. В нутре Чонгука пожар. Он уже представляет, как сорвёт с неё это белоснежное бельё и запятнает её душу своей темнотой. Ведь его цвет — это чёрный.

Он теряет терпение, когда девушка неосознанно заправляет выбившиеся пряди назад, вскакивает с кресла и подходит к ней. Юрим едва сдерживает себя, чтобы не отступить назад и не показать ему свои слабость и страх. Она прикасается пальцами к тонкой серебряной подвеске у себя на ключицах и слегка расслабляется. Подарок Тэхёна всегда дарил ей уверенность и спокойствие, через украшение она ощущает, что он здесь, с ней рядом.