Манкая

Глава 5

–  Доброе утро, Дмитрий Алексеевич. Рано вы сегодня. Пробок нет? У нас столики заказаны с первого по восьмой. За пятым воскресный обед и семейство из шести человек. Хотят солянки. Настаивают, –  Женя Федорук, су-шеф второй смены, докладывал обстоятельно.

–  Ага, –  вот и все, что пришло на ум Широкову.

  Да что, в самом деле, случилось? Ничего такого особенного. Ну, прогулялся с приятной барышней по улице. Ну, поболтали. Ну, улыбнулись друг другу. Ей Богу, у него, Митьки, бывали прогулки и попикантнее, чем эта. Барышня замужем. Счастлива, вероятно. И совсем не за чем лезть ему, Широкову, во всю эту историю.

 Только вот Юленька очень красивая. Да нет, ничего такого в ней нет, но все равно есть. Широков воспринял это, как опасное нечто, прояснив лично для себя ситуацию, и принял решение видеть приятную соседку как можно реже.

–  Давай, Жень, посмотрим, что там за солянка такая, –  и кухня ожила, запыхтела, заскворчала.

  Работа всегда помогала Мите. Чем? Да всем. Помогала жить, особенно после смерти мамы. Помогала творить, ведь поварское дело – искусство. Помогала зарабатывать и это закономерно. Не помогала только от мыслей отключаться. Вот и сейчас Митя жил, творил, зарабатывал, а думал о Юленьке. В итоге решил, что давно не был на свидании, и позвонил одной своей старой знакомице – Насте Шустовой.

  Она встретились в Мурманске в то время, когда Митя проходил военную службу. Москвичка Настя оказалась там волею случая и таким же случайным образом молодые люди пересеклись, познакомились и понравились друг другу. Любви не случилось меж ними, но теплые отношения они сохранили. Да и в постели прекрасно совпали. Вот сами и считайте, как долго длилась их связь – не постоянная, но приятная.

–  Привет! – оживленный голос барышни в трубке. –  Пропал совсем!

–  Прости, работы много. Ты чем занята сегодня?

На том конце провода без запинки повествовали:

–  Тобой, конечно! Я еду с Юго-Запада. Заскочу к тебе. Накормишь?

–  Как всегда? Белые грибы и кедровые орешки?

–  Все-то ты знаешь, Дим. Уже еду!

  Ну и прекрасно! Давно пора было позвонить. Живой же мужик: молодой, здоровый. А Настя то, что нужно и рада ему. Симпатичная девушка без претензий и комплексов и уж точно без всякого там дополнительного сияния и ауры ангельской, как у некоторых.

  Настя приехала в «Ярославец» часам к шести вечера. Ресторан почти пустой – мало кому в голову придет заседать накануне рабочего понедельника. Они с Митькой болтали душевно, смеялись и вспоминали себя – молодых и смешных. Митя накормил барышню, оставил на кухне Женьку и поехал показывать Насте свое новое жилище.

–  Добрый вечер. Какие люди! – Кирилл торчал на площадке второго этажа с бутылкой пива в руке.

–  И тебе привет, Кир, –  Широков останавливаться не стал, заметил только тягучий взгляд соседского мужа в сторону яркой своей спутницы и хлопнул дверью громче обычного.

  В новой квартире Настасье понравилось и даже больше. Сам Митька прекрасно провел время, потому и был в приподнятом настроении, когда провожал барышню к машине.

–  Дим, не пропадай! Вот, правда, скучаю иной раз по тебе, – Настя улыбалась тепло.

Слышать такое всегда приятно, а особенно тогда, когда никаких недомолвок, обещаний и мук совести.

  Митя поцеловал Настю крепче обычного на прощание и захлопнул за ней дверь авто, показав жестом, что будет ждать ее звонка по приезду. Она закатила глаза, мол, сколько заботы, и дала по газам.

  Дома Митька побродил туда-сюда, заварил чаю, но пить не стал. Исходящая паром чашка так и осталась стоять на столе. Мысленно обругав себя «курилкой», Широков вытащил долгоиграющую пачку сигарет и направился черной лестницей к диванчику и фикусу.

–  Да пошёл ты, –  злобноватый голос Давы Широков услышал на подступах к заветной курилке.

–  Грубо, Давид. Чем тебе пиво-то мое не угодило? Я же от чистого сердца угощаю, –  а это Кирочка гундит.

  Митька вошел и кивнул обоим.

–  О, Митя, здорово. Пива хочешь? Какая девушка с тобой была! Фея! Только ты невеселый какой-то. Осечка? – глумливый смех подвыпившего Кирочки был, мягко говоря, неприятен.

–  Это у папы твоего произошла осечка, когда он тебя делал, –  высказался Дава.

 Митька мысленно поблагодарил его за меткое замечание и уселся на диван рядом с черноглазым соседом.

–  Пива не хочу, спасибо, –  вытянул сигарету и закурил, слушая разговор Давы и Кирилла.

–  Вот скажи мне, почему ты так меня ненавидишь, а? Я же не виноват, что Юлька меня выбрала.

–  Захлопнись, Кирюша. И никогда больше не говори со мной о Юле.

–  Опять грубишь, Давид, –  Кире наскучило трепаться с Давой и он повернул довольное лицо свое к Мите, –  Мить, ты компьютерными играми не увлекаешься? Я тут подсел на одну игрушечку, даже спать перестал. Утром прямо несусь в офис! У нас там по сети хлесталово намечается. Победителю приз – ящик вискаря.

–  Нет, не увлекаюсь. Времени нет.

–  И что вы двое такие скучные? Ни потрепаться, ни бухнуть, –  Кира почувствовал, что он не в «кассу». –  Ладно, пойду. Юленька обещала печеной картошки.

   И ушел довольный жизнью, пивом, предстоящим «хлесталовом» и картошкой.

–  Не говори ничего, –  Дава смял недокуренную сигарету и выскочил из курилки, оставив Митю одного.

  Тот посидел еще немного и пошел спать.

Утро понедельника всегда непростое. Ночью выпал снег и не растаял. Столица принарядилась, засверкала, но скажите, кому нужен снег после новогодних праздников?

Уже открывая дверь, Митя понял, что встречи с соседкой избежать не получится.

–  Кирочка, он течет. Честное слово! Прорвало кран. Если сейчас ничего не сделать, то мы затопим Гасилова! – Юленька в мокрой футболке и джинсах стояла на площадке и взывала к мужу.

–  Ну, никак! Никак не могу! Юленька, ты же у меня умница, справишься. Ну, позвони в службу, какую там нужно. Они все починят. Мне срочно на работу! – похоже Кира торопился выиграть ящик вискаря.