Манкая

Глава 15

Не то, чтобы Широкову нужна была машина сегодня утром, просто он решил, что стоит подождать Юльку у подъезда. Ну, не стоять же истуканом. Принялся счищать влажный тяжелый снег в лобового стекла. Да, он обещал соседке не давить и не докапываться, но видеть-то он ее мог, не так ли? Достаточно простого утреннего «привет» и улыбки… Впрочем, это было обманом. Этого бесконечно мало. Митька, помня о своих шансах, не планировал форсировать события, но это было решением разума, а сердце ломилось и выскакивало. Хотело к Юльке… Вот и вошел наш кавалергард в состояние противоречия с самим собой.

Дверь подъезда скрипнула и на пороге увидел он Киру и Юлю. Они за руки держались. И именно вот эта картина больно жахнула по Мите. Собственно, нет ничего особенного в том, что муж и жена держаться за руки, но как бы так сказать по-русски… Это жест доверия и поддержки. И сказал он Широкову гораздо больше, чем, если бы вздумали супруги целоваться на его глазах.

– Привет, сосед, – неприятная улыбка от Раевского прошла мимо Митьки, поскольку смотрел он только на нее, на Юльку.

– Доброе утро, – Юля, бледная и решительная, крепко держала мужа за руку и вдобавок, прижалась крепче к его боку.

– И вам доброго утра, соседи,– прозвучало злобно, хоть и не желал Митя того, не хотел тревожить Юлю проявлением ревности, неуместной и ненужной.

– Снегу-то навалило. Пожалуй, пробки страшные. Малыш, я подвезу тебя, – Кира поняв, вероятно, что соседу нужно обозначить чётче «ху из ху», решил побыть джентльменом.

Юля кивнула и направилась к семейному авто, а Кира с видом победителя, бодро зашагал за нею.

Широкову осталось только наблюдать, как роскошный ауди выехал со двора, увозя Юльку. Митька в сердцах треснул по лобовому стеклу, захлопнул дверь машины и направился пешком на работу.

Сегодня Широков был не в духе и это успели прочувствовать и оценить всего его сотрудники без исключения. Вера Стрижак благополучно скрылась в недрах ресторана от плюющегося ядом Митьки. Всемогущий завхоз Кудрявцев спокойно выслушал лекцию от Широкова о «бардаке и безобразии». Илька Сомов, кондитер «Ярославца», получил звездюлей за брутальный вид и татуировки из под рукавов форменной амуниции ресторана. Досталось и младшему персоналу кухни. Заметьте, Широков никогда еще не срывался на своей команде, и команда поняла, дело швах. И все бы ничего, но три дня дурного настроения шефа доконали всех.

***

– Вер, давай ты пойдешь? Женщину он не лупанёт! – Женька, су шеф ресторана, искал пути для переговоров с хозяином.

Сотрудники «Ярославца» и по совместительству приятели Широкова, собрались в кабинете завхоза на экстренное совещание, посвященное бешенству руководителя. Уже пять дней Широков гонял всех, и себя в том числе, как сидоровых коз.

– Ну, ты, Жендос, совсем? – Кудрявцев, мужчина в летах, солидный, выговаривал хмуро. – Девушку на растерзание?

– Сам хочешь пойти?

Кудрявцев не хотел, но понимал, что придется.

– Вера, ты ближе всех к Дмитрию. Ничего такого не заметила? – Илька Сомов решил выяснить причину «громов и молний». – Никогда такого не было! Широков же наш мужик, нормальный. Что случилось-то? Банкротимся? Нам капец?

– Нет, Иль, тут другое, – Вера, как единственная женщина в помещении, подошла к вопросу с эмоциональной стороны, – Видела я недавно шефа с девушкой. Он ее представил как соседку. А я на ее пальце кольцо приметила. Обручальное, между прочим.

– И что? – Женька трезво смотрел на вещи, чисто по-мужски. – При чем тут кольцо и соседка?

– Может и ни при чем, а может и самое оно! Широков наш на нее так смотрел, что … В общем, хотите смейтесь, но уверена, из-за нее!

– Интуиция? – Илька Сомов ехидно поглядывал на мадмуазель Стрижак.

– Цыц. Не думаю, что Митька наш из-за бабы, – Кудрявцев коротко взглянул на Веру. – То есть, из-за девушки. Однако, Вера, ты сотрудница у нас неглупая, и просто так не стала бы болтать. Если учесть, что шеф в странном помешательстве, то возможно всё. А если так, то придется послать Верочку на переговоры. Тут нужна деликатная женская особь.

– Вы с ума сошли, да? Какая девушка? Митька наш никогда бы …Да ни за что! Скала он! – Женька пыхтел, защищая своего шефа от такого наглого поклёпа.

– Значит, пришло его время, – выдала неопределенное Верочка и поднялась. – Я пойду. Если что, на связи. Илька, создай группу в мессенджере, чтобы я не каждому писала, что и как.

Поправила форменный пиджак, пригладила волосы и ушла…воевать или спасть, тут непонятно пока.

***

Митька сидел в кабинете своем и злобно перетряхивал содержимое ящиков рабочего стола. Странное бесиво не отпускало его с понедельника, с того самого момента, когда увидел он Юльку и Киру рука об руку. Он писал к Юле, но ни на одно из его сообщений девушка не ответила. Да, Широков предполагал и такое развитие событий, но злость унять был не в состоянии. Он понимал, что ведет себя как последний урод, но все равно срывался на друзьях, сотрудниках, а более всего на себе самом.

– Можно? – Вера Стрижак показалась в дверях кабинета.

– Я занят! – снова не сдержался Широков.

Однако, его рёв Веру не напугал, а как-то даже мотивировал. Девушка вошла в кабинет и встала напротив злобного шефа. Вздохнула поглубже и выдала, словно в воду бултыхнулась:

– Мить, задолбал. Всех уже запугал. Орёшь дурниной. Народ от тебя прячется, и работать нормально не в состоянии. Чего ты добиваешься, а? Всех разгонишь, а сам подохнешь, как загнанный мерин!

Да, кровь не водица. Пожалуй, вот эта ее смелость не просто так взялась, из ниоткуда. Потомственная кубанская казачка, это вам не хухры мухры. Смелые и яркие дочери кубанских земель наверно так и успокаивали своих мужей-казаков. Попробуй, угомони вояку. Вот и поднялось, взвихрилось в Верочке древнее, женско-казачье. Не суть. Главное, что Митьку проняло.

– Чё? – ошалело уставился на помощницу Широков.